Тишина. – Бен? – зову я настойчивее. – Ты услышишь про меня… черт, мне очень жаль… – Он рыдает. – Бен, что случилось? Скажи мне! Он делает глубокий вдох. – София, за мной скоро придут. Знай, что я всегда говорил правду. С тобой моя жизнь стала лучше, я обрел счастье. Не представляю, как буду жить без тебя… – Бен, что это значит? Его беспокойство передается и мне. А его рыдания разрывают сердце. – Я буду ждать тебя там. – После этих слов он умолкает окончательно и вешает трубку. Знаю, что они означают больше, чем простое «Я тебя люблю». Глава 14. Новенькая Из-за телефонного звонка Бена душа не на месте. Пальцы дрожат на руле. Он, конечно, любит драматизировать, чтобы привлечь внимание, но в этот раз меня не на шутку пробрало от его слез и звучавшего в голосе страха. Уверена, он не притворялся: ему правда страшно. Тянусь к смартфону, чтобы перезвонить, но тут навигатор в телефоне предупреждает о съезде. Усилием воли отодвигаю тревогу за Бена подальше: у меня и без него забот хватает. Душно. Включаю кондиционер и открываю окно. В машину врывается осенняя свежесть. Прохладный воздух танцует на коже, целуя влажную шею под волосами. Живот крутит, словно я съела что-то несвежее. У меня всегда был слабый желудок, в этом мы с Кэссиди похожи. Съезжаю вправо. Попадаю в какой-то захудалый район. Наверное, в семидесятых годах он процветал. После знака «Стоп» вижу впереди по обеим сторонам разбитой асфальтовой дороги припаркованные шикарные машины последних моделей: явно не из этого района. При виде серебристой «Ауди А-7» сердце замирает: Роб здесь?! Но тут же выдыхаю – его «Ауди» дома, в гараже. Медленно проезжаю мимо двухуровневого дома с листовки; навигатор сообщает, что я прибыла к месту назначения. Покидая дорогу перед зданием, оглядываюсь через окно заднего пассажирского сиденья: да, точно этот дом. Над крыльцом горит единственный мутно-желтый светильник. Стоящий у дорожки высокий фонарь из желтого стекла освещает путь к дому, черные окна которого свидетельствуют о том, что окруженный высокими вековыми деревьями дом пустует. Дома с обеих сторон стоят довольно близко, и в них живут: слева припаркованы подержанные автомобили, и на лужайке справа там и сям торчат в траве безвкусные газонные украшения. Через дешевые потрепанные жалюзи соседних домов пробивается свет. Не понимаю, зачем я сюда притащилась? Оборачиваюсь на припаркованные вдоль дороги шикарные машины. Куда-то же их владельцы делись… – Ладно, была не была! – Разворачиваю машину на подъездной дорожке соседнего дома и останавливаюсь за блестящим черным «Мерседесом Е300». Вцепляюсь в руль так, что костяшки пальцев белеют. За черными окнами никакого движения. Глушу мотор, смотрюсь в зеркало заднего вида. Сумочку кладу под сиденье, а в карманы пальто – листовку и ключ от машины: если придется бежать, мне понадобится только он. Выхожу из машины в холодную ночь, тихо закрываю дверцу. Откуда-то доносится приглушенная музыка. Быстро оглядываю машины: может, кто-то слушает музыку в салоне? Нет – едва слышный звук идет из темного дома. Цокая каблуками, иду по сухому асфальту до подъездной дорожки, усыпанной сухой хвоей. Оказавшись у входной двери, замечаю машину Джейкоба Хоупа, знакомого Роба. Немного зажатый, в общении со мной Джейкоб всегда отличался вежливостью и предупредительностью и вносил немалые средства в мои благотворительные кампании. Удивлена, что он поехал куда-то так поздно. Тусклый желтый свет падает на вырезанную над дверью отметку – та же, что на рекламной листовке. Я стучу. Нет ответа. Снова стучу. Жду. Тишина. Стучу еще раз. Дверь приоткрывается, из образовавшейся щели меня оглядывает сверху вниз миниатюрная девушка с красивым, похожим на лисью мордочку лицом, острые черты которого подчеркнуты искусным макияжем. – Рекламный листок? – требует она еле слышно. Я неловко шарю в кармане, пытаясь выудить скомканную бумагу. Наконец вытаскиваю, расправляю и двумя руками протягиваю ей. Судя по выражению лица, она не ожидала, что я сподоблюсь предъявить его. Девушка еще раз оглядывает меня. – Хорошо, проходите. Ана, – серьезным голосом представляется она. Проскальзываю внутрь. Девушка тут же закрывает дверь на два засова, нежные пальцы скользят к замку на ручке и поворачивают