Эгирин с Аметрином тоже смотрели на подруг как громом пораженные. Оба даже забыли о волнении, снедавшем их перед церемонией. – Позвольте сопровождать вас на праздник, – наконец выдохнул Аметрин, церемонно подставляя Сентарии локоть. – Раз других вариантов нет, то так уж и быть, – к Сентарии наконец вернулась ее язвительность. – Поспешим, – без улыбки сказал Эгирин. – Церемония вот-вот начнется. И они заторопились на площадь. Там уже было полно народу. Возле сцены им пришлось разделиться. Девушки поднялись на трибуну, где сидели правители и старейшины, а юноши – на помост, построенный специально для претендентов. Луна быстро огляделась. Рядом с Аметрином она увидела Кианита. Он тоже заметно волновался и держал за руку Виолану, дрожавшую как осиновый лист. Сильвина, стоявшая в первом ряду зрителей, метнула на подругу такой гневный взгляд, что та отдернула руку и еще больше побледнела. Луна неодобрительно посмотрела на Сильвину, которая стояла с таким надменным видом, что вокруг нее в толпе даже образовалось пустое пространство. Сильвина, поймав взгляд Луны, презрительно посмотрела на нее. Луна спокойно встретила ее враждебный взгляд. «Поединок» продолжался несколько минут, пока ведущий не объявил о начале церемонии. Сильвина вздрогнула и отвела глаза, но при этом громко фыркнула, показывая, что виной всему зычный голос ведущего, усиленный говорильной трубой. Луна, пожав плечами, принялась разглядывать остальных зрителей. И тут же похолодела. В толпе мелькнула физиономия Карнеола. Бегающие крысиные глазки обшаривали помост. Тонкий нос удлинился, и нелепое утолщение на его кончике и впрямь придавало ему сходство с представителями мышиных. Отросшие сальные волосы свисали из-под форменной фуражки на плечи. В его манерах появилась еще большая угодливость. Он походил на суетливого прислужника, а не на бравого воина Гарнетуса. Пока Луна разглядывала его, Карнеол увидел поднявшегося на помост Аметрина и растворился в толпе, словно его и не было. Луна прошептала на ухо Сентарии: – Карнеол здесь. – Не может быть! – испугалась та. – Господин Гелиодор специально отправил их с Гиацинтом к порталу, чтобы избежать скандала на церемонии. – Мне точно не показалось. Надо сказать Гелиодору. То, что Карнеол явился на площадь, – прямое нарушение приказа. Огненный правитель сидел с другой стороны трибуны, поэтому Луна написала записку и передала отцу. Тот прочитал и нахмурился, вопросительно взглянув на дочь. Она выразительно кивнула. Александрит дописал что-то на той же бумажке и передал ее Гелиодору. Огненный правитель грозным взглядом обвел толпу. Но Карнеола уже и след простыл. Тогда Гелиодор подозвал молодого воина и тихо отдал какое-то распоряжение. Воин кивнул и спешно покинул площадь. «Поехал проверять», – догадалась Луна и благодарно посмотрела на Гелиодора. Тот подмигнул ей, но на лице его застыло обеспокоенное выражение. После эпизода с погребом главнокомандующий не знал, чего ожидать от собственного военного викариума. Хотя все, кроме самого Аметрина, были предупреждены, Луна умирала от беспокойства. Она не знала, что еще сделать, чтобы предотвратить катастрофу, которую интуитивно чувствовала. По затылку разлился неприятный холодок, а живот словно завязался в узел. Луна сжала ледяную ладонь Сентарии, которая переживала не меньше, и попыталась сосредоточиться на церемонии. На сцене уже танцевали дети, изображавшие разные стихии. Потом пришла очередь магических картин. Наконец номера закончились, и на сцене появилась шкатулка Эссантии. Толпа всколыхнулась, зрители толкались, пытаясь занять места поудобнее. Воинам даже пришлось вмешаться, чтобы навести порядок. Только рядом с Сильвиной так никто и не встал. Она не скрывала своей враждебности. – Ты только посмотри на нее! Держится так, словно весь Драгомир принадлежит ей одной, – не выдержала Сентария. – Чего она вообще сюда пришла? Только портит настроение. И смотрит на Виолану как на предательницу. – Да уж, бедняжка от переживаний стала совсем прозрачной. Луна постаралась привлечь внимание Виоланы. Почувствовав ее взгляд, та робко подняла глаза. Луна тут же широко улыбнулась и приветливо помахала. Рука Виоланы взметнулась в ответном жесте, и робкая улыбка тронула уголки губ, но почти сразу пропала, наткнувшись на испепеляющий взгляд Сильвины. Виолана опустила руку и еще больше сникла. – Повезло с подругой, ничего не скажешь, – печально заметила Сентария. На сцене появился церемониймейстер, который взял шкатулку и осторожно опустил на стол перед правителями. Словно легкий ветерок пролетел над головами драгомирцев. Это шкатулка с тихим звоном открылась, и все увидели внутри сверкающий шар. Криолина осторожно вынула его, и шар тут же исчез, а в ее ладонях остался перстень с кианитом. Камень отбрасывал темно-синие искры. – Кианит! – восторженно завопила толпа. – Он прошел! Ура! Криолина бережно опустила кольцо на подлетевшую бархатную подушечку шустро взмахивающую крылышками. Кианит вытянул вперед дрожащую руку. Подушка подлетела к нему и перстень скользнул прямо на палец. – Теперь оно будет на руке Кианита до окончания поединков, – шепотом пояснила Сентария. – То есть? Его нельзя снять? – Луна недоуменно посмотрела на подругу. – Пока ты участник, никакая сила не сможет снять его. – Теперь я поняла, что имел