— А пойдемте к нам? Ну… — я открываю глаза, смотрю на свекровь, а она напрягается, наверное, заметила что-то недоброе в моем взгляде, или же просчитала мои намерения, которые я сама все еще не могу до конца сформулировать. — или приезжайте вечером к нам в гости. Я с удовольствием приготовлю ужин. Праздничный. Для вас и вашего мужа. — Твоего свекра. — Да, простите. Просто его в отличии от вас я вообще ни разу в жизни не видела. Так что… — я улыбаюсь, что есть сил, — для вас внучка была гипотетической, а для меня свекр, — пожимаю плечами, надеясь на то, что хоть чуть-чуть, но уколола ее в ответ. Слишком она лощеная, слишком довольная жизнью. Ей уж точно не приходится занимать деньги у подруги на то, чтобы покрасить волосы в салоне. Хотя… это не ее проблемы. Это мои проблемы. Это я не тот путь выбрала и что-то не так сделала в своей жизни, если по итогу пришла к той точке, в которой я нахожусь сейчас. Удивительно, что раньше этого я не видела и не понимала. А еще… все еще безумно обидно за Леночку после слов Оксаны Сергеевны. Это же надо было родную внучку назвать гипотетической. Глава 7.4 — А ты все же не так-то и проста, — ухмыляется свекровь, — что ж, тем же лучше. Ненавижу мышей. Не только серых, но и безмолвных. — женщина неожиданно подмигивает мне, а затем поднимается со скамьи, — мы с мужем с радостью принимаем твое приглашение, а сейчас пойдем я вас подвезу до дома. — Спасибо, но мы пешком. Пусть Леночка еще спит. Оксана Сергеевна кивает мне, затем мы договариваемся о времени, а после женщина уходит, погладив перед этим спящую Лену по щечке. И не проходит и минуты, как рядом со мной на скамью опускается Степан. Я вздрагиваю, а он кладет свою ладонь поверх моей. — Так и думал, что ты здесь, — тихо произносит мужчина, чтобы не нарушить сон Леночки, а я прикрываю глаза и чувствую в этот момент, как начинаю дышать полной грудью. Мне начинает казаться что даже у кислорода появляется какой-то свой необыкновенный вкус, вкус оставляющий сладость на губах и языке. — Привет, — шепчу я не открывая глаз. Не хочу. Иначе обязательно начну оборачиваться, проверяя достаточно ли далеко ушла моя свекровь. И не видит ли кто, насколько близко сидит ко мне Степан. Я не хочу разрушать момент. Эгоистично наслаждаясь им. Потому что мне хорошо. Хорошо здесь и сейчас. — Ты сегодня еще красивее чем вчера. Тебе идет, когда волосы заколоты, — шепчем Степан, и я по его шепоту понимаю, что мужчина становится все ближе и ближе ко мне. — И накрученные и прямые тебе тоже очень-очень идут. Знаешь… — Степан шумно вздыхает, и я ощущаю щекой теплый поток воздуха. Мужчина близко. Очень близко. — Я вчера приехал домой и понял, что слишком мало раз сказал тебе насколько ты красивая… — Степа… — шепчу я, с трудом приоткрывая слипшиеся губу, но договорить у меня не получается, потому что мужчина накрывает мои губы своими. Плавно. Невесомо. Нежно. Степан целует меня осторожно, е давит и даже не пытается приоткрыть мой рот, его рука все еще так и лежит на моей, а второй он нежно проводит по моей щеке, а затем задерживает ее у меня на затылке, но все так же нежно и невесомо, что я чувствую как начинаю лететь в пропасть. Я сама поддаюсь мужчине не встречу, сама приоткрываю свои губы, углубляя поцелуй, сама обнимаю Степана в ответ. Так же за затылок, а затем с небывалым наслаждением запускаю пальцы в его волосы. Они на удивление такие мягкие, а еще очень непослушный. Почти настолько же насколько и губы мужчины, ведь те тоже до безумия мягкие. Непослушные ли они? Что-то мне подсказывает, что да, как и сам Степан. Вряд ли его когда-либо можно заставить что-то делать по указке. Мужчина всегда все будет делать по своему, никого не слушая. И целовать… целовать как бог. Ощутив, как он начинает поглаживать