– Голый завтрак каждое воскресенье, грязный секс по телефону, когда я в дороге, и мне нужно, чтобы ты регулярно делала мне массаж, потому что, детка, этот массаж был чертовски хорош. О, еще одно. Ходим на свидания при каждом удобном случае, даже когда состаримся и у нас будет куча детей. Он встречается со мной взглядом, когда говорит о детях. Мы – новички в этих отношениях, но такое чувство, что мы годами шли именно к этому моменту. Я жду, что во мне проснутся страх и тревога, я начну паниковать, но ничего этого не происходит. Я чувствую лишь тепло, любовь и волнение. Я представляю Тедди с маленькой девочкой, свернувшейся калачиком у него на груди, и маленьким мальчиком, который ходит за ним, как привязанный. Я представляю себе рождественское утро, первый школьный день и как мы выбираем имена детям. Я хочу всего, о чем он говорит. – Ты и дети – это забавная мысль, – наконец говорю я. – Наша малышка будет вертеть тобой, как захочет. Представь, что с тобой будет, когда она начнет встречаться с парнями. – Ей нельзя будет встречаться с парнями, – мгновенно отвечает он. Я хихикаю и перегибаюсь через стол, чтобы нежно поцеловать его. – У твоей малышки будет мама-юрист, так что она будет знать, как договориться о чем угодно, и, вероятно, унаследует твое упрямство. Так что, ТиКей, у тебя нет шансов. – Черт, – стонет он. – Мальчики. У нас будут только мальчики. Я откидываюсь на сидении и наблюдаю, как смягчается выражение его лица. – Итак, ты согласен на мои условия? – спрашивает он, прежде чем поднять к губам свой чай со льдом, который принесла официантка. – Хм, быть обнаженными, слушать твой хриплый возбужденный голос, чувствовать свои руки на тебе и видеть, как ты становишься импозантным стариком? Сложно пойти на такие условия. – Я облизываю губы, и его взгляд тут же приковывается ко мне. – Добавь сюда поедание чили в постели, и мы договоримся. Его великолепные губы растягиваются в улыбке на все лицо. – Мы сделаем это? Ты переедешь ко мне и моя квартира станет нашим домом? Я киваю. Во мне бурлит возбуждение. – Да, мы это сделаем. – Начнем прямо сейчас, – он поднимает руку и жестом подзывает официантку. Я понятия не имею, с чего именно мы начнем. Но когда официантка подходит к нам, я уже точно знаю, что он имеет в виду. – Мы можем взять свой заказ на вынос? Столик нам больше не нужен. Я закусываю губу, чтобы не рассмеяться. Тедди выжидающе смотрит на меня через стол и вскидывает брови, кивая на меню. После того, как я заказываю крылышки, бургер и жареную картошку, а Тедди – похоже, половину меню, официантка мчится обратно на кухню. – Кажется, этим вечером я влюблюсь в тебя еще чуть сильнее. – Готовься, Доусон, потому что я планирую влюблять тебе еще чуть сильнее каждый день. – Он допивает свой чай со льдом и отставляет пустой стакан к краю стола. Допив содовую, я ставлю свой стакан рядом: – Умеешь ты верно разыграть карты, Кинг. – Итак, чили и мой член – все, что нужно? – он делает вид, будто записывает что-то на несуществующем листке бумаги. – Запомним. Я фыркаю, качая головой: – Не забудь о мороженом, которое ждет нас в холодильнике. Чили, мороженое и твой член. В такой последовательности. Он усмехается: – Лгунишка. После того, как еду приносят, упакованную в несколько удобных контейнеров, Тедди выскальзывает со своего места и хватает меня за руку. Я улыбаюсь, когда он вытаскивает меня из ресторана и сажает в ожидающую машину. На обратном пути к нему… нет, стойте, к нам домой, я не могу удержаться от того, чтобы открыть один контейнер и съесть куриное крылышко. Когда я издаю стон, Тедди не сводит с меня глаз. Я стараюсь постанывать подольше и ухмыляюсь, когда он ерзает рядом. Он наклоняется, его теплое дыхание касается моего уха: – Разденься, как только мы вернемся