Остается только удивляться, как можно из неверного представления о строении Солнечной системы получить более-менее точные значения. И еще сильнее удивляться, вспоминая фантастические представления египетских и персидских жрецов об устройстве системы, опираясь на которые они точно предсказывали небесные явления. Расхождения между расчетами и фактами астрономы относили не к принципиально неверному пониманию архитектуры Солнечной системы, а к неточности расчетов. Они думали устранить конфликт теории и практики через более точные наблюдения и расчеты. Библия называла небо и землю первыми творениями Бога: «Вначале Бог сотворил небо и землю» (Быт. 1:1). Солнце и Луна по Библии были сотворены на третий день: «И создал Бог два светила великие: светило большее, для управления днем, и светило меньшее, для управления ночью, и звезды» (Быт. 1:16). По смыслу этой информации Земля не могла крутиться вокруг Солнца, потому что Солнца еще не было, когда она была. Земля создана неподвижной, а два дневное и ночное светила и звезды подвижными, поочередно сменяющими друг друга на небосклоне. Так как модель Аристотеля-Птолемея соответствовала Библии, Церковь принимает ее. Это признание было равносильно заявлению, что Бог открыл Аристотелю и Птолемею устройство мира. Эту истину преподают во всех школах и университетах Европы. Сомнения в этой истине могли трактоваться как обвинение Церкви во лжи, что означало грех против Бога и своей души. За высказывание подобных мыслей человеку грозили серьезные проблемы. Даже для королей это было нежелательно. Например, правитель Кастилии XIII века, образованнейший человек своего времени, король-астроном Альфонсо Х, открыто говорил о гелиоцентрическом строении Солнечной системы. По сути, он заявлял, что изложенная в Библии информация неверная. Так как он был король, Церковь ничего не могла ему сделать. Но в глазах верующих он был неблагонадежный маргинал. Нормальные люди не отрицают библейские истины. Чтобы понимать, как воспринимался король верующими, представьте, кем был бы в наше время в ваших глазах человек, высказывающий мысли, что покойников правильно не в землю закапывать, а по специальной технологии делать из них питание. Он приводил бы доказательства, как все будет вкусно и полезно. Если даже допустить, что он дело говорит, и факты и независимые экспертизы подтверждают, что из человеческих трупов получается действительно вкусное и здоровое питание, все равно нам было бы не по себе от одного озвучивания таких идей. Некомфортно находиться с таким человеком под одной крышей. Вы бы на него смотрели косо, не пытаясь вникнуть в смысл слов. Вот как вы бы смотрели на этого человека, так смотрели на короля, говорившего против слова Библии и Церкви. Естественно, противники Альфонсо не упустили случая использовать его взгляды в борьбе против него. Этот король Кастилии имел права на правителя Священной Римской империи. Но он не смог превратить свои права в практическую власть. Ибо кто поддержит человека, имеющего еретические мысли? Такой человек неблагонадежен… Из всего, что сказано на тему устройства Солнечной системы в Библии, а также из толкования святых отцов, через которых, как утверждает Церковь, говорил Святой Дух, получалось, что Земля — неподвижный центр мироздания, вокруг которого крутится все. Теперь вспомним упоминаемые главнейшие праздники христианства — воскресение Христа — Пасху, и рождение Христа — Рождество. Чтобы понимать, как глубоко вошли они в христианскую конструкцию, достаточно сказать, что до христианства на Руси выходной день называли неделя (от слова не делать). С христианством неделя становится воскресением, а словом «неделя» обозначают семь дней. Вспомним, что в 431 году Святой Дух открыл на Эфесском вселенском соборе, что Христос родился в день зимнего солнцестояния, а воскрес в день весеннего равноденствия. Дата рождения и воскресения Христа записаны прямо на небесной сфере. Фраза «Рождество Христа» — синоним фразы «День зимнего солнцестояния». Фраза «Воскресение Христа» — синоним