Тогда кто-то из воинов решил кинуть шар прямо в воронку. К огромной радости восставших, в ней появилась зияющая дыра, через которую со свистом начал проходить ветер. Дыра не исчезла и не затянулась, и огненные воины быстро забросали воронку сферами, превратив в решето. Слизи стало в разы меньше, и новые существа перестали появляться. Теперь надо было избавиться от тех, которые уже ползали по полю боя, норовя схватить зазевавшегося воина своими щупальцами и затянуть в зловонное болото. Молодой кристаллианец, с трудом подняв большой камень, взлетел вверх и сбросил его прямо на существо. Оно осело, придавленное тяжестью, и судорожно извивалось, пытаясь выбраться. Но у него ничего не получалось. Через мгновение существо затихло. Порождение тьмы, которое не могли поразить ни вода, ни огонь, ни острый меч, лежало раздавленное камнем, который мешал собрать части тела обратно. – Ур-р-р-р-ра-а-а-а-а! – грянуло над пустошью. Восставшие принялись разбирать небольшую казарму, стоявшую неподалеку, откалывая от нее куски бетонных плит. Самые сильные кристаллианцы, группируясь по несколько человек, поднимали плиты и сбрасывали на существ, которые с противным хлюпаньем исчезали под ними. Другая часть повстанцев сдерживала стражников Гиацинта, которые, спрыгнув с красных туч, бросились в атаку. В близком бою они уже не могли пользоваться магией, которая требовала пространства, поэтому бились мечами. Звенела сталь, слышались глухие удары и стоны раненых. Пострадавших уносили в овраг, где собрались целители. Несколько огненных воинов быстро избавили прибывших из Манибиона от осколков и поспешили назад на поле боя. Целители тут же принялись за работу. Раненые воины, приходя в себя, вновь бросались в атаку. Но кому-то помочь было уже невозможно. Им бережно закрывали глаза и относили в сторону. Гиацинт носился на кровавой туче, поливая сражающихся огнем. Никто не мог подобраться к нему, чтобы скинуть на землю. Несколько смелых кристаллианцев рискнули подлететь поближе, но тут же упали, сраженные смертоносными искрами. Рутил, увидев это, побелел от ярости. Туча, продырявленная в нескольких местах, опасно снизилась над землей, и он одним гигантским прыжком запрыгнул туда. Несколько минут братья молча смотрели друг на друга. – Ну здравствуй, ненаглядный братец, – прошипел Гиацинт. Рутил не верил своим глазам. От Гиацинта практически ничего не осталось. Жадеиде удалось продержаться гораздо дольше, прежде чем книги подчинили ее себе. Предчувствуя близкий крах своего проводника, черные книги спешили высосать из него все силы, опасаясь, что будут еще слишком слабы, когда Гиацинт падет, и не смогут подчинить себе нового проводника. А новым проводником, по их плану, должна была стать… Луна. Это Гиацинт думал, что просто принесет девушку в жертву и накормит книги ее силой. Сами книги собирались объединить свою черную магию с ее способностями и навсегда захватить Драгомир. С такой мощью никто не посмел бы спорить. Луна была сильна, находясь на стороне добра, но, перейдя на сторону зла, стала бы еще сильнее. Книги чуяли это. Но это все потом. Сейчас надо было решать более насущные проблемы. Видя, что Гиацинт уже на пределе сил, Черный Обсидиан оценивающе посмотрел на Рутила. Мощная фигура, несгибаемая воля и сильная магия. Паук хищно улыбнулся. Пожалуй, этого хватит на пару месяцев. И книги, сняв всякую защиту с Гиацинта, начали свою черную работу. Рутил, не подозревая о беде, которая нависла над ним, выхватил меч. – Ты мне не брат! Ты предатель и убийца! – он кинулся в атаку, тесня самозванца к краю тучи. Тот не ожидал от брата-кузнеца, который больше ковал мечи, чем бился на них, такой прыти и едва успел выхватить оружие. Рутил наступал. Гиацинт же как будто разучился владеть оружием. Эссантия забрала все его таланты. И вот Рутил занес меч для решающего удара, но вокруг все неожиданно потемнело и стихло. Со стороны Манибиона надвигалось нечто, заставившее сжаться и защитников Драгомира, и предателей. На секунду все замерли, глядя на горизонт, который словно раскололся надвое. Воцарилась тишина… 14 А чуть раньше на опушке молодого леса происходило вот что. Фиччик, освободившись от заклятия, превратился в Лунфича, гордо расправил огромные крылья и на секунду залюбовался ими. – Потом насмотришься! А сейчас лети как никогда в жизни! – прошептала Луна. – Да знаю я, знаю, – проворчал хранитель. – Аметрин, с завтрашнего дня сядь на диету, ты становишься неподъемным. Все эти плюшки не доведут до добра. Не успеешь оглянуться – и здравствуй, пузо! Бери пример с меня! Пока Аметрин силился придумать достойный ответ, Лунфич уже набрал высоту и развил такую скорость, что стало не до разговоров. Тут бы удержаться и не слететь вниз. Луна улыбнулась и утешающе ткнула друга кулаком в бок. Подлетев к Манибиону, они услышали звуки боя. У входа в подземелье шла схватка. Отряд молодых воинов, выехавший на лошадях сразу после избавления от осколков, уже добрался до главного дворца и сражался с дворцовой стражей. Аметрин, едва дождавшись, когда Лунфич приземлится, легко спрыгнул со