Если текущее положение сохранится, никто из ныне живущих и читающих этот текст в 2019 году, не встретит 2119 год. Шанс отметить Новый год через сто лет появляется, если ускорить развитие. Иных вариантов НЕТ. Это наш единственный шанс. «Если б я был как человек, живущий в лесу, из которого он знает, что нет выхода, я бы мог жить; но я был как человек, заблудившийся в лесу, на которого нашёл ужас оттого, что он заблудился. И он мечется, желая выбраться на дорогу, знает, что всякий шаг ещё больше путает его, и не может не метаться»{148}. Уточнение Когда я говорю о преодолении смерти, это следует понимать не как принудительное бессмертие, а как право умирать по своей воле. Вот когда человек захотел умереть, тогда и умер. А пока не хочет, остается молодым и здоровым. И живым. И так до тех пор, пока не наскучит ему такое состояние и не потянет его на экзотику — побыть старым, больными и умирающим. И в итоге мертвым. Кто что хочет, тот пусть то и получит. Если предложить людям на выбор два варианта: умирать по своему желанию и не по- своему, что они выберут? По логике, по своему желанию/воле явно лучше. От желания умирать по чужой воле чем-то извращенным и противоестественным попахивает. В 2001 году в Германии Армин Майвес в интернете заявил, что ищет человека, желающего быть съеденным. Оказалось, что людей с такой фантазией не мало (по словам самого Майвеса около 700 откликнулись на его просьбу). Но одни дальше поговорить про это не пошли. Другие самому людоеду не понравились. Из всех соискателей на роль ужина был выбран Юрген Брандес. Партнеры встретились, и теория стала практикой — кандидат стать питанием убил себя, после чего людоед его разделал и приступил к трапезе. Сам факт такого будничного развития событий вокруг запредельной ситуации не может не взрывать мозг. Подумать только, один человек съел другого по его воле. Нет слов, поступок съеденного Брандеса очень странный — стать ужином людоеда. Но это произошло по его воле, было его решением. Можно ужасаться, как ему вообще в голову могла прийти такая мысль. Можно строить предположения, что он больной и все в этом духе. Но если дистанцироваться от эмоций, это было его и только его решение. Огромное множество людей высказываются против смерти по своему желанию. Они желают, чтобы их смерть случилась по чужой воле. Если вдуматься в их позицию, нужно признать, что она более чудовищна и запредельна, чем желание Брандеса быть съеденным. Как объяснить желание умереть по чужой воле, а не по своей? На этот вопрос я ни от одного человека, с кем беседовал, не получил адекватного ответа. Одни доказывали, что нужно «просто жить», потом «просто умереть», и никогда не думать про такое. К таким претензиям нет. Сама по себе установка «не думать» указывает уровень человека. Другие, кто понимал абсурдность своей позиции, говорили, что все равно выбирают привычную жизнь, где не принято задаваться такими вопросами. И чтобы не выглядеть в первую очередь в своих глазах идиотом, приводили аргументы против идеи преодолеть смерть в том смысле, что она невозможна, как вечный двигатель. Но наука знает законы, запрещающие вечный двигатель, и не знает закона, запрещающего преодоление смерти. Если вчера чего-то не было, из этого следует, что сегодня обязательно будет. Если в программе прописано, что смерть непреодолима, значит, в рамки нашей реальности эта задача не имеет решения. В этом случае нужно выходить за рамки и там искать решение (там и вечный двигатель возможен). Если же программа нашего мира не запрещает этого, вопрос решается в рамках реальности. Так как я не знаю, что записано в программе, я не могу ничего твердо сказать. Я лишь утверждаю, что, сконцентрировав на задаче ресурс человечества, мы имеем максимальный шанс найти решение. Не гарантию, а шанс. Когда многие люди пытались мне доказать, что распоряжаться их жизнью должен кто угодно, кроме них самих, и упорно отрицали само намерение преодолеть смерть, в этом я вижу проявление детского инфантилизма и боязни больших вопросов. Ничего не имею против таких людей. Вижу в их позиции проявление внутренних законов социума — ему для устойчивости нужны такие люди, кто твердо уверен, что есть вопрос из серии «моего ума» и «не моего ума». Но мне с такими говорить не о чем… А им со мной неприятно общаться. Они интеллектуально оскопили себя… Ну что же, имеют право, в этом тоже можно увидеть свободу. И социуму в целом их позиция полезна. Я ищу людей, кто хотя бы на уровне теории может признать за человеком право умирать не по чужой, а по своей воле. Признание этого права — первый шаг навстречу практике. Вначале возникает намерение, и потом начинаются реальные действия. Помимо права на жизнь человек имеет право на смерть. Если взрослый человек в здравом уме и твердой памяти решил уйти из жизни, он имеет такое же право на это, как распоряжаться своими деньгами. Кому какое дело, как я ими распоряжаюсь. Что хочу, то и делаю. Нужен будет совет — спрошу. Но в навязчивом опекуне-морализаторе точно не нуждаюсь. Фундаментальное право человека — право на свободу, одним из проявлений которого является право распоряжаться своими ценностями. Жизнь — моя ценность. И тот факт, что она бо?