— Я верю в тебя. Слепая, непоколебимая вера. Ты будешь замечательным отцом, Дэш. Он опустил свой лоб на мой. — Пойдем. Я хочу показать тебе кое-что еще. Дэш взял меня за руку и вывел из кабинета. Мы прошли мимо его спальни и через гостиную, затем обогнули кухню и спустились в другой просторный коридор. — Это дом для семьи, — сказала я. — Если вы не хотели иметь семью, зачем строить такой большой дом? Он пожал плечами. — Для простора. Чтобы не чувствовать себя в тесноте. Я проводил много ночей в клубном доме и некоторое время жил над гаражом. Когда я, наконец, собрался покупать, мне захотелось простора. Домашний спортзал, чтобы не надо было утром ехать в город. Офис. Театральную комнату в подвале. Я не смог найти ничего подходящего для покупки, так что вместо этого я построил его. — Убежище. — Да, но есть одна вещь, которую я ненавижу здесь. — Он улыбнулся мне через плечо. — Здесь слишком тихо. Думаю, ты и наш ребенок сможете исправить это для меня. Я рассмеялась. Учитывая его или ее родителей, можно было не сомневаться, что наш ребенок будет громким и смелым. — Мы постараемся. — Ценю. — Дэш повел меня в гараж. Он отпустил мою руку и подошел к большому зеленому оружейному сейфу у дальней стены, набирая комбинацию на циферблате, пока дверь не открылась. — Вот дерьмо! — Мои глаза расширились при виде небольшого арсенала. — Думаю, после апокалипсиса мы будем в безопасности. Он достал белый конверт и закрыл сейф. Крышка конверта не была запечатана, и он открыл его, вытащив что-то из угла. Нет, не что-то. Кольцо. — Это мамино. — Он держал кольцо в одной руке, пока тянулся к моей левой. — Оно красивое. — Золотая полоска была тонкой и изящной, потому что солитер в центре был главным украшением. Это был бриллиант квадратной огранки — простой и безупречный. Все изделие было классическим, то, что я бы выбрала для себя. — Папа подарил мне его несколько лет назад. Он купил его ей на десятую годовщину свадьбы, но она не часто его носила. Она предпочитала чипсы, которые он купил ей, когда они были еще двумя бедными детьми. Он похоронил ее с этим. А это подарил мне, так как Ник уже был женат. Сказал мне, что однажды я смогу подарить его своей старушке. Я была ошарашена. Я попросила утро, чтобы отдохнуть, а он изменил правила. Но даже в шоке я не пропустила эти два последних слова. — Как насчет того, чтобы ты больше никогда не называл меня старухой? Дэш рассмеялся, богатый звук наполнил гараж. — Хочешь, чтобы я встал на колено? Сделать это правильно? — Нет. — Я улыбнулась ему, пошевелив пальцем, чтобы он вставил кольцо на место. Мне не нужно было ни коленопреклонений, ни вычурных слов. — Ты уже сделал это. Как только кольцо оказалось на моем пальце, Дэш подскочил и схватил меня в поцелуе. Его язык проник внутрь, требовательный и восхитительный. Стоя в гараже, цементный пол холодил мои босые ноги, мы целовались, пока жара не стала слишком сильной. Затем Дэш подхватил меня на руки и понес в дом, в свою кровать. На нашу кровать. Признаться, она была лучше, чем моя. Толстовка была снята. Трусики волочились по моим голым ногам. Джинсы Дэша быстро исчезли вместе с белой футболкой, обтягивающей его широкую грудь. Мы двигались вместе, мои бедра обнимали его, как любовники, которые были вместе годами, а не неделями. Мы кончили вместе, он был обнажен и пульсировал во мне, наши руки были соединены, а рты слиты. Вместе. — Я люблю тебя, — прошептала я ему на ухо, когда мы прижались друг к другу. — Люблю тебя, детка. — Он отстранился, убирая волосы с моего лба, и усмехнулся. — Черт, но эта жизнь будет веселой. И я обещаю, что буду делать все правильно для тебя. Он будет лучшим мужем и отцом, о котором я только могла мечтать. — Будешь. — Я улыбнулась. — И ты прав. Это будет весело. ЭПИЛОГ ДЭШ ГОД СПУСТЯ… — Привет, детка. — Привет. — Брайс улыбнулась, когда вошла в гостиную, бросила свою сумочку на диван, прежде чем выхватить Ксандера из моих рук. Она осыпала его щеки и лоб поцелуями. — Как мой парень? — Он хорош. — Я сцепил руки за головой. — Только что выпил восемь унций и чертовски срыгнул. — Он такой