– Я не сдамся! Тебе еще рано уходить! Ты столько всего не сделал! Сентария убьет меня, если я тебя не верну. А уж Пиритти с Пироппо! Слышишь? Если ты сейчас же не очнешься, то я приду за тобой в мир забвения. Дыши… Только дыши… Руки опять перестали светиться. Но Луна с сумасшедшим упорством продолжала тереть ладони, вновь и вновь вызывая волшебный свет. Она чувствовала, как силы покидают ее, уходя в пустоту. Краем глаза Луна увидела, что рядом с ней на колени опустился Гилмар, которого уже освободили воины. Его руки светились ровным золотым сиянием. Вместе с Луной он занес их над раной, вливая в бездыханное тело жизнь. Все новые и новые светящиеся ладони появлялись рядом с ними. Освобожденные от осколков целители стекались к месту трагедии. Свет гас, но они вызывали его снова и снова. Луна почувствовала, что ее кто-то тянет вверх, и закричала, отбиваясь: – Пустите меня, я должна помочь! – Девочка моя, – раздался голос Турмалины. – Если ему можно помочь, то они сделают это. А тебе нужно быть в другом месте. Только ты можешь освободить правителей. Их камеру защищает сильная магия. Никому не под силу с ней справиться. – Никуда я не пойду! Я не брошу его, – запротестовала Луна, пытаясь вырваться из объятий прапрапрабабушки. Тут к ним подбежали Анита и Нефелина, тоже выпущенные из подземелья. Анита быстро обняла Луну, а потом опустилась на мостовую и добавила свою силу к общей целительной волне. Нефелина, прижимая дочь к себе, проговорила: – Луна, соберись. Сейчас твоя задача – освободить правителей. Нашим воинам нужна их помощь. Они гибнут каждую минуту. Доверься целителям, доверься Аните. Здесь ты сделала все, что могла. Луна вырвалась из ее рук и снова скользнула к Аметрину Его уже перевернули на спину. Стараясь не смотреть на запавшие глаза и заострившийся нос, девушка поцеловала друга и сказала: – Только попробуй умереть! Я тебе этого никогда не прощу. Потом она встала и, не оглядываясь, побежала в подземелье. Целители вновь сомкнули руки, продолжая направлять живительный свет в рану. Спустившись вниз по каменным ступеням, Луна вместо решеток увидела черную стену, покрытую зловонной слизью. В студенистой массе плавали ошметки паутины и кровавые пятна. Это выглядело жутко. В нос ударил ужасный запах. Луна растерянно попятилась. – Что это? – Запирающее заклятие, – ответил один из воинов. – Другие камеры тоже были закрыты такой «стеной». Но с ней мы справились. Пара огненных сфер, и она сгорела без следа. А эта, похоже, двойная. Мы уже всё перепробовали, она даже не дрогнула. Видимо, здесь нужно что-то другое. Может, ваша знаменитая сфера справится? – Ладно, – неожиданно для себя Луна успокоилась. – Давайте попробуем. Только отойдите в сторону. Воины отступили к стене. Луна сосредоточилась, собирая все свои силы. Сначала ничего не получалось. Магия слабо мерцала в руках. Слишком много потрясений для одного дня. Луна закрыла глаза и против воли тут же вспомнила лицо Аметрина с посиневшими губами. Глухой волной в ней начала подниматься какая-то нечеловеческая ярость. В израненных ладонях Луны начал появляться магический шар, в котором переплетались все стихии, подвластные ей. Огоньки водили в нем хороводы с водными струями. Две стихии впервые не боролись, а соединялись друг с другом. Через мгновение к ним присоединился ветер, принесший с собой энергию земли – крохотные ростки растений, которые длинной вереницей вплелись в этот танец. Воины ахнули. Как только шар озарился серебряным светом жизни, Луна изо всех сил метнула его в стену. С тихим звоном он разбился, и вся стена от пола до потолка покрылась серебром. Девушка даже на мгновение увидела в ней, словно в зеркале, свое отражение и отражения воинов, которые в изумлении стояли за ее спиной. Она шагнула к стене. – Госпожа Луна, осторожнее, вдруг это опасно, – крикнул пожилой воин. Луна с улыбкой обернулась. – Не бойтесь! Я знаю, что делать! – и прикоснулась к стене. Ладони девушки вновь мягко засветились. Стена вздрогнула, и во все стороны, ломаясь под причудливыми углами, побежали глубокие трещины. Раздался щелчок, и стена исчезла. Совсем. Без следа. Воины тут же бросились к двери, и вскоре правители вышли из камеры. Уже через минуту огненные шары освободили всех узников от осколков, и они поспешили наверх. Луна на бегу рассказала отцу с Гелиодором о том, что случилось с Аметрином. Алекс мгновенно принял решение. – Гелиодор, вы все отправляйтесь на поле боя. А я посмотрю, нужна ли помощь здесь. Потом присоединюсь к вам. Тот без лишних разговоров кивнул. Криолина велела воздушным воинам поскорей перенести правителей на поле боя. Сама она взвилась в воздух и стала подгонять ветер. Александрит с Луной, в измученном сердце которой еще теплилась надежда, бросились на площадь, где целители по-прежнему пытались вернуть Аметрина к жизни. Бой за Драгомир был в полном разгаре. Сильный шум на мгновение отвлек Рутила от схватки с Гиацинтом. Он выпрямился и пригляделся. Со стороны