льшая ценность, чем деньги, не лишает меня статуса ее хозяина. Выступающим за ограничение прав на распоряжение самыми главными ценности хорошо было бы посмотреть на людей, вся жизнь которых сводится к наркотическому забытью, а когда просыпаются, в перерывах между сном кричат от боли. Я не видел таких людей, но мне рассказывали те, кто работает в таких учреждениях. Они говорят, что жизнь больного в двух состояниях — наркотическом сне и крике от боли. Они всегда или кричат, или спят. Они всегда лежат, так как не могут ходить — мышцы атрофированы. Им больно жить. Они гниют в своей боли со всеми ее зловониями и мечтают о спасительной смерти. Общество не позволяет им умереть. В этом оно похоже на маньяка, не допускающего смерти своей жертвы, чтобы полнее насытиться ее страданиями. Общество делает то же самое с больными, только ещё хуже. Маньяк хотя бы не пытается прикрыть свою цель красивыми словами — не говорит оправданий своим действиям. Общество же свой садизм оправдывается ссылками на общечеловеческие ценности и химеры по имени «вечные ценности. Эти лицемеры и невежды понятия не имеют, что это религиозные заповеди, перекрашенные после краха религии в светский цвет, чтобы контролировать массу. По факту потребительское общество запрещает человека распоряжаться своей высшей ценностью, руководствуясь запретом Бога, в существование которого оно не верит. Человек говорит: я хочу умереть. Обществу реализовать его желание ничего не стоит — препараты, гарантирующие перевод человека из состояния адского страдания в состояние райского блаженства с последующим уходом из жизни, имеют почти нулевую себестоимость. Но общество не позволяет человеку реализовать свою волю относительно его высшей ценности, потому что так, якобы, Бог сказал. Зловещей и уродливой карикатурности добавляет тот факт, что если даже встать на позицию, что тот религиозный Бог, представителем которого себя заявляет Церковь, он есть, то и тогда для такого запрета нет оснований. Потому что в Библии нет запрета на убийство себя. Есть фраза «Не убий» и есть десятки фраз, объясняющих как убивать, за что и при каких обстоятельствах. Церковь по указке власти высосала из пальца запрет на самоубийство, потому что государство заинтересовано в налогоплательщиках. Большего лицемерия, цинизма и идиотизма сложно представить. Средневековый человек, творя ужасные дела во имя Бога, хотя бы верил в Бога. Он полагал, что, живя по ним, в итоге получит награду. Ради этой цели убивали людей, надеясь угодить Богу. Их веру можно считать ошибочной, а дела дикими и ужасными, но их можно понять. Как понять вас, мои современники? Вы поклоняетесь общечеловеческим ценностям, понятия не имея, чему поклоняетесь. Поэтому объекты вашего поклонения — идолы. Ради соответствия им вы лишаете людей их права на смерть. По факту вы убиваете людей так же, как далекие предки. С той разницей, что предки убивали, полагая, что служат Богу и надеялись получить что-то на том свете, и убивали сразу. Вы же долго мучаете, не давая умереть, не рассчитывая на награду. Если спросить вас, зачем вы это делаете, никто не даст вразумительного ответа. Вы будете оперировать аргументами, о природе которых понятия не имеете. Вы энписишники, управляемые программой, а не люди. Человек — это не его туловище, а его мысли. У большинства морализаторов нет своих мыслей. Теория изложена — я обозначил цель, являющуюся для любого смертного смыслом жизни. Практика изложена во второй книге. Она готова в черновиках, и выйдет через 2-3-4 месяца вслед за этой. Иными словами, до конца 2019 года будет доступна. Первая книга была адресована всем, кто способен думать шире бытового масштаба. Вторая книга адресована тем, кто согласен с изложенным взглядом на мир и поставленной целью, и способен от слов перейти к делу. Анонимность Я, автор данного труда, не подписываюсь по ряду причин. Первая следует из того, что мы живем в мире глобальной коммуникации и тренда на децентрализацию. Отсюда