лапочка. — Она улыбнулась нашему сыну, который почти уснул. — Мне это нравится. Ксандеру Лейну Слейтеру было четыре месяца, и его ножки были пухленькие, как валик. У него также был потрясающий двойной подбородок. Мы тщательно мыли его во время вечернего купания, чтобы он не пах тухлой смесью. Я встала со стула, взяла сумочку и засунула в нее газету. — Как прошло утро? — Прекрасно. Газеты доставлены. — Она устроилась в кресле, которое я освободил, слегка покачиваясь вперед-назад. Ксандер должен был остыть через тридцать секунд или меньше. Именно так, как я и планировал. Он отправлялся в свою кроватку, а мы с Брайс собирались повеселиться в спальне. Но сначала я должен был прочитать газету. Я опустился на диван и открыл сгиб, чтобы прочитать первую страницу. Мне никогда не надоест видеть имя моей жены в печати. Это было чувство гордости, которое, я надеялся, никогда не исчезнет. Брайс призналась вскоре после того, как мы сошлись, что часть ее чувствовала себя неудачницей, когда переехала в Клифтон Фордж. Она мечтала добиться успеха, стать следующей ведущей вечерних новостей — не совсем то же самое, что управлять газетой в маленьком городке. Но потом она поняла, что именно здесь, в этом городе, где она пишет истории о нашем городе и его людях, ей и суждено быть. Она сообщала о хорошем, что происходило в Клифтон Фордж, и иногда о плохом. Она принимала объявления о рождении и свадьбе, даже писала наши собственные. Мы поженились в окружении наших семей и самых близких друзей в сумерках на берегу реки. Затем мы устроили чертовски хорошую вечеринку в The Betsy — это была ее идея, не моя. Единственной ее просьбой было, чтобы они сначала проверили ванные комнаты. Мы поженились через месяц после того, как я сделал предложение, поэтому она не показывалась. Это была ее единственная настоящая просьба. Она хотела поторопить события. Ник поддержал меня как шафер. А Женевьева — Брайс. Мне нравилось думать, что мама приложила руку к тому, чтобы мы с Ником нашли своих жен. Где бы она ни была, она смотрела на своих сыновей сверху вниз и посылала им женщин, в которых они нуждались. Включая мою сестру. — Ты отнесла копию Женевьеве? — спросил я, просматривая статью на первой странице. — Да. — Как она это восприняла? — Она заплакала, — сказала Брайс, понизив голос. Ксандер был в полном шоке. — Но ей нужно было это завершение. Думаю, она довольна тем, как все обернулось. В сегодняшней газете Брайс написал статью в память об Амине, которую она готовила больше года. Брайс была готова опубликовать ее через несколько недель после переезда Женевьевы в Клифтон Фордж, но моя сестра бесчисленное количество раз просила ее отложить публикацию. Она не была готова прочитать это последнее прощание. После всего, что произошло с нами за последний год, я не винил ее. Я гордилась тем, что она наконец-то нашла в себе мужество позволить этому случиться. — Отличная статья, детка. — Я сложил газету. — Спасибо. Хотя тебе тоже стоит поздравить себя. Ты практически прочитал всю статью, нависая над моим плечом, пока я ее писала. — Я не нависаю. Брайс закатила глаза. — И я не оставляю белье, чтобы ты его складывала. Может быть, я нависал. В последний год я постоянно следил за Брайс. Она редко ходила куда-то одна, и даже тогда за ней кто-то присматривал. Сегодня этим человеком был Лейн. Брайс не жаловалась, ни разу за весь год, потому что знала, что мне это нужно. Я должен был быть уверен, что она в безопасности, и она давала мне это. Но ей нужна была свобода. Чтобы жить, не наблюдая, как я накручиваю себя по кругу. Я бы первым признал, что после рождения Ксандера я немного помешался на безопасности. Система, которую я установил дома, была лучше, чем та, которую Эмметт установил в клубе. Но я не собирался рисковать своей семьей, не после тех потерь, которые я понес. Может быть, со временем я ослабну. А может, и нет. Я принимал ситуацию по одному дню за раз, делая все возможное, чтобы стать достойным отцом. Брайс постоянно говорил мне, что я хорошо отношусь к Ксандеру, но промахи случались. Я делал что-то не так, оступался то тут, то там.