домой. – Этот вечер становится все лучше и лучше, – я поднимаю пальцы к его губам. Он медленно слизывает соус, и между моими бедрами мгновенно разгорается жар. Едва мы переступаем порог, как Тедди ставит пакеты с едой, и вот уже его губы на моих – оставляют жаркий, спешный поцелуй. – Иди сюда, – с хриплым бормотанием он притягивает меня ближе, и я охотно отдаюсь в его объятия. – Я сказал, как я скучал по тебе? Я качаю головой: – Почему бы тебе не продемонстрировать? – С радостью, детка. На кухне он грубо сажает меня на стол и становится между моих бедер. Я разрываюсь между желанием перенести эту вечеринку в спальню и остаться там, где мы есть, потому что не представляю, как оторваться от его губ достаточно надолго, чтобы пройти по коридору. – Детка, – стонет он, когда я протягиваю руку между нами и начинаю расстегивать его ремень. Его руки – в моих волосах, его жадные губы сливаются с моими, тогда как мои руки играют с его совершенным мужским достоинством. Глубокое горловое урчание подсказывает мне, что мои усилия оценены по достоинству. Но когда Тедди начинает раздевать меня прямо там, на кухне, игра окончена. Я хочу его здесь. Сейчас. Всегда. Вот так мы заканчиваем вечер жарким, неистовым сексом на его кухонном столе. Выносливость этого мужчины невероятна. Он отпускает меня лишь выжав два оргазма из моего податливого тела, пока я льну к его мощным плечам. Это сильно и идеально. Как и все в его случае. После того как я привожу себя в порядок и натягиваю одну из футболок Тедди, я забираюсь в постель рядом с ним, улыбаясь, пока он раскладывает нашу еду и превращает все в грандиозный пикник в постели. Наш ужин, может, уже и подостыл, картошка фри – отсырела, а бургер уже не такой вкусный, как свежеприготовленный, но мне плевать. У меня есть мой мужчина. Мы в нашей постели у себя дома. Мы говорили о будущем, и я постоянно представляю себе Тедди как отца моих детей. О, и давайте не будем забывать, что я – в окружении нашей любимой еды, и у нас только что был горячий секс. Я не могу желать ничего другого. – Лучшее свидание на свете, – шепчу я. Он наклоняется ко мне, пока не закрывает собой весь обзор. – Сегодня первый день нашей совместной жизни. Готова? Я улыбаюсь: – О, я совершенно точно готова. – Моя девочка. И это так. Я его. Наконец-то. Сегодня, завтра, на следующей неделе и – всегда. Эпилог ТЕДДИ – Это унизительно, – стенаю я, пытаясь спрятать свое хозяйство за хоккейной шайбой. Я знаю, вы думаете: «Что за черт?». И да, вы правы. Все это – полный отстой. – Не хнычь. Это для благотворительности, – говорит Ашер, глядя с издевкой. Я мрачно смотрю на него и показываю средний палец: – Просто дождись своей очереди, ублюдок. Сегодня нас всех привезли сюда: продуваемый сквозняками склад на окраине города, насколько я понимаю, – не самое лучшее место для раздевания под предлогом «благотворительности». Я начинаю по-настоящему уставать, постоянно слыша эти слова из уст нашей подруги Обри. И, учитывая, что ее даже нет тут сейчас, то, на самом деле, какого черта? Я знаю, что она работает в благотворительной организации, которую поддерживает команда, но это становится немного нелепым. На самом деле, слово «немного» тут совершенно не подходит, потому что, если фотограф серьезно ожидает, будто я смогу спрятать свое хозяйство за резиновым диском весом в пять унций, он псих. Тридцать минут назад, узнав о его «творческом видении», я позвонил Саре и попросил ее приехать сюда, убедиться, что не опозорюсь, потому что я не хочу стать лицом еще одного гребанного скандала. Мир уже видел изрядную часть моего члена, остальное я хочу сохранить в тайне. Кто может меня винить? Я слышу шум в соседней комнате, звук закрывающейся металлической двери, и тут по складу эхом разносится сладкий смех Сары.