Но что я мог сделать, так это защитить то, что принадлежит мне. Однажды я уже потерпел неудачу, когда похитили Брайс. Это был первый и последний раз. — Он вышел. — Брайс поднялась со стула и кивнула мне, чтобы я следовала за ней в детскую. Я усмехнулся и пошел за ней по коридору. У двери в комнату Ксандера я положил руки ей на плечи и наклонился, чтобы поцеловать голую кожу ее шеи. Сегодня она собрала волосы в хвост. Ксандер только начал хвататься за вещи, и ее волосы были его любимой вещью. Может быть, я бы тоже намотал ее на кулак. Когда она улыбнулась через плечо, кровь прилила к моему члену. Мы усердно работали, чтобы компенсировать те шесть недель после родов, когда ее тело было под запретом. Брайс отнесла Ксандера в детскую и положил его в кроватку. Его руки тут же поднялись над головой. Затем она включила его звуковой аппарат, и комнату наполнило мягкое колыхание океанских волн. Она вышла на цыпочках, тихо закрыв дверь. Я схватил ее за руку и потянул в спальню, но она остановила меня. — Подожди. Мне нужно тебя кое, о чем спросить. — В чем дело? — Мои глаза просканировали ее с головы до ног, чтобы убедиться, что все в порядке. — Ты в порядке? Она прикусила нижнюю губу. — Как ты относишься к тому, чтобы у тебя было больше детей? — Эээ… — Глубокий разговор о нашей семье был не совсем тем, что я планировал провести во время дремоты, но вопрос был задан. Что бы я чувствовал? Рождение Ксандера было потрясающим. Даже в младенчестве, когда он ел и спал весь день, с ним было здорово. А когда он подрастет, мы могли бы делать что-то вместе, например, играть в мяч во дворе, строить домик на дереве или строить картинг для гонок, как те, что я делал в детстве. Это было бы невероятно. — Хорошо, — сказал я, удивив нас обоих. — Очень хорошо. — Фух. — Ее лицо расслабилось, и она широко улыбнулась. — Отлично. Я беременна. — Что? — Я засунул палец в ухо, прочищая его. — Ты беременна? Уже? — Согласно тестам, которые я сделала сегодня утром, да. То есть, я перестала кормить грудью и не принимала таблетки. У меня есть упаковка, которую нужно начать принимать на следующей неделе, но я не думала, что это может произойти так скоро. Беременна. Я все еще боялся? Определенно. Но на этот раз я не собирался позволить шоку от ее заявления прогнать меня. Поэтому я обхватил ее руками, дыша в ее волосы. — Люблю тебя. — Я тоже тебя люблю. — Она прижалась к моей груди, ее руки обвились за моей спиной. — Я была уверена, что ты сойдешь с ума. Я усмехнулся. — Не в этот раз. Мы надерем задницу этим детям. Брайс отстранилась, поднявшись на носочки для поцелуя. — Да, черт возьми, именно это мы собираемся сделать. БОНУСНЫЙ ЭПИЛОГ БРАЙС — Почему я решила, что это будет хорошей идеей? — Я заставила себя улыбнуться, когда фотограф расположилась за камерой. Затем, мы ждали. И ждали. — Сделай этот гребаный снимок… Щелчок. Дэш зарычал на меня, его тело напряглось. — О, это выглядит так мило! — Фотографом была двадцатисемилетняя женщина с хвостиком, затянутым так туго, что, должно быть, растягивала клетки мозга. Она вошла в нашу больничную палату сегодня утром, ее улыбка была раздражающе яркой для восьми часов. Я бы отмахнулась от нее за одну только улыбку, но потом она достала папку с тремя кольцами, заполненную фотографиями новорожденных, и я была обманута. Она дала нам несколько часов, чтобы встать и немного подвигаться. Я покормила Зика, и пришли медсестры, чтобы искупать его. Затем я заскочила в теплый душ, наложила минимум