— Ты уверен, что нам нужно возвращаться? — Да откуда я знаю⁈ — резко ответил Иван. — Я сам здесь впервые. — Сусанин, бля, — усмехнулся я. — И зовут ещё соответствующе. — Попизди мне ещё, — огрызнулся витязь, но тем не менее улыбнулся. — Ты сам-то что думаешь? — А в полном ахуе пребываю, мыслей вообще ноль. И ведь никто об этих ходах не знает, хотя, наверное, в каждом городе есть свои легенды о тайных подземных ходах. Эх, мне сюда в детстве попасть, я бы тебе сейчас за каждый сантиметр тоннеля смог рассказать. — Понимаю. Я когда их впервые увидел, тоже шок словил. — Так ты что, здесь не первый раз? — Именно здесь — первый, но подобное уже видел. Потому и говорю, что мы куда-то не туда вышли. — Тогда двигаем обратно… — Постой, — придержал меня за рукав витязь. — Этот символ мне незнаком. — Хочешь проверить? — Почему нет? — А если снова не то? — Вернуться несложно, — пожал плечами Иван. — Но до той ниши нам всё равно без специального оборудования не дотянуться, а так хоть осмотримся. — Ну, веди, Иван Сусанин. — Очень смешно. — Нормально. Витязь шагнул в крайний левый рукав, и я воспользовался моментом, наконец-то нацепив на шею амулет. Никаких сторонних ощущений от его присутствия у меня так и не появилось. Но я надеялся, что Всеволод не стал бы давать никчёмную безделушку. Не исключаю, что я сделал что-то не так, хотя вроде точно следовал всем инструкциям. Ладно, время покажет. Пока витязь ведёт себя совершенно нормально, словно он действительно на нашей стороне. Собственно, а как иначе? Я ведь тоже делаю вид, будто ничего не знаю и не подозреваю его в предательстве. Тоннель, в который мы вошли, вскоре вывел нас к ещё одной лестнице. На сей раз винтовой, вертикальной, и спуск длился очень долго. Я пытался прикинуть, на какой мы сейчас глубине, но так и не смог. По самым скромным прикидкам, метров восемьдесят или около того. Один только колодец имел тридцать. Мы специально проверяли, ещё когда первый забор воды производили. Ну а дальше только догадываться. Спуск прекратился внезапно, снова превратившись в бесконечный тоннель, длину которого не пробивал свет фонарей. А вот его отделка впервые вызвала у меня вопросы. Очень похоже на вулканическое стекло, но откуда ему здесь взяться? Качество обработки вызывало ещё больше вопросов. Я с трудом себе представлял, как в современном мире могли создать верхнюю часть тоннеля, а здесь окончательно потерялся в догадках. — Чувствуешь? — снова прошептал витязь. — Что? — Силу, — хищно оскалился он. — Кажется, мы всё-таки на верном пути. — Я ничего не чув… Ого! А ведь и правда. В воздухе действительно что-то витало, некая энергия, от которой шевелились волосы на руках. Иван подошёл к стене и прижался к ней фонарём. И я в очередной раз открыл рот от увиденного. В том месте, где свет проникал сквозь чёрную стеклянную поверхность, проявились различные символы. Похоже, весь тоннель был ими заполнен. Словно залы египетских пирамид, испещрённые иероглифами. (Не знаю почему, но ассоциации уже второй раз приводили меня именно к ним.) Вот только эти символы были ближе, понятнее. Какие-то… родные, что ли… Мы двинулись вглубь. Чем дальше мы уходили, тем сильнее ощущалась энергетика этого места. Вскоре она начала давить на мозги, рисовать в воображении причудливые формы. Снова начало казаться, что за нами кто-то крадётся, и теперь помимо шагов за спиной возникали ещё и визуальные эффекты. Но мы упорно продвигались вперёд. А когда тоннель закончился, я просто утратил дар речи. Огромная зала, в которую мы вышли, никак не могла быть создана природой. Но и в человеческие силы здесь верилось с трудом. Она была настолько нереальной, что я даже себя ущипнул. Высокие резные колонны уходили к потолку, и не было даже намёка на то, что их здесь ставили отдельно. В том смысле, что эту залу вырезали в камне сразу в том виде, в котором она предстала пред нами. Нечто подобное существует в мире, и ни один учёный не может это объяснить: храм Кайласанатха в Эллоре. Но тот находится под открытым небом, а этот — глубоко под землёй. Как и куда предки девали выбранную породу? Какими инструментами они пользовались? А