фразы «День весеннего равноденствия. Все казалось идеально — главнейшие праздники христианства были привязаны к расположению светил на небе. Как будто само небо все так устроило. Но пришла беда, откуда не ждали. Вдруг обнаружилось, что юлианский календарь неточный. Неудивительно, он же был рассчитан из неподвижности Земли и вращения вокруг нее Солнца. Поначалу это была микротрещина, на нее никто не обращал внимания. Но с каждым годом показания календаря и неба расходились все больше. Уже к XV веку календарная дата Пасхи и Рождества на две недели расходилась с небесными знаками. Рисовалась неприемлемая картина: зимой небо говорило, что Христос родился. Значит, рождественский пост кончился, и христиане должны праздновать Рождество. Но календарь говорил, что Христос еще не родился, и христиане должны поститься Весной небо показывало, что Христос уже воскрес и христиане должны отмечать Пасху. Но календарь говорил, что Христос еще не воскрес, и христиане должны пребывать в глубокой скорби Великого поста. Чему христианин должен верить? Показаниям неба или календаря? И если Церковь представительница неба, почему от нее исходит информация, противоречащая небу? Как можно было объяснить, что два великих события христианства, составляющих основу вероучения, Рождество и Пасха, отмечались на две недели позже от знамений неба. Церковь осознает неприемлемость ситуации. Если пустить все на самотек, проблема будет нарастать. Это гарантирует брожение умов. Сначала в образованных слоях общества. Далее тему подхватят массы. Обозначившаяся на церковном здании трещина, если ее не заделать, обещала разрастись вширь и вглубь, и в итоге обрушить само здание. Чтобы исправить ситуацию, нужно привести небесные и календарные показатели в соответствие. Встает задача составить календарь, даты которого будут соответствовать небесам. Первым с этой инициативой выступает Павел III, потом за тему берется Пий IV. Выполнить задачу могут астрономы и математики — поголовно верующие люди. В основном это были монахи доминиканского и иезуитского орденов. Для ученых и монахов было великой честью привести календарь в соответствие с небесными показателями. Церковь призывает ученых решить задачу. Но таблицы Птолемея исключали расчеты должной точности. Усилия ученых оказываются бесплодными. Начинаются поиски выхода. После многочисленных консультаций с учеными и монахами Церковь выясняет, что проблему можно решить, если не ограничиваться рамками геоцентрической системы. Это значит, можно использовать другие модели, в том числе гелиоцентрическую. Но она противоречит Библии. Церковь в сложной ситуации. Кажется, неприемлемо опираться на информацию, противоречащую Библии, для расчета главных христианских праздников. Но решать проблему нужно. И другого варианта нет. Ситуация припирает Церковь к стенке. Оказавшись перед двумя вариантами, или продолжать терпеть несоответствие неба и христианских праздников, или искать решение любой ценой, Церковь выбирает второе. Ученые получают благословение опираться в своих расчетах на любые модели. Но с условием: они должны считать модели, не соответствующие Библии, не отражением реальности, а умозрительной математической абстракцией и логической уловкой. Чтобы визуализировать образ, представьте, что самый оптимальный способ рассчитать алгоритм светофоров в мегаполисах, — допустить, что по дорогам движутся не машины, а динозавры. Никто из производящих расчеты не считал бы, что по дорогам реально ходят вымершие рептилии. Все бы понимали, что это умозрительная абстракция для упрощения расчетов дорожных алгоритмов (допустим, это как-то их упрощает). Астрономы, освобожденные Церковью от геоцентрических оков, получают свободу. Они теперь могут пользоваться любой моделью, исходить из каких угодно представлений о мире, хоть гелиоцентрических, хоть древнеегипетских — только результат дай. Благочестивые христиане-астрономы с энтузиазмом берутся за святое дело. При этом все они твердо держат в голове, что гелиоцентрическая модель — абстракция, а не