следует, что максимальную дееспособность дает отказ от централизованной структуры. За ориентир беру образ грибницы. Идея — грибница, а идейные группы — грибы. Мы (уже не я, а мы, потому что за это время появились сторонники) решили назвать такие идейные группы ЁЗ. Будет множество расплывчатых групп с неясной структурой и подчинением внутри группы, и свободными взаимоотношениями между группами. Если я, автор, буду популярен, вокруг меня возникнет социальная гравитация. Начнет иерархия, и в итоге получится централизованная модель. Если же меня будет мало кто знать (практика показала, что абсолютно неизвестным быть нереально), вероятность возникновения централизованной единой структуры существенно меньше. Так же практика на данный момент показывает, что на нулевом этапе невозможно перескочить централизацию и сразу перейти к децентрализованной структуре. Процесс не идет без первичного центра-детонатора/катализатора. На втором этапе это возможно, но на первом… Я попросту не вижу как. Но в стратегической перспективе ориентир на создание структуры, не имеющей центра не в силу доброй воли, а в силу природы конструкции. Второе соображение: для реализации проекта нужны принципиально новые ходы. Все старые дороги ведут к старым целям старого мира. Чтобы прийти в новый мир, нужно идти новыми дорогами. Чем больше людей ищут новые пути и технологии, тем больше шансов их найти. Если я заявлюсь автором, есть риск возникновения атмосферы частной лавочки — человек свой проект делает. У других как бы и прав нет. Они же не авторы… Если же автор заявляет анонимность принципиальной позицией, и есть основания считать, что это надежно — в деле нет самого главного человека, самого авторитетного и прочее. Любой может брать себе «главности» сколько сможет унести. При такой ситуации возникает более благоприятная атмосфера для дела и будущей децентрализации. Я, автор данной серии книг, никогда не признаю свое авторство. Моему слову можно верить. Если с момента выхода первой книги «Проект Россия» в 2005 году я по сей день не открылся, на промежуточном варианте «Проект i» не открылся, на сырых двух книгах «Проект 018 Смерть» и потом «Жизнь» не раскрыл своей анонимности, есть основания полагать, что и дальше не откроюсь. Никогда не откроюсь, ибо вижу это вредным делу. Третьей причиной анонимности можно считать устранение одного из главных недостатков живого автора — что он живой. Умерший автор не в пример авторитетнее живого. Этот факт вне оценок — такова природа социума. Анонимность представляет меня, как будто я умер. Есть только мои мысли, а меня самого как физического лица нет. Четвертая причина: я по складу характера не хочу роли поп-звезды, узнаваемой на улице и раздающей автографы фанатам. Я хочу оставаться свободным человеком из толпы, который может спокойно ехать в метро. И так как я касаюсь темы религиозного масштаба, а люди склонны творить себе кумира, есть опасность вляпаться в такую неприятность. Самый надежный способ избежать окумиривания — максимальная анонимность. Пятая причина в пользу анонимности — я запускаю процесс децентрализации социума с принципиально иной экономикой. Торговля чужда будущему. Между людьми будет иной принцип обмена. Деньги будут ценностью только в низшем слое социума — в массе потребителей. Наверху ценностью будет информация и знание. Эпоху количества сменит эпоха качества. И мне, начинателю этого процесса, невозможно начать процесс с торговли мыслями. Подписывать свои мысли — это в некотором роде продавать их. Только плата тут берется не деньгами, а популярностью, которая легко монетизируется. Отказ от популярности равен отказу от денег. Поэтому заподозрить меня в торговле идеей нельзя. Кажется, продажа книги в книжных магазинах противоречит сделанному заявлению. Нет, нисколько. В магазины она попала не потому, что меня вдруг обуяла жажда наживы, а потому что многие хотят иметь бумажный вариант. Так как он имеет себестоимость, плюс желание издателей и книготорговцев получить прибыль, у продукта образуется цена. У меня возникает гонорар (я его полностью вложу в идею). А электронная версия бесплатно скачивается в сети и на всех сайтах, пожелавших способствовать распространению книги. Шестая причина: анонимность заставляет людей ориентироваться на мысль, а не на источник мысли. Если автор будет известным, в первую очередь люди будут оценивать не столько изложенные здесь мысли, сколько автора идеи, и через эту призму саму идею. Если автор известен, идею можно дискредитировать через дискредитацию автора. При анонимности такой вариант