Гирш пару раз хлопнул себя дубинкой по ладони. – Пусть упорствуют, я не против. У двух моих кузенов после Либерализации родню продали за долги, так что… Рингил прочистил горло. – Давайте не будем увлекаться. Мне нужны сведения, а не проломленные черепа. – У всех есть родственники, чьи семьи ушли с аукциона, – тихо проговорил Эрил. – Такие времена, Гирш. Ничего не поделаешь. Потом они ждали в молчании. Привратник вернулся в сопровождении приятеля покрупнее и еще уродливее, с заткнутой за пояс плетью из узловатых ремней и рукоятью длинного ножа за голенищем сапога. Но выглядел верзила так, словно в драке мог обойтись одними голыми руками. – Мой господин готов вас принять, – угрюмо сообщил привратник. * * * Похоже, они вытащили Терипа Хейла из постели. Работорговец сидел за столом темного дуба, одетый в шелковый халат и тапочки на босу ногу. Его седеющие волосы выглядели спутанными, будто он не причесался, оторвав голову от подушки. В свете лампы кожа казалась желтоватой. Рингил не был с ним знаком, но по краткому описанию Миляги узнал без труда. «Скользкий старый говнюк, глаза как у мертвой змеи». Да, он и впрямь был таким. Хейлу, мелкому контрабандисту, возившему товары в город и из него по тайным болотным тропам, Либерализация явно пошла на пользу. В силу накопленного опыта мелкомасштабной преступной деятельности он знал людские аппетиты от и до. На аукционах пускал в ход отточенную интуицию опытного покупателя, которая позволила обрести изначальное преимущество, а продуманная сеть связей с другими городами Лиги дала возможность оторваться от стаи. Милакар считал этого человека на свой лад опасным, но не лишенным благоразумия. Хейл устремил на Рингила взгляд черных глаз, в котором не было и тени эмоций. – Надеюсь, оно того стоило, – мягко проговорил он. – Благодарю вас, почтенный господин, за… Ради достоверности, Рингил начал на тетаннском, потом сдержанно кашлянул и переключился на наомский, пересыпая его гортанными звуками, привычными имперским жителям, которые выучили язык Трелейна, но не жили на территории Лиги. Он заметил, как привратник и верзила с плетью переглянулись с ухмылками, когда «господин Ларанинтал» заговорил. – Почтенный господин, благодарю за то, что вы приняли меня в такое позднее время. – Он переступил с ноги на ногу, изображая робость телом и голосом, как иной раз делал во время игр с Милакаром. Когда юноша с шелковистой кожей, похищенный из Ихельтета, умолял своего тюремщика – напрасно, разумеется – не вовлекать его в разврат. – Я, э-э, не пришел бы так поздно по собственной воле, но, видите ли, мой отец не одобрил бы этот визит, узнай он про него. Я – Ларанинтал, старший сын Креналинама из Шеншената, коий обосновался – ну, как и я – в ихельтетской торговой миссии в Тервинале и недавно прибыл в ваш благодатный город, который, как я должен сказать… – Да-да. – Хейл отмахнулся от этих слов, как от надоедливой мошкары. – Что именно ваш отец мог бы не одобрить в отношении этого визита? Рингил выдержал тщательно просчитанную паузу, изображая сомнения. – Его цель. Хейл закатил глаза и сделал знак привратнику, который без единого слова выскользнул из комнаты. Работорговец сплел пальцы. – Итак. Давайте обсудим его цель, верно? – С радостью. Новая пауза. Хейл с усилием сдержал вздох. – Какова же она, цель? Чего вы желаете, Ларанинтал из Шеншената? – Я желаю… – Рингил прочистил горло и окинул комнату взглядом. – …женщину для постельных утех. Чтобы она скрасила мое пребывание в Трелейне. Хейл улыбнулся краем рта. – Понятно. И ваш отец этого не одобрит? – Мой отец – ретроград. Он не захочет, чтобы я тратил свое семя на женщин не из Племен. – Да уж, с отцами иной раз бывает трудно, не так ли? – Хейл кивнул с мудрым видом. – Разумеется, за соответствующую цену я мог бы предоставить вам ихельтетскую девушку. Возможно, даже из вашего племени. Вы удивитесь, узнав, насколько просто… Рингил вскинул руку. – Меня не привлекают… южанки. Я жажду бледной кожи, светлее, чем моя. Я хочу… Он обрисовал в воздухе то, о чем говорил. Терип Хейл усмехнулся. – Разумеется. Этим здешние девушки и славятся, верно? К тому же я не в первый раз слышу такие речи от ваших соплеменников. Отличия – все равно что перец, как я обычно говорю. – За дверью послышался тихий звук. – Вот, кстати, экземпляр, отличный от других. Привратник вернулся в компании девушки, которая несла безвкусно раскрашенный деревянный поднос с кубками и графином. Из одежды на ней были три лоскутка ткани размером с ладонь, соединенные парой веревочек, а двигалась она так, чтобы это подчеркнуть. Она была слишком юной для такого сильного макияжа, и обеспокоенно щурила глаза, будто пыталась вспомнить правильный способ выполнить сложное задание, но более-менее подходила под описание, которое они только что обсуждали. Пока девушка пересекала комнату, Рингил заставил себя взглянуть на изгибы ее тела так, как они того заслуживали. Хейл это заметил и улыбнулся. – Итак. Она вам нравится? – Да. Это, хм, подходящий вариант, но… – О, еще какой подходящий, – мечтательно проговорил Хейл, наблюдая за девушкой, которая выставляла на стол кубки и графин. – К несчастью, наша детка Нилит не продается. Я к ней привязался. Но вообще-то, в ней нет ничего особенного – и у нее есть сестры. Он взглянул на Рингила. – В буквальном смысле сестры, их две. Продаются вместе. Остальных еще обучают. Это может занять некоторое время, особенно если девушка… строптивая. Нилит рукой задела один из кубков, стоявших на столе. Он перевернулся, покатился к краю и с приглушенным звоном упал на пол. Хейл раздраженно поджал губы. Девушка поспешила поднять кубок, катившийся по полу, и их с Рингилом взгляды на миг встретились. Ее тревога уступила место безграничному ужасу. Она снова поставила кубок на стол, потупилась и что-то неразборчиво пробормотала Хейлу. Он пригрозил девушке пальцем, и она тотчас умолкла. – Пошла вон, – рявкнул работорговец. Девушка поспешила уйти, забыв про демонстративное покачивание бедрами. Хейл наполнил два кубка из графина и взмахом руки предложил Рингилу подойти. – Прошу, угощайтесь. Выбирайте кубок. Это одно из лучших вин, какие могут предложить в Лиге. Тот, кому предстоит стать клиентом Терипа Хейла, прежде всего – почетный гость в этом доме. А как иначе в нашем деле доверять друг другу? Рингил выбрал кубок и поднял его. Хейл ответил тем же и выпил первым, как полагается хозяину. Рингил последовал его примеру, сделал глоток и изобразил, что оценил угощение. – Прекрасно, не так ли? – промурлыкал Хейл. На самом деле, вино не впечатляло. Виноград темных сортов из Джит-Урнетиля, поздний сбор, разумеется – этот вкус ни с чем не перепутаешь; но, с точки зрения Рингила, чересчур сладкое и с назойливым послевкусием. Так или иначе, он не был ценителем вина из прибрежных виноградников, а в этом еще и почти отсутствовали средние ноты. Впрочем, оно, несомненно, стоило больших денег, а для людей вроде Хейла это значило очень многое. – Ну что ж. – Работорговец допил вино и поставил кубок на стол. Его глаза блестели в предвкушении. – Поскольку ваши требования ясны, возможно, нам стоит спуститься в «конюшни» и поглядеть, не привлечет