главное: зачем столько сложностей⁈ Всё же я поборол оцепенение и сделал шаг навстречу этому великолепию. И вот здесь, впервые за наше путешествие, столкнулся с непреодолимой силой. В том смысле, что меня просто не пустило внутрь. Я врезался лицом в невидимую преграду, будто не заметил стеклянную дверь. — С-с-с, твою мать! — зашипел я, потирая ушибленный лоб. — Не пускает. — В смысле? — не сразу понял Иван и, протянув руку, потрогал невидимую преграду. — Мы точно на верном пути. — Странно, что по дороге мы не встретили ни одной ловушки. — Там достаточно защиты, просто она не от людей. Полагаю, что непосвящённые даже чёрный тоннель не смогут преодолеть, а уж бесы и подавно. — Я, конечно, рад за всё это дело, но как нам внутрь-то попасть? — Не знаю, — пожал плечами витязь. — Должна быть подсказка. — Я ни хрена не вижу. Может, она где в скрытых символах прячется? — Возможно, но чтобы их все осмотреть, и жизни не хватит. Должно быть что-то простое и очевидное. — Если эта печать настолько ценная, что вокруг неё выстроили такое, сомневаюсь, что подсказка будет простой и очевидной. — У предков именно так всё и устроено, — покачал головой витязь. — Они не были дураками и прекрасно понимали, что время сотрёт знания. А значит, подумали о том, как мы поймём, где находится выключатель. Нужно просто получше осмотреться. — Лично я предлагаю вернуться. Раз печать обнесли такой защитой, значит, она должна оставаться здесь. — У меня приказ. Я должен забрать печать. — Вот пусть тот, кто тебя послал, вместе с нами сюда и спустится. Если он знает о её существовании, то, скорее всего, знает и то, как войти в эту залу. — Ты не понимаешь… — Напротив, кажется, я всё прекрасно понял. Как только мы вошли в чёрный тоннель, твоя защита исчезла. А вот моя сила, наоборот, подпиталась разлитой здесь энергией. Я вижу твою ауру, витязь. Или кем ты там являешься на самом деле? У твоей силы точно другая природа, и к нашей она не имеет никакого отношения. — Ну, ты меня поймал. — Ваня тут же изменился в лице и натянул наглую ухмылку. — Тебе же хуже. Первый удар я всё-таки пропустил, несмотря на то, что был готов к схватке. Глава 12 Какой чудесный день Мои рефлексы и раньше превосходили стандартные. На войне приходится поддерживать форму на постоянной основе. Там ошибки не прощаются. Понятно, что пуле плевать, насколько ты крутой профессионал, но тренированному бойцу гораздо проще избежать фатальной ситуации. Честно говоря, даже не могу припомнить, когда мне пригодились навыки армейского рукопашного. Как говорил наш инструктор: «Боец, который вступил в подобную схватку — полный идиот. Потому как нужно ещё умудриться просрать не только всё оружие, но даже нож». В чем-то он был прав. Однако любой профессиональный воин обязан уметь владеть собственным телом. А уж когда речь идёт о подразделениях специального назначения — тем более. Но кто бы мог подумать, что жизнь изменится до неузнаваемости? Навыки рукопашного боя стали необходимостью, как и владение мечом или тем же топором. Сейчас без оружия люди даже срать не ходят. Как бы странно это ни звучало. И если обычному человеку такое в диковинку, то мне, как опытному военному, выхватить ствол гораздо привычнее, чем махать кулаками. Как оказалось, это различие способно сыграть злую шутку даже с таким бойцом, как Иван. Он был так уверен в своём превосходстве, что попросту не обратил внимания на пистолет. Получив «по щам» я резко отскочил и даже сам не сразу понял, как в моих руках оказалось оружие. Движение было настолько отработано рефлексами, что голова подключилась к процессу только на втором выстреле. Однако и витязь оказался непрост. Словно маятник, он несколько раз качнул корпусом, в самый последний момент уходя с линии огня, и сократил дистанцию до минимальной. Топор метнулся к руке, сжимающей пистолет, и я вновь был вынужден отступить. Уйти удалось кувырком через спину, а затем ещё дважды вдавить спуск. На сей раз я метился в ноги и не прогадал. Бедро Ивана брызнуло кровью, и он оступился, подарил мне драгоценное мгновение, чтобы перенести огонь на корпус. Ещё две пули я послал ему в