макияжа и высушила волосы феном, как раз к тому времени, когда зашли мои родители, Женевьева и Исайя. Фотограф, конечно же, выбрала этот момент, чтобы вернуться, ее камера была наготове. Дэш молчал в течение первых тридцати фотографий. Он сидел рядом со мной на кровати, пока она крутила и поворачивала Зика в миллион разных поз. Боже, благослови этого ребенка. Он проспал все это. Теперь он был у меня на руках, полностью готовый, как и его отец, к шуму и хаосу. Его маленькое личико стало красным и сердитым. Мы просили одно семейное фото. Одно. И это заняло, блядь, целую вечность. Я держала на руках Зика Дрейвена Слейтера, имя, которое мне пришлось произносить три раза, потому что она неправильно написала его в бланке заказа. Дэш боролся с годовалым Ксандером, который хотел все время гладить темные волосы своего нового брата. Мы продолжали улыбаться, фотограф шла медленнее, чем любой человек на земле. Моя мама стояла в углу, размахивая руками и прыгая вокруг, как сумасшедшая, чтобы привлечь внимание Ксандера для фотографии. — Еще один, — сказала фотограф. — Как насчет всех? — Мы все поместимся? — спросила я. — Конечно! — Боже, она была громкой. — Поехали. Залезайте сюда, люди, — приказал Дэш. Женевьева поспешила первой и, присев на край кровати, наклонилась, чтобы прошептать. — Прости, мы должны были сначала позвонить. — Все в порядке. Исайя стоял позади нее, его рука лежала на ее плече. Мои родители столпились рядом с ними. Папа растянулся над нами, щекоча подбородок Ксандера и заставляя его смеяться. Это был звук, который я хотела бы записать в бутылку, засунуть в ракушку, чтобы прижать ее к уху, когда он станет подростком, и вспомнить, как он звучал. Я улыбнулась сыну, а затем подняла глаза, чтобы увидеть ожидающие глаза Дэша. — Люблю тебя, — произнесли мы одновременно. — Хорошо. Раз. Два. Три… — Можно было ожидать щелчка после трех. Но не от этой дамы. Четыре. Пять. Шесть. Щелчок. Вся комната вздохнула, готовая сорваться. Но тут раздался стук, и в дверь просунулись две знакомые маленькие головки. — Привет. — Ник и Эммелин последовали за своими детьми в комнату. — Похоже, у нас полный дом. — Вы члены семьи? — спросила фотограф, не дожидаясь ответа. — Вы тоже должны быть на снимке. — Э-э… — Ник посмотрел на меня. Я вздохнула. — Заходите. Давайте сделаем это. — Фотограф не уйдет, пока не сочтет эту фотосессию успешной. Ник быстро приказал их сыну Дрейвену и дочери Норе запрыгнуть на кровать. — Это он? — Нора подскочила ко мне, очарованная своим новым кузеном. Она была такой же, когда Ксандер был маленьким. Она визжала. — Он такой милый! — Ладно, ребята. Повернитесь. Улыбнитесь в камеру, — сказала Эммелин своим детям, заняв место рядом с Дэшем. Она подмигнула ему, а затем потянулась, чтобы сжать мое колено. — Привет. — Привет. — Я улыбнулась. Мне как-то везло, когда дело касалось невесток. Они были больше, чем расширенная семья. Они были моими лучшими друзьями. — Привет, сестренка. — Дэш поднялся, чтобы поцеловать Эммелину в щеку, затем пожала руку Нику. — Привет, брат. Рад, что вы, ребята, смогли приехать. Ухмылки расплылись по лицам обоих, их одинаковые глаза были полны радости. Я надеялась, что наши мальчики тоже будут так относиться друг к другу. — Я бы не пропустил, — сказал Ник, обнимая Эммелин за плечи. Она откинула свои длинные рыжие волосы и улыбнулась мужу. Они жили в своей сказке. Я тоже. — Готово, — сказал Дэш фотографу. — Хорошо. Секунду, — сказала она, настраивая штатив.