исключается. Критики могут строить догадки в попытках вычислить меня, но все это пустое… В сети есть много разного бреда на эту тему, к созданию которого и я руку приложил. Отделить зерна от плевел и нарушить анонимность нереально. Даже мне нереально. Если я вдруг заявлю о своем авторстве, мне попросту не поверят. На массовое сознание легла фраза «У проекта нет автора». А кто заявит себя автором, тот точно не автор. Потому что кредо настоящего автора — анонимность. С небольшим изменением повторяю слова, написанные в 2005 году: Предупреждаю: никому не верьте! У автора нет лица. Кто скажет: «Я — автор этого текста» или «Я лидер движения», тот обманщик и провокатор. Будьте готовы к провокациям. Враг силен и умен. Но мы выстоим, потому что нас нет. Потому что «музыка и слова — народные». В заключение хочу сказать, что первые книги я писал от «мы». У читателей возникло мнение, что авторов много, что это некая таинственная группа. Это мнение подогревалось, так как способствовало анонимности. Я как бы выражал мнение многих христиан. Если бы не отречение от христианства в частности, и религий в целом, если бы моя мировоззренческая платформа не изменилась, я бы так и продолжал писать от «мы». Это было абсолютно оправдано, потому что многие мысли этой книги и предыдущих рождены в реальных и виртуальных беседах с разными людьми (считаю их своими маленькими соавторами). Один я бы никогда в жизни не написал ничего подобного. Склоняюсь к мысли, что это больше творчество коллективного разума, нежели мое. Я лишь записывал то, что рождала коллективная мысль, черпаемая в разных источниках. Когда христианство для меня рухнуло, невозможно было, описывая причины, писать «мы отреклись от христианства». Неуместно и странно было бы излагать свое личное мировоззрение, которого никто в мире не знает, от «мы». Какое «мы», если я на момент написания труда был единственный носитель этого взгляда. Поэтому начал писать от «я». И мне по-прежнему очень близки многие библейские мысли. Наверное, годы в вере не могли пройти даром. «У тебя же, когда творишь милостыню, пусть левая рука твоя не знает, что делает правая, чтобы милостыня твоя была втайне» (Мф. 6:3-4). Если в анонимности я вижу одни плюсы, а в популярности одни минусы, разумный выбор очевиден. Поэтому я, автор данного текста, заявляю, что никогда не признаю своего авторства. И так как пока автор сам лично не признал себя публично и не подтвердил это абсолютными аргументами, никакие догадки не могут нарушить его анонимность. При таких намерениях книга гарантировано войдет в информационное пространство как работа без автора. Поэтому вам, читатели, остается оценивать только идею. Меня вам никак не удастся оценить. И это здорово, потому что дышит духом децентрализации. Идею нельзя приватизировать. Кто разделяет идею, тот является ее полноправным собственником и реализует по своему усмотрению, как на его взгляд эффективнее. Кто в целом разделяет все здесь написанное, тот такой же собственник идеи, как и я. Поэтому не имеет никакого значения авторство. По-прежнему хочешь узнать, кто автор? Ты автор! Процесс запущен. Изменить ничего нельзя. Ящик Пандоры уже открыт. Серия книг «Секс, Блокчейн и Новый мир» частично уже написана, и не только написана, но даже распространяется. «…Аннушка уже купила подсолнечное масло, и не только купила, но даже разлила»{149}. Первую книгу этой серии «СПЯЩИЙ БОГ 018» вы держите в руках. Следующую книгу, которая расскажет о практике, надеюсь завершить до конца 2019 года. В электронном виде она будет сразу доступна. В бумаге выйдет, надеюсь, в начале 2020 года. Третья книга, о роль России в предстоящих событиях, вытекающей из рассмотрения истории от шумеров до сегодняшнего момента, будет завершена до конца 2020 года. Будут еще книги, освещающие различные аспекты, связанные с построением нового мира, формированием новых понятий добра и зла, норм и табу, шкала ценностей и прочее. Законы бытия таковы, что на месте старого здания нельзя построить нового, не разрушив прежде старое. Старый мир рухнет под натиском нового с той же гарантией, с какой в свое время феодальный мир обречен был погибнуть под натиском капиталистического мира. P.S. Для меня, бывшего православного, имеет некоторое значение тот факт, что книга завершена на Пасху 2019 года. Это праздник победы жизни над смертью. Как говорится в молитве, «смертию смерть поправ». Я не мистик, но совпадение все равно приятное. 2009-2019 год, 28 апреля DIXI (лат. Я все сказал, добавить больше нечего) Для писем: text018@protonmail.com project2008@mail.ru * * * comments