ли… Рингил манерно кашлянул. – Есть еще кое-что. – О? – Хейл любезно приподнял бровь. – И что же это? Рингил повертел в руке кубок, заглянул в него. Изобразил робость. – Я уже упомянул о том, как мой отец относится к этому, к моим… предпочтениям. К моему, э-э, скажем так… поведению. – Да. – Хейл с трудом скрывал усталость от разговора. – Мы это уже обсудили. Продолжайте. – Есть еще одна вещь, в которой я должен убедиться, прежде чем куплю ваш товар – от этой женщины не должно быть проблем. Она должна быть бесплодна. Внезапно что-то произошло. Это было странно. Рингил почувствовал перемену в комнате, как обычно чувствовал приближение драки; легкое давление на поясницу, едва ощутимый зуд в районе лопаток. Похоже, он произнес что-то неправильное. В тишине, которая неожиданно последовала за произнесенными словами, он перевел взгляд с кубка на Терипа Хейла и увидел, что поведение работорговца необъяснимым образом изменилось. Хейл опять взял свой опустевший кубок и уставился на него с таким лицом, будто впервые увидел и не понимал, откуда эта штуковина взялась в его комнате. – Это очень… необычное требование, – негромко проговорил он. Поднял голову и посмотрел Рингилу в глаза. Блеск предвкушения померк. – Знаете, господин Ларанинтал, я сомневаюсь, что мы сможем удовлетворить все ваши пожелания. Рингил моргнул. Неприятный поворот. Выдуманный ихельтетец Ларанинтал – богатый, но застенчивый, недавно в Трелейне, скрывающий свои желания и живущий в страхе рассердить отца – представлял собой клиента, перед которым Терип Хейн не мог устоять. Прежде всего, поскольку Ларанинтал был новичком в городе, он понятия не имел, как устроен здешний рынок, поэтому бледнокожую и фигуристую постельную рабыню ему можно было продать за любые деньги. Тот факт, что он смущался своих желаний, играл на руку работорговцу. Хейл должен был содрать с «ихельтетца» три шкуры. И это для начала – заключив сделку, работорговец открывал крышку целого сундука с сокровищами, в основе которого лежал изысканный шантаж. «Видите ли, господин мой, я тут услышал кое-какие слухи. Мы же не хотим, чтобы они дошли до вашего отца, верно? Но не переживайте – я уверен, длинные языки можно укоротить. Однако это не бесплатно, так заведено…» И так далее. На протяжении всего срока пребывания в Трелейне из Ларанинтала можно было осторожно выжимать деньги, пока его кошель не опустеет. От подобных вещей не отказываются. «Да, но похоже, что старина Терип готов сделать именно это. А тебя, Гил, он вышвырнет, если ты не сообразишь побыстрее, как быть». – Если это… – От изумления он забыл про акцент и, прикрыв оплошность кашлем, продолжил тоном уязвленной гордости. – Если это трюк, чтобы поднять цену, то я не… – Цену мы еще не обсудили, – заметил Хейл прежним любезным тоном. Но притворный гнев Рингила, похоже, возымел действие. Работорговец немного расслабился. Он поставил кубок на стол и сложил пальцы домиком. – В любом случае, меня волнует другое. Я просто не понимаю, почему вас волнуют детородные способности какой-то девки. Это ведь ерундовая проблема. Если девка понесет, мы быстренько подыщем замену – задолго до того, как она сделается некрасивой. Тем временем ребенок, если выживет, по закону будет ваш. Можете его продать, вместе с матерью, если она перестанет доставлять вам удовольствие, или отдельно, если так выйдет дороже. Рынок в этом смысле очень гибок. – Я, э-э, ничего не смыслю в том, как… – О, в такой ситуации я о вас позабочусь, можете не сомневаться. С радостью окажу любую помощь, какая понадобится. «Ну еще бы – за небольшую компенсацию».