в виду Гелиодор, когда говорил о нерушимом решении Эссантии. Шкатулка вновь закрылась, и через мгновение в ней появился новый шар. Его взял Гелиодор, и в огромных ладонях правителя оказался перстень с темно-коричневым камнем, похожим на кусок шоколада. – Это Дравит[22], – подсказала Сентария. На помост встал высокий юноша с темно-зеленой шевелюрой и торжественно принял кольцо, слегка поклонившись. – На его месте должен был быть Оникс, – вздохнула Сентария. – Дравит слабее его в науке. Я чувствую себя виноватой. – Ну, знаешь, – возмутилась Луна. – Если у кого-то вместо мозгов влюбленная каша, то в этом виноват только он сам. Она еще многое могла сказать, но ей пришлось замолчать, так как шкатулка распахнулась в третий раз. Шар взял Варисцит, и в его пальцах вместо массивного перстня блеснуло маленькое кольцо с белоснежным камнем с голубоватыми прожилками. – Виолана! – возликовала толпа. – Наконец-то девушка в поединках! Кристаллианцы взмыли в воздух, разразившись оглушительными аплодисментами. Подлетев к помосту, они осыпали ошарашенную девушку цветами. Изящное кольцо само наделось ей на палец. – Не вижу повода для такого восторга, – презрительно прошипела Сильвина, но ее слова потонули в потоке оваций. Следующий шар взял Сардер. От волнения у него на висках выступили капли пота, а листья на ветви-символе, украшавшей лицо правителя, немного подрагивали. Сардер глубоко вздохнул, и в его руках очутился перстень, озаривший все вокруг мягким зеленым светом. – Эгирин! – завопила Сентария и, вскочив, изо всех сил захлопала в ладоши. – Ур-р-ра! – закричала Луна, обнимая Фиччика. Драгомирцы, успевшие полюбить серьезного юношу, присоединились к подругам. Сардер, с трудом сдерживая слезы радости, опустил перстень с эгирином на волшебную подушку. Янтария плакала и благодарила Эссантию, которая дала возможность внуку исправить зло, причиненное Жадеидой. Эгирин же до последнего сомневался, что Эссантия допустит его к поединкам, и теперь пребывал в шоке. А его уже обнимал ликующий Кианит, тянул руку сияющий Дравит. Аметрин вообще приподнял друга и встряхнул так, что чуть не вышиб из него дух. Подушка настойчиво ткнулась ему в ладонь, и Эгирин, очнувшись, протянул руку. Перстень словно сросся с пальцем, будто был там всегда. Эгирин опустился на место, еще до конца не веря тому, что произошло. Потом прозвучало еще несколько имен, и число участников увеличилось до семи. И вот наконец в руках Александрита оказалось кольцо с аметрином. Толпа завопила, и подушечка полетела к Аметрину. Когда до него оставалось не больше метра и юноша уже вытянул руку, готовясь принять кольцо, раздался оглушительный взрыв. Площадь мгновенно заполнилась едким дымом. Люди кашляли, закрывая слезящиеся глаза. Воздушные придворные вместе с Криолиной очистили площадь сильными потоками ветра, сдув ядовитое облако в сторону. Там на него накинули сеть и подняли высоко вверх, чтобы развеять без вреда для людей и природы. Никто не понял, что произошло. Кроме того, что подушка с кольцом исчезла. Вместо нее осталась кучка пепла, среди которого слабо трепыхались ажурные крылья. Все вскочили со своих мест. Зрители возмущенно кричали, кто-то даже плакал от испуга. Только Сильвина радостно улыбалась. Это не укрылось от глаз Виоланы, которая всю церемонию украдкой наблюдала за подругой, удивляясь ее самодовольному виду. Виолана чувствовала, что Сильвина что-то задумала. – Кто это сделал? – вскричал Гелиодор так, что земля дрогнула. Криолина вновь поднялась в воздух. Она знала, кого искать. Но не обнаружила в толпе ни Гиацинта, ни Карнеола. А кроме них, никто не мог вмешаться в церемонию. Пиритти с Пироппо чуть не плакали. Прямо на их глазах брат лишился возможности участвовать в поединках. Без кольца это невозможно. Так что все кончено. И это после стольких ухищрений. Сентария и Луна боялись даже посмотреть на Аметрина. Вокруг возмущенно галдели: – И что теперь? – Да! У всех такой вопрос! – Это нечестно! – Прошу вас, успокойтесь, – прогремел Гелиодор, перекрывая рев толпы. – Я пока не знаю, как быть, но мы обязательно что-нибудь придумаем. – Аметрин должен быть в поединках! – недовольно гудели зрители. – Мы требуем! Луна наконец-то рискнула взглянуть на Аметрина. И в эту секунду юноша встал, выпрямившись во весь рост, и торжествующе воскликнул: – Не нужно ничего решать! Он поднял вверх руку. На безымянном пальце гордо сверкал перстень с аметрином. – Как? – ахнула потрясенная толпа. – Не знаю, – честно признался Аметрин. – Кольцо только что само появилось на моей руке. Воцарилась тишина, которая, впрочем, не была долгой. Вскоре она сменилась оглушительным ревом. – Спасибо, Эссантия! – кричал народ. – Самая справедливая и честная! – Аметрин! Аметрин! Аметрин! – начали скандировать огненные воины. Тут же к ним присоединилась вся площадь. Аметрин признательно склонил голову, прижав руки к груди. Теперь ничто не могло помешать ему участвовать в поединках. Никто не смел спорить с решением Эссантии. Дав людям выплеснуть эмоции, Александрит продолжил церемонию, но шкатулка открылась только раз, добавив еще одного участника. В итоге к поединкам оказались допущены девять человек. Восемь юношей и одна девушка. Причем девушка была так занята своими тайными мыслями, что, кажется, даже не осознала, что произошло.