реальность. Как реально устроен мир — про то Святой дух сказал через Библию, пророков и святых отцов, однозначно и бескомпромиссно утверждавших неподвижность Земли. По всей Европе ученые апробируют различные древние идеи мироздания. Вскоре выясняется, что наиболее точно расчеты согласуются с астрономическими наблюдениями, если опираться на идею Аристарха Самосского, по которой Солнце стоит, а Земля вокруг него движется. Эту модель и начинают использовать, рассчитывая небесную механику. В начале XVI века, в течение почти сорока лет, Коперник пишет труд своей жизни «О вращении небесных сфер». Все расчеты исходят из вращения Земли вокруг Солнца. Он относился к гелиоцентрической модели, как и все — как к мысленному отвлечению, а не физической реальности. Чтобы не смущать добрых христиан противоречащей библейской картине информацией, Коперник не хотел публикации своей работы. Он хотел следовать пифагорейцам, делившимся своими идеями только с узким кругом лиц. Но если те делали это для своего возвеличивания, то Коперником двигало христианское благочестие. Результаты Коперника и ряда других астрономов, опиравшихся на гелиоцентризм, создают долгожданный календарь, которым мы пользуемся до сих пор. Он точный, потому что опирается не на геоцентрическую систему, а на гелиоцентрическую. В 1582 году Папа Григорий XIII утверждает новый календарь. На тот момент Кеплеру было одиннадцать лет; Галилею восемнадцать. Ни мальчик Иоганн, ни юноша Галилео тогда слыхом не слыхивали ни о каких гео- и гелиоцентрических системах. Прозрение Первым человеком, попытавшимся приблизить небо с помощью набора линз, был английский астроном Томас Диггес. Экспериментировать он начал в этом направлении в 1450 году. Но из-за несовершенства технологии не смог получить результата. К концу XV века — началу XVI принцип телескопа был достаточно известен. О нем, как об известном факте, упоминает Леонардо да Винчи. В XVI веке в Европе появляется прибор, получивший название «волшебной трубы». Он позволяет наблюдать удаленные объекты, но публика воспринимает его как игрушку. Инструмент главным образом был приспособлен для просмотра чужих окон. Ситуация похожа на использование пороха в Китае — его применяли для фейерверков. Эффективное применение ему найдут в Европе. В 1608 году некто Ханс Липпершей, ремесленник, живший изготовлением очков, подает заявку на патент прибора — трубы с линзами. Ему отказывают: слишком простая конструкция, которую способен изготовить каждый — в трубу два стекла вставить. В 1609 году устройство широко распространяется, в первую очередь, в Италии, потом по всей Европе. Оно даже до России доходит. Первый русский покупатель, он же основатель династии Романовых, приобретает телескоп у европейского купца. Пока его продолжают воспринимать исключительно развлечением. В 1609 году английский астроном Томас Хэрриот усовершенствовал устройство и первым в мире наблюдал небо вооруженным глазом. Он рассмотрел на Луне кратеры и горы, а на Солнце пятна. Но не стал публиковать свои открытия. Почему-то в Англии тех времен был тренд: делать открытия в стол. Их потом кто-то заново переоткрывал. Например, англичанин Кавендиш много чего открыл, но ни о чем не сказал. Этот представитель знатного рода был весьма странный парень, но речь не о нем. В том же, 1609 году, немецкий астроном Симон Майр через трубу увидел у Юпитера четыре спутника. Он дал всем им название, но тоже не сделал никаких публикаций. Майр поделился своим открытием в личной переписке с узким кругом лиц. О причине скрытности можно догадываться. Церковь утверждала, что все небесные тела вращаются вокруг Земли. Открытая Майром информация была невероятным фактом. Он не просто противоречил религиозной информации, а неустранимо противоречил. В этом грехе нельзя было покаяться и через это примириться с Церковью. Потому что небо свидетельствовало. Возможно, астроном предвидел проблему, и потому поступил в стиле народной мудрости «Не буди лихо, пока оно тихо». Итальянский астроном Галилео Галилей не был так