Мужчина лежал на животе, его лицо было отвернуто от меня. Но его рука лежала на моей спине. Его большой палец двигался, растирая крошечный кружок. — Еще рано. — Я должна пойти в газету и убедиться, что все доставлено, — сказала я, сползая с кровати. Папа, вероятно, уже был в редакции, ясноглазый и улыбающийся. Мне не терпелось присоединиться к нему. Утро воскресенья и среды были двумя днями, когда мне не хотелось валяться в постели. Хотя сегодня, когда Дэш была здесь, я поддалась искушению. Я приняла эффективный душ и нанесла минимум косметики, чтобы скрыть темные круги под глазами. Засиживаться до полуночи в субботу — это не то, что я обычно делаю. Но прошлая ночь была исключением. Для многих вещей. Одетая в джинсы, теннисные туфли и футболку, я направилась к двери спальни, готовая выпить кофе, но замешкалась, увидев Дэша. Должна ли я попрощаться? Или просто уйти? Он, наверное, спит. Не храпит сейчас, когда я уже собиралась уходить. — Брайс. — Да? — прошептала я. — Иди сюда. Я на цыпочках обошла кровать, низко наклонившись. — Что? — Поцелуй, — приказал он с закрытыми глазами. Темные ресницы идеально лежали на его щеке. Я улыбнулась, положила руку ему на лоб, чтобы отодвинуть его растрепанные волосы, а затем прижалась губами к его виску. — Пока. Невозможно было сдержать улыбку, пока я ехала в редакцию. Даже после нескольких часов сна я была отдохнувшей и свежей. Вчера вечером мы с Дэшем упали в мою постель, эмоционально истощенные и сытые. Он не сделал ни одного движения для секса. Ни один из нас не сделал. Он спал в одних трусах. Я натянула майку и шорты. Затем, когда его рука просунулась под подол моей рубашки, мы заснули. Его ладонь оставалась теплой на моей коже всю ночь. Когда я вернулась домой, его уже не было. На Дэша прошлой ночью обрушился эмоциональный удар, и ему нужно было время, чтобы во всем разобраться. Я лишь надеялась, что он знает, что может обратиться ко мне, если ему понадобится сочувствующее ухо. Прошлой ночью все вышло за рамки моей истории. Дело было уже не во мне. Или Амине Дейли. Или Женевьеве. Или даже Дрейвене. Речь шла о Дэше. Мои чувства к нему больше нельзя было игнорировать. Когда папа просил меня написать статью об Tin Gypsies, я говорила ему неправду. Не было такого, что стоило бы печатать. История не стоила того, чтобы разбивать сердце Дэша. Ему и так хватило этого в жизни. Больше он от меня не получит. Пройдя через задний вход в редакцию, я обнаружила отца, стоящего возле Goss. — Привет, папа. — Как моя девочка? — спросил он, когда я поцеловала его в щеку. — Хорошо. Как она выглядит? Он передал мне образец газеты, который держал в руках. — Мы почти закончили. У меня тут последний заход. БиКей работает над пачками. Просматривая первую полосу, я улыбнулся последней статье Уилли о железнодорожных путешественниках. Людям нравился его сегмент, в том числе и мне. — Лучше и быть не могло, — сказала я папе. — Пойду помогу БиКею. После часа, проведенного за пачками газет и раскладыванием их по стопкам, мы поприветствовали водителей на погрузочной площадке. Пять родителей с пятью детьми заехали на стоянку примерно в одно и то же время. Сегодня утром они будут развозить газеты по городу и окрестностям. Большинство наших подписчиков получат свои новости до семи. — Что ты собираешься делать до конца дня? — спросил папа, выключая ряд лампочек в пресс-центре. БиКей уже ушел, сделав несколько своих собственных доставок перед тем, как отправиться домой. — Ничего особенного. Мне нужно постирать, — ворчала я. — А тебе? — Вздремну. Потом твоя мама хочет пойти поужинать в Stockyard’s. Ты можешь пойти с нами. — Спасибо. Посмотрим. — Что, как мы оба знали, означало нет. Я была истощена. От одной мысли о другом у меня сводило живот. Кофе, который я пила, пока собирала бумаги, тоже не очень хорошо себя чувствовал, вероятно, из-за тяжелой пищи перед сном. Когда я вернусь домой, я сделаю себе кусок сухого тоста и буду надеяться, что он впитает остатки