спины хранителя и, на бегу выхватив меч, ринулся на помощь. Луне оставалось только ждать, пока все закончится. Лунфич, запыхавшийся после быстрого полета, тяжело дышал, высунув огромный язык, как большая крылатая собака. Чтобы немного охладиться, а заодно утолить жажду, он сунул голову в фонтан. Луна с улыбкой наблюдала, как хранитель фыркает от удовольствия. И вдруг чья-то костлявая рука зажала ей рот. Девушка не успела даже вскрикнуть. Ей завели руки за спину и потащили во дворец. Луна брыкалась и мотала головой, пытаясь освободиться, но, несмотря на худобу, похититель был сильнее нее. – Попалась, наконец-то! Теперь вы все попляшете, – торжествующе прошипел он, и в лицо девушке ударил гнилой запах давно не чищенных зубов. Луну чуть не стошнило. Она лихорадочно перебирала в голове приемы рукопашного боя, которым обучал ее Аметрин. И наконец вспомнила один его совет. Если противник захватил тебя так, что ты не можешь пошевелиться, нужно полностью расслабиться и обмякнуть в его руках. Тогда тело становится намного тяжелее, и нападающему приходится принять на себя весь вес жертвы, продолжая при этом удерживать захват. Луна попыталась одолеть панику, сжимавшую горло, и расслабиться. Но тут похититель сдавленно пискнул, и девушка почувствовала, что свободна. Она отпрыгнула в сторону и встала в боевую стойку. Однако в этом уже не было необходимости. В пасти Лунфича, который держал захватчика за пояс брюк, сложившись пополам, болтался Карнеол. На морде хранителя было написано такое отвращение, что Луна чуть не рассмеялась. – Фу, Лунфич! Выплюнь! Отравишься! – крикнула она. Луна вспомнила, как два года назад Фиччик вцепился в палец Карнеола. С тех пор хранитель «немного» подрос, а яду в Карнеоле явно прибавилось. Лунфич, не меняя выражения крайней брезгливости, расцепил зубы. Карнеол мешком упал на мостовую и тут же заскулил: – Госпожа Луна, простите! Это все он, Гиацинт… то есть господин правитель Гиацинт – это он меня заставил! – Как ты посмел напасть со спины? – взревел Лунфич. От его мощного баса Карнеол вжался в брусчатку и залепетал: – Повелительница, владычица, королева… это не я… это все он… Если господин правитель Гиацинт узнает, что я не захватил вас, он меня сразу убьет. – А если ты ее хоть пальцем тронешь, то тебя убью я, – раздался спокойный голос Аметрина. Подойдя к Карнеолу, он бросил ему меч, упавший, когда Лунфич схватил его, и негромко сказал: – Встань и защищайся, как мужчина! – Нет-нет-нет, что вы… – запричитал тот. – Я не осмелюсь поднять руку на любимого сына господина правителя Гиацинта! При имени отца Аметрин поморщился и ткнул Карнеола кончиком лезвия. – Вставай! – закричал он. – Вспомни, что ты воин, борись до конца! – Не-е-е-е-ет! – завыл Карнеол, вцепляясь в сапог Аметрина. – Пощадите меня, и я буду служить вам до конца жизни. О господин Аметрин, самый справедливый, самый мудрый, самый добрый. Пожалейте несчастного… Аметрин брезгливо оттолкнул его и повернулся к Луне: – Пойдем, что с него взять. Нужно спасать правителей. Проход свободен. Больше стражников здесь нет. А с этим разберутся наши воины. Он шагнул к девушке. – Аметрин! Осторожней! – одновременно закричали Луна и Лисса. В эту секунду Карнеол, схватив брошенный ему меч, вскочил и пронзил Аметрина насквозь. Тот, увидев острие меча, вышедшее из груди, посмотрел на Луну и прошептал: – Прости! Я все-таки не смог уберечь тебя… И упал лицом вниз на мостовую. – Аметри-и-ин! – закричала девушка, бросившись к нему. Дрожащими руками она выдернула меч и с ужасом уставилась на страшную рану, края которой уже начали синеть. Спина Аметрина еще судорожно вздымалась, но вот, дернувшись, замерла. Под ним расплывалось огромное пятно крови. Лисса ничком лежала рядом. Лунфич издал такой страшный вопль, что лопнули стекла на первом этаже дворца. Со всех сторон к ним уже неслись воины. Но Лунфич не стал их ждать. Он схватил Карнеола, который тихонько пятился назад, и взмыл в воздух. Карнеол в ужасе верещал, тщетно пытаясь вывернуться из лап хранителя. Но ничего не получалось. Лунфич несся вверх, и земля стремительно удалялась. Вдруг хранитель почувствовал, что тело в его лапах содрогнулось и обмякло. Он скосил глаза и увидел, что Карнеол уже не дышит, умерев от ужаса. Лунфич разжал лапы и полетел обратно, ничего не видя от слез. На дворцовой площади вокруг распростертого Аметрина уже собралась толпа. – Сейчас, сейчас, потерпи, – шептала Луна, держа светящиеся серебристым светом ладони над раной. – Потерпи немножечко, я тебе обязательно помогу. Но она не чувствовала пульсации, которую всегда ощущала при исцелении. Она чувствовала лишь страх. Даже Эгирин, истощенный магией черных книг, не выглядел так, как Аметрин. Словно все цвета жизни покинули его. – Пожалуйста, не умирай! Аметрин! Слышишь? Ты не можешь умереть. Не можешь бросить нас… Луна с ужасом увидела, что свечение в руках погасло. – Нет-нет-нет! – она принялась судорожно тереть ладони. – Я все сделаю! Только не уходи… Вновь почувствовав тепло, Луна упорно поднесла ладони к ужасной ране, из которой уже не текла кровь.