мои губы языком, я не отскакиваю, я начинаю и тут вторить ему. Я давно уже потеряла надежду взять себя в руки или дозваться до своего разума. Я испарилась, растворилась и просто перестала существовать. Но возвращаться в реальность все же приходится. И это больно. Безумно. Степан сам отстраняется от меня, все еще поглаживая мой затылок и теперь просто невесомо водит своими губами по моим. — Ты не только красивая, но еще и вкусная, — шепчет он, а я кожей… губами впитываю в себя его слова, надеясь излечиться ими. Залечить ту рану, от которой так болит. Уже болит. Потому что я уже в реальности и уже корю себя. — Так, что крышу сносит от тебя… В этот момент просыпается Леночка, начиная кукситься, и я подскакиваю, чтобы встать в зоне видимости дочери. Начинаю с ней разговаривать, совершенно не понимая что я говорю, о чем, понимаю только лишь зачем я говорю — все, лишь бы не смотреть на Степана, не говорить с ним и не думать о случившемся. Все, только бы не думать о том, что минуту назад я предала своего мужа. И почти не испытала по этому поводу угрызений совести. — Привет, Ленок, — Степен встает следом за мной, — а твоя мама только недавно ушла, ты так крепко спала, — Степан говорит мультяшным голосом, а я чувствую как у меня начинают холодеть пальцы. О чем он, черт возьми? Куда я ушла? Когда? Что он несет? — Ну ничего, главное, что Марина твоя любимая с тобой, да, крошка? Степан, тянется к моей дочери и проводит указательным пальцем по ее миниатюрному носику, а у меня холодеют уже не только руки, но и ноги, и кажется наконец-то мозг, потому что я наконец-то понимаю, о чем говорит Степан. Он принял Оксану Сергеевну за Ленину маму. А меня… меня все же продолжает считать няней. Вот же непробиваемый. Я хмурюсь, недовольно морщусь и… молчу. Просто молчу, наблюдая за тем, как Степан продолжает болтать о всякой ерунде с моей дочерью, а она его внимательно слушает и пристально разглядывает. Степан снимает коляску со стопа, и начинает катить ее по дорожке парка, в сторону выхода, а я следую за ними и все еще молчу. Молчу я и, когда Степан останавливает коляску у своей машины. Я просто молча достаю Леночку из коляски, а затем молча сажусь в машину. У меня нет сил на слова, на разговоры. Кажется вообще больше ни на что, но мужчина словно этого не замечает. Он продолжает разговаривать, то с Леной, то со мной, слишком при этом задорно мне улыбаясь. А уже в подъезде, он ставит на коляску, на то место, что я указала ему вчера, а затем быстро целует меня в висок, треплет Лену за щечку и исчезает. Я же молюсь, чтобы навсегда. Чтобы этот мужчина исчез из моей жизни навсегда. Глава 8.1 Время до вечера тянется просто до безумия медленно, даже несмотря на то, что я решаю готовить ужин для своих "дорогих" родственников сама, убивая этим добрую часть своего времени. Я люблю готовить, но… сегодня готовка дается мне с трудом. Все мои мысли заняты свекрами и Степаном. Картинки в голове сменяются с безумной скоростью. Только я начинаю раздумывать о поступке мужа, о его вранье родителям, как перед глазами встает образ Степана, а губы начинает колоть. И мне становится практически не до мужа. У меня чуть было не подгорает мясо, а сырная корочка на картошке в духове все же приобретает слишком уж коричневый цвет. Первыми приезжают свекры. Сначала в квартиру заходит Оксана Сергеевна, он вздрагивает как только, для меня уже совершенно привычно, начинает скрипеть дверь, а свекр этот момент морщится. Я же впервые вижу мужчину, а потому невольно зависаю, разглядывая его. Он совершенно не похож на моего мужа. Высокий… слишком высокий, далеко за метр девяносто блондин. Он в отличии от своей жены блондин натуральный. А еще… еще он никак не выглядит на сорок с лишним и уж точно не похож на чьего либо