дальновиден и проницателен как его немецкий коллега. В том же 1609 году он направил в небо трубу и увидел у Юпитера четыре спутника. Галилей сразу оценил имиджевые и коммерческие перспективы своего открытия (о мировоззренческих и идеологических он попросту не подумал). В рамках своей цели он привлекает лучших мастеров того времени и дорабатывает несовершенное устройство. Добившись большего увеличения и лучшей картинки, Галилей организует массовое производство (массовое по тем временам — в единицах), и выражаясь современным языком, активно пиарится. Хороший телескоп позволяет сделать Галилею хорошее шоу. И обрести массу полезных знакомств. В 1610 году он выпустил книгу «Звездный вестник», которая быстро распродалась, и почтенная публика узнала из нее для себя много интересного. В первую очередь, что есть такой парень — Галилей, который занимается такими чудесными вещами. В своей знаменитой книге он пишет: «Но что значительно превосходит всякое изумление и что прежде всего побудило нас поставить об этом в известность всех астрономов и философов, заключается в том, что мы как бы нашли четыре блуждающие звезды, никому из бывших до нас неизвестные и ненаблюдавшиеся, которые производят периодические движения вокруг некоторого замечательного светила из числа известных, как Меркурий и Венера вокруг Солнца, и то предшествуют ему, то за ним следуют, никогда не уходя от него далее определенных расстояний. Все это было открыто и наблюдено мной за несколько дней до настоящего при помощи изобретенной мной зрительной трубы по просвещающей милости Божией». Ученый предлагает первым лицам Европы лично убедиться в его открытиях. Число поклонников и покровителей Галилея стремительно растет. Короли и кардиналы теперь сторонники гелиоцентрической модели мира. Кардинал Монте писал герцогу тосканскому о Галилее: «Если бы мы еще жили в древней римской республике, то на Капитолии ему несомненно воздвигли статую в честь его великолепных трудов». В его честь устраивают приемы. Галилей рассказывает в своих письмах о великих почестях, оказываемых ему в Риме первыми лицами. Он удостаивается аудиенции Папы римского Павла V. Как пишет сам Галилей, Папа не позволил ни слова произнести на коленях. Это была невероятная честь, которой не всякий король удостаивался. Всех восхищают эрудиция, интеллект, трудолюбие, упорство и прочие качества Галилея, заслуживающие всяческих похвал. Полный триумф, слава, деньги и все земные ценности… Даже Ньютон не получит такого признания. Подобная слава выпадет только на долю Эйнштейна. И это при том, что Галилей не принес ни одной новой идеи и не сделал ни одного изобретения. Он усовершенствовал то, что уже было, и пропиарил. Ему приписывают, будто он высказал идею о неподвижности Солнца и движении Земли, но эту идею вообще-то почти за две тысячи лет до Галилея впервые высказал Аристарх Самосский. Но минусом его гениальной догадки была ее непроверяемость. Утверждения короля Кастилии и по совместительству астронома Альфонсо, были уже не догадкой. Через расчеты он видел архитектуру Солнечной системы. Следующим, кто видел через расчеты, был Коперник. В самом конце XVI века Кеплер знакомится с теорией Коперника и тоже становится гелиоцентристом. Опираясь на наблюдения своего учителя Тихо Браге, он устанавливает закономерности движения планет (законы Кеплера). Информация о строении Солнечной системы была видна до Галилея. Существенная оговорка: видна только разумом и через математику. Как музыканту слышна мелодия от взгляда на ноты. Но это редкий дар. Для основной массы взгляд на ноты — тишина. Так и с Солнечной системой — единицы видели ее реальное строение через расчеты. Большинство могли увидеть только глазами. Галилей дал им эту возможность. Он не просто показал публике ноты, а дал ей инструмент и научил играть на нем. За это на него пролился шквал оваций. В знак благодарности ему приписали все: и изобретение нот, и изобретение инструмента, и виртуозную игру. Хотя ничего этого не было. Он лишь научил публику пользоваться инструментом