грудь, но даже с раной в ноге витязю удалось избежать смертельного попадания. Совсем невредимым остаться не получилось, правый рукав его «Горки» быстро напитывался кровью. Итого: шесть патронов минус, осталось два. Мозг подметил этот факт мимоходом, а палец уже опять давил на крючок. И снова грудь на прицеле, однако выстрел всего один. Всё-таки вначале стоило увеличить разрыв в дистанции. Я понадеялся, что витязь сдаст в скорости, получив ранения, но нет: Иван действовал так, словно его ничто не беспокоит. Брошенный топор просвистел буквально в миллиметре от меня, сбивая выстрел, а в следующее мгновение витязь уже был рядом. Ствол с бряцанием отлетел в сторону, а мне пришлось браться за меч. Как ни крути, а голыми руками от топора не отмахаться. Рубящий выпад я пропустил над головой и снова атаковал ноги противника. Но даже в режиме ускорения удар меча всё равно медленнее, чем полёт пули, и Ваня успел его парировать. Хитрым кистевым вывертом он подцепил клинок на изгиб топора и резко дёрнул на себя. Рукоять едва не покинула ладонь, а я вынужден был перенести вес тела на переднюю ногу. Витязь шагнул навстречу и слегка отклонился в сторону, продолжая тянуть меня на себя, а потом вдруг сменил траекторию давления на противоположную. Это произошло столь неожиданно, что я не смог удержаться на ногах и полетел на пол. Благо подобные падения тоже отработаны до уровня рефлексов, и вместо того, чтобы врезаться затылком в твёрдую поверхность, я снова ушёл в кувырок. А по завершении кульбита едва успел выставить меч над головой, чтобы блокировать удар топором по черепу. Ваня бил изо всех сил, и я это почувствовал, когда наше оружие встретилось. У меня аж кости заныли от перешедшей в руку инерции. Наверняка теперь на лезвии знатная зарубка останется. Но главное, что удар меч всё-таки выдержал, не сломался. От прямого пинка в лицо я увернулся. А так как уже находился в нижней позиции, то не стал тратить даром внезапно образовавшееся преимущество и поднырнул под задранную ногу. Вот такое падение проконтролировать уже не получится. Витязь грохнулся на спину, а его лёгкие моментально покинул воздух. Иван попытался взять меня на приём под названием «пистолет». Это когда поверженный перекидывает через себя противника, занявшего позицию сверху. Красивый в исполнении, но слабоэффективный, когда имеешь дело с опытным бойцом. Достаточно просто повернуть корпус, и все телодвижения становятся бессмысленными. Кто же знал, что витязь именно на это и рассчитывал? Как только я начал заваливаться в сторону, бок пронзила острая боль. У меня даже в глазах потемнело, а внутренности скрутило, будто в животе включили режим отжима. Но сработали скрытые резервы, и онемела почти вся левая сторона. Повторный замах я успел остановить и даже каким-то образом умудрился выбить нож из руки витязя. Драка перестала походить на нечто красивое и техничное, в положении лёжа она больше смахивала на возню. Но именно в такой борьбе сложнее всего продержаться. Я всё ещё оставался сверху, однако Иван грамотно вязал мне руки, не оставляя даже малейшей возможности нанести удар. А едва я давал слабину, он тут же пытался атаковать меня в раненый бок. Очередная попытка нанести короткий боковой не увенчалась успехом. Витязь ухватил меня за затылок и плотно прижался, мешая размаху. А тот тычок, что ему в итоге достался, даже синяка не оставит. Но в этот момент в схватку вмешался амулет, который случайно выскользнул из-под майки. Я всё время ломал голову над тем, что же такое мне вручил Всеволод. Но истинное предназначение этой штуки не смог бы разгадать ни за что в жизни. Потому как это нужно было знать. Оказавшись на свободе, он на мгновение вспыхнул ослепительным светом. Будто на моей шее действительно висела частичка реального солнца. Я почувствовал, как слетел с противника и грохнулся на пол рядом, но дальнейшей атаки не последовало. Видимо, Ваня тоже ослеп. Пару секунд я не видел ничего, кроме белой пелены с чёрным кругом посередине. Словно на сварку посмотрел, хотя это недалеко от истины. Вскоре зрение начало восстанавливаться, хотя понятнее мне всё равно не стало.