дедушку. На дедушку моей Леночки. Какие же они оба молодые и… красивые, да. А еще они смотрятся вместе очень гармонично. — Привет, Марино… — начинает говорить Оксана Сергеевна, но в момент замолкает, ее глаза расширяются, а затем в них набегают слезы. — О господи, — свекровь прикладывает ко рту руку с дрожащими пальцами, гляд мне за спину, — Олежа, да она же твоя копия, — запальчиво произносит свекровь, все еще крепко держась за дверную ручку. Я понимаю, что в коридор выползла Леночка, но не понимаю, чему так удивляется свекровь. Она же видела дочу вчера, правда… Да Леночка спала, поэтому возможно… Я не успеваю ничего додумать, как свекр отмирает, сразу же разувается, и быстро, практически незаметно мне кивнув проходит в квартиру, огибает меня и садится на корточки рядом с Леной. Я перевожу фокус своего внимания именно на мужчину, а потому пропускаю как свекровь тоже отмирает и приближается ко мне. Понимаю я это только тогда, когда слышу позади своего плеча тихое всхлипывание. Леночка же тем временем плюхается на живот, а затем из этого положения начинает присаживаться, после чего, все еще внимательно рассматривая нового незнакомого для себя мужчину — своего дедушку, протягивает ему игрушку, с которой ползала все это время — деревянного слоника Ду-ду на колесиках из ее любимого мультика. Оксана Сергеевна в этот момент уже даже не всхлипывает, кажется она начинает давиться и слезами, и соплями и вот вот заревет в голос, а свекр широко улыбается, беззаботно, так по-мальчишечьи, и я узнаю в этой улыбке Макса. Того Макса с которым я познакомилась, того, которого полюбила когда-то. Ведь он тоже раньше улыбался именно так. Легко, беззаботно и очень светло. — Спасибо, Лена, — мужчина сидя на корточках ставит слоника на пол и начинает его катать около Леночки, на что дочь начинает смеяться, а потом и, что-то рассказывать. Судя по частоте ее взглядов на своего любимого "Ду-ду" говорит она именно о нем. Я, до боли прикусив губу, оборачиваюсь, ловлю потерянный взгляд свекрови, а после просто нахожу ее ладонь и крепко сжимаю. Я не понимаю зачем мне это надо и вообще почему я так делаю, лишь ощущаю в этот момент острую необходимость поступить именно так. Поддержать. А еще… Еще я только сейчас понимаю, насколько жестока к собственной матери. Да, она предала меня и Леночку. Но… недаром говорят, что все люди заслуживают второго шанса. Так же как и Макс. Как и наша с ним семья. Так же как и я сама. Ведь я тоже… я тоже предала сегодня своего мужа. Целовалась с другим мужчиной, испытывая от этого удовольствие. Да и что говорить… не сегодня я предала Максима, а раньше, в тот момент когда позволила столь греховным мыслям закрасться в свою голову. — Спасибо тебе, — шепчет свекровь, а я еще крепче сжимая ее руку, тоже шепчу ей в ответ. Почему то страшно повышать голос, страшно нарушить момент. Момент который будут помнить не только мои свекры, но кажется и я. Жаль его не запомнит Леночка, но мы ей когда-нибудь о нем расскажем… — Идите к ним. Я отпускаю ее руку, женщина делает шаг, выходя из-за моей спину, и тогда я легонько ее подталкивая. Никак не ожидая, что через секунду женщина опять уже по знакомому вздрогнет, потому что наша входная дверь опять скрипит, а по коридору разносится возмущенный голос мужа: — Что за нахрен? Глава 8.2 — Макси-и-им! — на удивление свекровь приходит в себя намного быстрее меня. — Как ты выражаешься? Да еще и при дочери! Отчитывая сына, Оксана Сергеевна становится словно подбирается. Она распрямляет плечи, задирает подбородок, да и вообще становится в один миг уверенной в себе женщиной. Полностью соответствуя своему внешнему образу. А я только в этот момент понимаю, насколько свекровь до этого была растерянна, увидев впервые бодрствующую Леночку.