ее. Теперь я могу рассмотреть незнакомку. Обтягивающие кожаные брюки и короткий черный топ подчеркивают изящный силуэт. Светлые золотистые волосы подстрижены ровным каре до плеч и покачиваются при каждом движении. Ногти на ногах покрыты красным лаком. Оборачиваюсь посмотреть, где же меня заперли. Сразу у входа, оставляя место от силы для трех человек, с потолка свисает несколько полотен тяжелой черной пленки. Через отверстие между полотнами в прихожую просачивается тусклый свет. – Телефон оставьте здесь, – она указывает на заполненное смартфонами большое стеклянное блюдо, стоящее на маленьком столике у входа. – У меня его нет… я не взяла. – Сжимаю в ладони мамин крестик. – Я проверю? – Это звучит одновременно как вопрос и как утверждение. После моего кивка Ана ощупывает меня под одеждой. – Сюда. – Она приоткрывает черную пленку, чтобы я могла пройти. – Вот, – протягивает мне большую маску, – наденьте, пожалуйста. Дрожащими руками надеваю предложенный аксессуар: выполненная из фетра черная маска украшена кружевной отделкой и закрывает верхнюю часть лица, оставляя открытыми кончик носа и глаза. Мы поднимаемся по узкой лестнице с толстым ковром, в конце которой Ана – тоже в маске – поворачивается ко мне и спрашивает, не хочу ли я выпить перед тем, как она меня представит. Я отказываюсь. Она улыбается, берет меня за руку и ведет в плохо освещенную пустую крошечную кухню с низким потолком. Темень такая, что будь Роб здесь, я бы его не разглядела. Из угла кухни на меня пристально смотрит крупная черная собака с шелковистой шерстью. – Сидеть, Малыш! – уверенно командует Ана. Собака навострила уши; огромная голова поворачивается то ко мне, то к хозяйке. В итоге пес повинуется, продолжая глядеть на нас обеих. – Возьмите. Это подарок для гостей. – Мне протягивают стакан с двойной порцией темной жидкости и круглую оранжевую таблетку с изображением Будды. – Нет, я… Не обращая внимания на мой протест, Ана подносит стакан мне к губам, и я послушно запрокидываю голову назад, делая глоток. – Ну вот и молодец. Еще? – спрашивает она, поблескивая стразами на маске. Я качаю головой, но Ана все равно наливает еще полстакана. Я залпом выпиваю темную жидкость, от которой продирает горло. Ана смотрит то мне в лицо, то на кулак, где зажата круглая оранжевая таблетка. Я медленно поднимаю руку и открываю ладонь, показывая пилюлю. Ана подбадривающе кивает. Зажав таблетку между большим и указательным пальцами, я кладу ее на язык, рисунком Будды вверх. – Так-то лучше. Идем. Она протягивает мне руку и ждет, что я дам свою. Взявшись за руки, мы доходим до второго этажа, там Ана отпускает меня и, грациозно покачивая бедрами, идет впереди. Таблетка во рту почти растворилась; оставшуюся часть вытаскиваю изо рта и незаметно выкидываю на ковровую дорожку у основания узкой темной лестницы. Ана открывает обшарпанную фанерную дверь, ведущую в слабо освещенный коридор. У стены, скрестив руки на груди, стоит, как изваяние, мускулистый мужчина без маски и поедает нас глазами. Моя провожатая идет направо и проскальзывает в первую дверь слева, я захожу следом. Мы в крошечной комнатке, полной шкафчиков с номерами. – Обычно переодеваются здесь: в уличном нельзя. Однако вам, как новенькой, разрешено одно знакомство в своей одежде. Дайте мне туфли, пальто и ключи от машины. Я смотрю на нее в некотором замешательстве. Ана наклоняет голову влево и вскидывает брови. Повинуясь простым указаниям, скидываю пальто, оставив ключи в кармане, и отдаю девушке. Затем снимаю туфли. Ана кладет пальто в стоящий в ряду других индивидуальный шкафчик и дает мне ключ, на котором выгравировано число «21». – Туфли поставьте туда же. Так и делаю; закрываю шкафчик и надеваю на запястье красный эластичный браслет в виде спирали, на котором висит ключ. В голове так и вертятся вопросы. Где я? О каком «представлении» она говорит? Здесь ли Роб? Знакомы ли они с Аной? Почему окна и двери завешены черной пленкой? Что за таблетку я выпила? Где остальные люди? Я не знаю местных порядков, явилась без приглашения. Я точно здесь лишняя, и сейчас Ана возьмет и прикажет коридорному громиле вышвырнуть меня прочь. – Распустите волосы, дорогуша. Снимаю резинку с хвоста и расправляю локоны вокруг лица.