по нотам. Пропагандистский талант Галилея и деловая хватка произвели в Европе эффект разорвавшейся бомбы. Пандора На информацию Коперника и Кеплера можно было смотреть как на математическую абстракцию, умозрительное подспорье для решения насущной практической задачи. На информацию Галилея нельзя было смотреть как на абстракцию. Телескоп превратил ее в реальность. И это была большая проблема, потому что реальность расходилась с Библией. Вся логика Библии указывает, Земля никак не может двигаться. Это начинается с описания сотворения мира, где Земля, сотворенная прежде Солнца, никак не может вокруг него вращаться, так как нет еще Солнца. В Библии есть фразы, по мнению святых отцов подтверждающие неподвижность Земли: «Ты поставил землю на твердых основах: не поколеблется она во веки и веки» (Пс. 103:5). Есть фразы, указывающие на подвижность Солнца: «Восходит солнце, и заходит солнце, и спешит к месту своему, где оно восходит» (Екл. 1:5). Иисус Навин обращается к Солнцу: «…стой, солнце» (Нав. 10:12). Это не я предполагаю, что на основании этих фраз Церковь вывела утверждение про неподвижность Земли. Если бы это я говорил, на мои слова можно не обращать внимания. Но дело в том, что это утверждали отцы Церкви и святые. Не метафорично и образно, а прямо и конкретно: Земля стоит, а Солнце движется. Церковь утверждала, что через отцов и святых Святой Дух открыл человечеству неподвижность Земли и подвижность Солнца. После таких аргументов все добрые христиане должны были понимать эти знания не аллегорией, а фактической абсолютной истиной. Но расчеты и наблюдения говорили обратное. Это делало их страшной ересью. Они подрывали авторитет Церкви. Но вот беда, им нельзя заткнуть рот, сжечь на костре и вообще применить какое-либо насилие. Фундаментом Церкви была Библия, постановления вселенских соборов и слова святых. Церковь являлась фундаментом христианской цивилизации. Если Библия вместе с соборами и святыми говорили неверно, под Церковью исчезал фундамент. Христианство получало статус бытового суеверия и не могло играть роль фундамента цивилизации. В стратегической перспективе просчитывалась цепная реакция, результатом которой было не только крах Библии и Церкви, но и обрушение Государства и Цивилизации. Если бы на каждое христианское государство времен Галилея в прямом смысле упало бы по одной атомной бомбе, социальная конструкция понесла бы ущерб, сравнимый с пандемией чумы с холерой и землетрясением вместе взятым. Но в целом конструкция устояла бы. Разрушительный эффект от телескопа Галилея намного превысил разрушения. Вылитая на широкую публику информация, бывшая до этого достоянием узкого круга астрономов, стремительно распространялась и разрушала мировоззренческие устои. Для христианской цивилизации это был ящик Пандоры, не закрываемый в принципе. Первое время Церковь и власть не осознают произошедшее, что лучше всего видно по триумфу Галилея. Никто не видит темной точки на горизонте, которая становится облаком, потом свинцовой тучей, и, наконец, разразится тысячей ураганов и торнадо. На христианский мир шла всесокрушающая стихия. Защититься от нее было нельзя. Но в сознании ключевых фигур Церковь была настолько непоколебимой, что никто мысли не допускал, что какой-то научный пустяк сломает целую христианскую цивилизацию. Ситуация, примерно, как сейчас, когда ключевым лицам существующий миропорядок кажется мощным и нерушимым, тогда как он висит на волоске над пропастью. Ножницы из глобальной коммуникации, информации и технологии блокчейн уже режут волосок. Но в мире нет ни одной фигуры, которая видела бы реальность. Никто не хочет повернуть головы и увидеть переход от традиционного пирамидного общества к уравновешенному. Церковь воспринимает ситуацию казусом, который сам по себе рассосется. Первым, кто осознал ситуацию, был ее творец — Галилей. Не дожидаясь развития, он переходит в атаку — пытается согласовать гелиоцентрическую модель с текстом Библии. И усердно ищет в Библии фразы, которые указывали бы на подвижность Земли.