Манибиона с невероятной скоростью летели правители. Небо над ними разрезали гигантские молнии, оглушительно грохотал гром. Криолина, обрадовавшись возращению магии, отвела душу, создав небольшие, но очень злые тучи. Гелиодор тоже внес свою лепту, разукрасив небо огненными всполохами. Тем временем Гиацинт, прижав к себе сумку, быстро спрыгнул с тучи, которая ползла уже у самой земли, и затерялся в толпе сражающихся. Когда нужно, он умел становиться незаметным. Самозванец скинул роскошный плащ, нацепил шлем убитого сафайрианца и стал пробираться к молодому лесу, где надеялся найти укрытие. Тут паук оправился от шока и зашипел, высунувшись из сумки: – Куда ты нас тащишь, дурья башка? – А ну-ка цыц! – огрызнулся Гиацинт, петляя, как заяц, между сражающимися воинами. Рутил повернулся и, увидев вместо врага только его плащ, взревел от ярости. Он выпрямился во весь рост и окинул взглядом поле боя, надеясь увидеть знакомую с детства фигуру. И вскоре его внимание привлек человек в криво надетом шлеме, который, прижимая к себе сумку, бежал к лесу. Рутил ринулся следом, мгновенно узнав брата-предателя. Люди расступались перед ним, шарахаясь от ярости, которую он излучал. «Еще немного», – думал Гиацинт. Он уже планировал, как спрячется, насытит книги случайными жертвами, накопит силы, а потом вновь попробует завоевать этот упрямый мир. Он уже вбежал в лес, как вдруг услышал: – Стоять! Стой, я сказал! Это было сказано таким тоном, что Гиацинт против воли остановился. Из кустов с мечом в руках вышел Галит. У него за спиной стояли нахмуренные Пиритти с Пироппо. Все они должны были находиться в руднике. Таков был приказ. Однако, едва Рутил с воинами ушли, Галит упрямо двинулся следом. Никто не смог остановить его. Пиритти с Пироппо тайком отправились за ним. Они бы никогда не нарушили приказ дяди Рутила, поручившего им охранять рудник, но тревога за деда оказалась сильней. Переживавший за Луну Стефан увязался за ними. Сентария тоже не смогла усидеть в руднике. Такая большая компания не могла долго оставаться незамеченной, Галит через несколько минут вычислил их и попытался отправить обратно в рудник, но тут Пиритти с Пироппо показали фамильное упрямство, заявив, что без него не вернутся. Боясь за детей, Галит решил остановиться в том самом небольшом лесу, где перед началом битвы находились запасные силы повстанцев. Сейчас все воины уже вышли на поле боя, и Галит с детьми были в лесу одни. И надо же такому случиться, что именно к тому месту, где они прятались, и прибежал Гиацинт. Не иначе как сама судьба вмешалась. – Стой, я сказал! – с угрозой повторил Галит, не сводя глаз с сына. – Отец, дай пройти, – тихо сказал Гиацинт. – Просто отойди в сторону, и ты меня больше не увидишь. – Сумку на землю! – приказал Галит. – Отец, что ты творишь? Идешь с мечом на собственного сына? Да еще на глазах у моих детей? – Ты больше нам не отец, – выкрикнул Пироппо, голос которого невольно дрогнул. – Ты предатель! – подхватил Пиритти. – Ах так! Я вам сейчас покажу, щенки неблагодарные! Гиацинт выхватил жезл и по привычке хотел щелкнуть огненным кнутом. Он совсем забыл, что Эссантия лишила его не только энергии рубина, но и огненного дара. Отбросив жезл, без магии ставший бесполезной палкой, Гиацинт вытащил главную черную книгу, открыл и направил на собственного отца и детей. Книга хищно облизнулась и начала действовать. Пиритти с Пироппо сразу же потеряли сознание. Галит продолжал стоять, глядя прямо перед собой. Гиацинт вдруг почувствовал странный холод в груди. Он сначала не понял, что произошло. Руки ослабли, книга, чувствуя, что ее вот-вот выронят, угрожающе зарычала. Гиацинт все же не смог ее удержать. Книга упала и с воем захлопнулась. Самозванец медленно обернулся. За его спиной стоял бледный высокий юноша с окровавленным мечом. «Это еще кто такой?» – успел подумать Гиацинт. И упал бездыханным. Он даже не успел узнать, что его убил не чародей, а обычный юноша из мира по ту сторону земли. Причем Стефан не хотел никого убивать. Он стоял, прикрывая собой Сентарию, неловко выставив вперед меч и закрыв от страха глаза. Судьба сама привела самозванца на смертоносное острие. Стефан в ужасе отбросил меч. В ту же секунду он увидел огромного паука, сидящего на книге, которая выпала из рук Гиацинта. Обсидиан, дрожа от ярости, уже размотал свою паутину и готов был метнуть ее в ребят. Стефан кинулся к пауку, чтобы помешать. – Нет! – вскричал Серафим. Он сидел на плече Сентарии, которая пыталась привести в чувство Пиритти с Пироппо. Рядом метались Руби и Флави, их еще тошнило после воздействия черной магии. Богомол бесстрашно прыгнул на паука и вонзил передние лапы с острыми крючками на кончиках прямо в его толстое брюхо. Тот заверещал и попытался сбросить с себя богомола. Но тут его голова отлетела в сторону, отсеченная мечом Рутила, который наконец-то всех нашел. Серафим выдернул лапы из зловонной жижи, хлынувшей из паука, и преувеличенно спокойно сказал: