– Март, – обеспокоилась строгая супруга. – Март. Что ты делаешь? – Кажется, – Мартин осторожно сделал несколько шагов к краю меж обтекающими ноги гадами, – нужно попробовать так. Он шагнул вперед, в пустоту за обрывом. Вики выплела Сеть, готовая ловить мужа, но барон не упал – задрожал у него под ногами воздух, словно в жаркий день над раскаленным песком, обрел плотность и потек далеко вверх широким перламутровым мостом, по которому продолжали ползти снова ставшие видимыми змеи. Маги задрали головы. На другом конце моста высоко в небе замерцала арка-вход, а затем вокруг нее обрисовались контуры полупрозрачной скалы, похожей на хрустальный орех. Небольшой, размером меньше часовни, увенчанный стихийным вихрем, он безо всякой опоры висел над морем. Стены его переливались перламутром и казались кружевными от множества арок, вырезанных одна над другой до самой макушки. Мартин обернулся. Глаза его сияли таким восторгом, какого Вика не видела в нем с университета. Да и у нее самой захватывало дух. Снова взвыл ветер, набирая силу. – Ты понимаешь, что это может быть? – проорал барон, пригибаясь и протягивая Виктории руку. – Март, если это то, что я думаю, то как бы нас за проникновение туда не размазали, – крикнула она ему на ухо, шагнув на мост, обнимая и ожидая, пока он снова выставит щит. – Да и вряд ли Дармоншир может быть там… он же не член королевской семьи… Буря вокруг бесновалась, грозя сокрушить непрошеных гостей, но погодные щиты Мартина и не такое могли выдержать. «Марина», – пронеслось от хрустальной скалы, и барон выразительно посмотрел на жену. – Ладно, – сказала Вики утрированно нежно. – Вперед. Только для начала объяснись с вот этими крохотными птичками, милый. Барон задрал голову и лающе выругался – в клубах бушующего ветра прямо над ними зависли три змеедуха с мерцающими белыми глазами, такие огромные, что люди по сравнению с ними казались букашками. Хвосты их обвивали хрустальную обитель, почти скрыв ее, а клювы размером с дом оказались так близко, что можно было их потрогать. Но даже у Мартина на это не хватило дури. – Вик, – попросил он напряженно, – уходи. Я их отвлеку. – И ведь каждый раз искренне думаешь, что уйду, – проворчала волшебница вполголоса, обнимая его крепче и вливая в щит свои плетения. – Где твое красноречие, когда оно так нужно? Или я одна помню с университета, что чем старше дух, тем льстивее нужно быть? Здравствуйте, уважаемые, – крикнула она, и змеедухи заволновались, зашипели. – Прекрасные, великие небесные духи. – Извините, что побеспокоили, великолепнейшие, – подхватил Мартин, незаметно пытаясь оттеснить Викторию за спину. – Мы ищем одного человека и, кажется, слышали отсюда его голос. Вы не видели тут герцога Лукаса Дармоншира? Темноволосый, высокий… Змеедухи перестали шипеть, задумчиво разглядывая говорящего. Вики ободряюще пожимала ему руку. – …наглый, – опрометчиво добавил барон. Стихийные духи зашипели, то ли понятливо, то ли сердито. – Нет, нет, замечательный и очень скромный, – на всякий случай поспешно поправился маг. – Лучший мой друг. Почти. Муж лучшей подруги. Она попросила найти его. Духи переглянулись. – Вы сссслужитессс огненнойссс женессс? – прошелестел один из них. – Какая разсссница, – загудел второй, – ссссвятотатцсссы, мы должшшшны их убитьссс. Сссюда никогда не должна сссступать нога проссстого человека. – Вики, слышишь, – восторженно шепнул Мартин, – они умеют говорить. – Конечно, умеют, неуч ты мой. И убивать, – мрачно процедила волшебница, слушая спор огромных змеев. Она знала, что Март, несмотря на показную дурашливость, уже сто раз продумал, как спастись, и вытащит их обоих из-под удара. Но все равно беспокоилась. – Носсс мир меняетссся, – философски шумел третий, – нужссны исссключениясс… есссли они правдассс сссслужат материссс ветровсссс… то могутсс помочь… может ониссс сссмогут то, что не сссмогли мыссс… И три огромных змеедуха уставились на незваных гостей, как профессора на экзамене. – Отвечайтессс, – потребовал один из них, – исссстинноссс ли вы сссслуги крассссной женыссс? – Истинно, – поклялся барон с пылом. – Самые преданные. Духи смотрели на него с сомнением. С плотоядным таким сомнением. – Мы пришли по ее просьбе, – повторила Виктория. – Зачем нам вас обманывать? Вы древние, все знаете, должны знать, что я служила королю Луциусу Инландеру, а мой муж, – она кивнула на Мартина, – Гюнтеру Блакори. Я ставила щит над дворцом Инландеров, защищала корону королей. Они верили нам, поверьте и вы. Огромные змеи отпрянули, разглядывая магов. Забеспокоились, снова обсуждая что-то между собой. – Нам ссссложшшно запоминать проссстых людейссс, – прошелестел один из них. – Мыссс не помнимссс вассс… – Давайте развеемсс их косссти по ссскалам, – подхватил второй. Мартин словно невзначай шевельнул пальцами, начиная накастовывать Молот-Шквал. – Меня знают овиентис, служившие его величеству Луциусу, – крикнула Вики. – У них-то вы можете спросить? Духи переглянулись. – Мысс чтимссс почтенныхссс сссстражницссс, хотя ониссс в тысссячи раз младшшше нассс, – прошипел один из них и вдруг с ревом, какой мог бы издавать ураган, метнулся в небо серебристой полосой, чуть не сбив людей с моста стеной воздуха. И щит бы не помог. Но не успели они восстановить дыхание, как вокруг снова закружил ветер, и в сплетении змеедухов вновь появился улетевший. – Ссстражницы посссмотрели в зеркалоссс, – прогудел он, указывая хвостом за спины магов. Мартин и Виктория недоуменно оглянулись – зеркальная стена в скале у обрыва медленно тускнела, и в ней виднелись силуэты двух больших туманных змей. – Они зсснают и женщину, и мужчинуссс. Им можноссс веритьссс… – Конечно, можно, – заверил барон, незаметно замораживая почти готовое плетение. – Благодарим за доверие, уважаемые. Так вы не видели здесь герцога Дармоншира? – Если он жив, пожалуйста, помогите нам его найти, – добавила Виктория. – А если он там, – она показала на хрустальный «орех», – пропустите нас, прошу. Мы заберем его и сразу уйдем. Ветер вновь стих. – Из усссыпальнисссы невозможно что-то зсссабратьссс, – задумчиво прогудел один из духов. Двое остальных вдруг рванули назад, снова сплетаясь с белесым вихрем. – И внутрь нельссся тем, в комссс не течет кровьссс Белогосссс. Но временассс дейссствительно меняютссся. Я ссслужу молодому ветруссс… Вы ссслужили ссстарым королям и ссслужите матери ветровсс… я проведуссс вассс. Помнитесссс, вы никомуссс не ссскажете, что видели, никомуссс, иначе я откушшшу вам головысссс… – Доходчиво, – усмехнулся Мартин. Вики ощутила, как расслабилась его рука, которую она сжимала: словно камень размягчился на солнце. Посмотрела на мужа – по виску его текла капля пота. – Идитессс за мнойссс, – прогудел змеедух. – Вы всссе увидитессс сссами… – и он, уплотняясь и уменьшаясь, потек над ползущими змеями по радужному мосту. Чем выше поднимались они к хрустальной усыпальнице, аккуратно шагая меж змеями, тем больше деталей бросалось в глаза. Когда до входа осталось шагов двадцать, стало видно, что в основании кружевных арок на тонком слое почвы растут первоцветы и эдельвейсы, вокруг которых порхают крошечные крылатые духи, похожие одновременно и на котят, и на сов. Маленькие туманные змейки-овиентис то и дело подлетали к проемам и со стороны моря, и со стороны скал. У некоторых из них что-то было зажато в пастях, и Виктория щурилась, пытаясь рассмотреть, что именно, пока Мартин не шепнул ей на ухо: – Это драгоценные камни, Вик. И жемчуг. Гляди. У одной из змеек в пасти болталась не до конца раздробленная раковина, в которой виднелась крупная черная жемчужина. Духи воздуха скользили меж цветов, свешивались со стен, глазели на море, терлись о радужные блики, то и дело пробегающие по стенам, хотя солнце еще не поднялось, о чем-то шуршали меж собою. Усыпальница, похожая на произведение искусства, была полна жизни. – Боги, – прошептала Виктория, провожая взглядом деловитую овиентис, пролетевшую мимо, и снова поднимая глаза на тончайшие хрустальные арки, – это невероятно, Март. Мне кажется, я ничего прекраснее в жизни не видела. – Я видел, – отозвался бесчувственный супруг. – И что же это? – сердито поинтересовалась она. – Ты, Вики. Она хмыкнула и не выдержала – улыбнулась. У входа, в который упорно ползли змеи, дух остановился, развернулся, соткался кольцами, глядя на гостей сияющими глазами и равномерно покачиваясь. – Даю вам право войтиссс и возможносссть выйти. Идитессс за змеямиссс… Ничегосс не касссайтесссь рукамиссс и не вздумайте попробовать вынесссти, – прошипел он, – иначессс… – Да, да, – поспешно проговорил Мартин, – иначе ты откусишь нам головы. Змеедух щелкнул на него клювом. – Иначессс вы оссстанетессь здесссь навсссегда, – рявкнул он. – И тогдассс я откушшшу вам головыссс из милосссердия… – Мы не будем ничего трогать, – пообещала Виктория. – Мы понимаем, какая честь нам оказана, прекрасный небесный дух, и благодарны тебе за это. Дух благосклонно повел хвостом и отпрянул назад, заклубившись ветром где-то внутри помещения. Маги ступили под хрустальные своды обители и вцепились друг в друга, хватая ртом воздух и пытаясь удержать равновесие: их чуть не снесло с ног ветром и шквалом извергающейся из входа виты. Тела закололо, резерв мгновенно напитался так, что ауры на какие-то секунды стали видимыми. – Как в прорубь с Максовым тоником нырнул, – пробормотал барон, пытаясь проморгаться. Вики молчала, затаив дыхание от открывшегося зрелища. Если снаружи усыпальница была небольшой, то внутри располагался гигантский круглый зал: пространство, заключенное в хрустальную кружевную скорлупу, раздвинулось в сотни раз. Здесь гуляли, пели тысячи ветров, наполняя своды низким, почти колокольным гулом и шелестом. По сверкающим стенам и огромным аркам пробегали радужные и перламутровые блики. Весь зал был усыпан драгоценными камнями: они лежали под ногами, поднимались вокруг мерцающими холмами, а на них безо всякой почвы росли звездочки-первоцветы, трепещущие от потоков воздуха. Далеко впереди, посередине этой необъятной сокровищницы, стояла хрустальная глыба размером с двухэтажный дом, мягко сияющая изнутри белесым светом. На массивном троне, парящем над этой глыбой, спиной ко входу сидел человек. Он был обычного роста, но огненно-рыжие волосы его за прошедшие века отросли почти до пола и стелились по ветру, руки, лежащие на подлокотниках, даже издалека изумляли белизной. Ног видно не было – трон снизу обвивал серебряный змеиный хвост. Человек сидел лицом к огромной арке, разрезающей противоположную от входа стену так, будто кто-то вынул дольку из апельсина. Он был мертв – слишком покойно было здесь, в этой огромной гробнице, несмотря на играющие ветра, ползущих змей и порхающих змеедухов, слишком торжественно-звучно для живого. Но именно от него исходил тот поток виты, от которого до сих пор мутнело в глазах. За аркой среди лазурного моря купался в лучах рассветного солнца остров Богини-Воды, возлюбленной Инлия Белого и матери его младшего сына. Ошеломленные всем увиденным, скованные ощущением чужого тяжелого взгляда, незваные гости склонились в поклонах и не сразу двинулись с места. Но змеи шуршали по самоцветам, упорно двигаясь вперед, за ними пошли и маги, отворачиваясь от ветра, увязая в камнях, крепко держась за руки. На хозяина усыпальницы они старались не смотреть, потому что в голове уже начало звенеть, а в глазах мерцать, словно вот-вот отключится зрение. Змеиная река по широкой дуге обтекала хрустальную глыбу и трон, лавируя между цветущими горами камней. К скрипу самоцветов под ногами и пению ветров добавилось шуршание. Вики недоуменно наклонилась, тронула носком ботинка прилетевший к ней тонкий чулок с чешуйками. – Что это? – тихо спросила волшебница. – Это шкуры змей, Вик, – прошептал в ответ Мартин. – Смотри, сколько их. То тут, то там среди камней скользили полупрозрачные шкурки, и чем дальше, тем больше их попадалось. В глаза вдруг ударило светом, выбивая слезы. Заиграли стены, наполняясь сиянием, и заискрились горы драгоценных камней, побежали по ним тени, словно облака по небу. То взошло солнце. И в сиянии этом за очередным цветущим холмом из самоцветов открылась еще одна хрустальная глыба – усеченная четырехугольная пирамида с крутыми гранями. Высотой человеку по пояс, усыпанная драгоценными камнями, похожая то ли на огромный стол, за которым могли уместиться полсотни пирующих, то ли на длинный саркофаг, она стояла далеко перед троном. Ветра огибали ее, не касаясь.