жира. — У меня есть пара новых идей для рассказов, которые я хочу обсудить с тобой. Ты будешь завтра? — Конечно. Самое позднее к восьми. Тогда мы сможем их обсудить. — Он обнял меня, и я помахала ему рукой, направляясь к двери. — Брайс. — Да? — Я повернулась. — Ты умолчала о Tin Gypsies. Ты действительно отказалась от этого? — Оказывается, рассказывать особо нечего. — Это было облегчение. Папа не давил на меня, чтобы я написала эту историю, но, сказав ему, что я от нее отказалась, он даст мне разрешение сделать именно это. — Хорошо. А расследование убийства? Маркус опубликовал что-нибудь новое? — В последнее время нет. Я сомневаюсь, что будет что-то новое до суда. Я хотела бы написать статью о памяти Амины Дейли, но думаю, что это слишком рано после убийства. — Слишком многое было подвешено в воздухе. — Я бы хотела дать этому время. — Хорошо. Тогда, думаю, мы будем печатать радостные новости какое-то время. Неплохо. Я улыбнулась. — Нет, не плохо. — Увидимся завтра. — Пока, папа. — Я снова помахала рукой, затем вышла на улицу, смакуя тепло утреннего солнца на своем лице. Это было странное время для сна, но когда я ехала домой, волна усталости нахлынула на меня, и я поняла, что как только доберусь до дома, я снова лягу спать. Тост должен был подождать, пока я полностью не проснусь. Припарковав машину в гараже, я вошла в дом, полусонная. — Ааа! — закричала я. Я схватилась за сердце, надеясь, что оно перестанет пытаться вырваться на свободу. — Что ты делаешь? Дэш уронил полотенце, которое он сложил поверх стопки других. — Стираю. — Я думала, тебя не будет. — Принимал душ, но не смог найти полотенце в ванной. Тогда я поискал и взял одно из корзины для белья. Решил сложить это. Потом я нашел еще одно. И еще одно. — Что я могу сказать. Я ненавижу складывать белье. Он усмехнулся. — Понял это две корзины назад, детка. Я прошла вглубь комнаты и села на диван, пока Дэш складывал еще одно полотенце. — Что ты на самом деле здесь делаешь? Потому что ты здесь не для складывания моего белья. — Прячусь. — Прячешься, — повторила я. — Да. — Он поднял корзину, теперь полную сложенной одежды, и поставил ее в сторону. — Могу я спрятаться здесь? Ранимость в его голосе скрутила мое сердце. — Конечно. — Спасибо. — Дэш встал передо мной, его ноги стояли на ковре, и поднял руки, чтобы закрыть мое лицо. — Поцелуй. — Ты сегодня требователен. Он прильнул своими губами к моим. — Тебе это нравится. Когда его язык прошелся по моим губам, жар в моей душе подтвердил его слова. Я открыла рот, позволяя ему проникнуть внутрь. Его вкус поглотил мой рот, и мои руки потянулись к его бедрам, притягивая его ближе. Он шагнул между моих ног, раздвинув их своими. Затем он наклонился и заставил меня снова сесть, крепко прижавшись к моему лицу. Наши рты извивались и вращались, борясь друг с другом за большее. Температура в комнате резко повысилась, и мне захотелось почувствовать свою обнаженную кожу на его. Прошло слишком много недель с тех пор, как он был внутри меня, и потребность чувствовать его была непреодолимой. Задыхаясь и ища, чем бы разжечь огонь, я ухватилась за его футболку и притянула его к себе. Он оторвался от моих губ, схватил меня за бедра и закружил нас обоих, так что он сидел на диване, а я облокотилась на его колени. Эрекция Дэша, толстая и твердая под его молнией, терлась о мое нутро. — Снимай. — Я дернула его за рубашку, потащив ее вверх по его телу, пока он расстегивал пуговицу и молнию на моих джинсах. — Ты мокрая для меня? — Он просунул руку в мои трусики, нащупывая средним пальцем мои скользкие складочки. Ухмылка расплылась по его лицу, когда я задыхалась от изгибающегося внутри пальца. — Да, — простонала я, закрывая глаза и позволяя своей голове откинуться набок. — Я скучала по тебе. Мне не хватало не только его тела, но я держала эту мысль при себе. Губы Дэша присосались к моей шее, целуя и облизывая ее, а его свободная рука потянула за воротник моей футболки. — Я тоже по тебе скучал.