– Ты красуешься, а не работаешь, – хмуро заметил друг. – Твоя жажда власти – это ненормально. Тем более что ты хочешь власть ради власти. Ты знаешь, сколько твоих выходок чуть не погубили весь проект? – Ой, не начинай. – Лев махнул рукой и уставился в ночь. Погода стояла теплая, под окнами бурлила Москва, где-то вдалеке поднимались в небо стеклянные стены высоток. – Даже звезды видно, прикинь, – пьяно сказал Лев. – Ты не столько еще выпил, чтобы игнорировать мои слова, – холодно отрезал Юра. – Либо ты пересматриваешь сам свое поведение, либо его пересмотрю я. – Ты? – Лев смерил Юру пренебрежительным взглядом. – Да тебе это все не нужно было. Ты сам сказал, что не хочешь заниматься делами фирмы. А что получилось? Занимаешься. – У тебя очень странные представления о том, что происходит у нас в компании. Твое нахождение в команде под вопросом, имей это в виду. Лев опять затянулся и шумно выдохнул. – Мое ли? – Поясни. – Да твой отец сам сказал мне, что все отдаст мне! – Лев махнул рукой, будто речь шла про всю Москву. – Я слышал этот разговор, – бесцветно сказал Юра. – И во-первых, он был пьян, во-вторых, он не говорил, что отдаст тебе все в любом случае. Ты придумал то, чего быть не могло и не может. А сейчас еще и закапываешь себя. – Тебе все равно это все не нужно! – завизжал вдруг Лев. Внизу люди стали поднимать вверх головы. В чистом воздухе звуки далеко разносились. – Неуравновешенным в бизнесе делать нечего. – Ни один нерв не дрогнул на лице Юры. – В начале месяца с тобой рассчитаются. У тебя есть неделя: либо делаешь правильные выводы, либо находишь новое место. Юра собрался уходить, повернулся спиной к другу, занес руку, чтобы открыть двери. Лев выкинул недокуренную сигарету и с силой толкнул Юру. Тот ударился головой о стекло и упал. – Ты что творишь? – выдавил он, зажимая разбитый нос. – Свое будущее, – прорычал Лев и вжал шею друга в пол. Юра захрипел, попытался скинуть обезумевшего Льва, но тот держал крепко, все сильнее сдавливая пальцы. Хрустнули позвонки, не выдержав напряжения, глаза Юры посинели, а лицо, наоборот, стало ярко-красным. – У тебя есть неделя, чтобы подумать над своим поведением, – прошептал на ухо другу Лев, но тот уже не слышал. Кровь хлестала из разбитого носа, смешиваясь со слюной. Лев поднялся, посмотрел на камеру в углу, которая это все записала. Снял с ноги мертвого друга ботинок и кинул его в прибор. Попал с первого раза. Камера вместе с одиноким ботинком полетела вниз. Сквозь затемненное стекло не было видно, есть кто-то на балконе или нет. Лев сдвинул тело ближе к краю балкона, открыл дверь и выглянул в коридор. Доносились крики и смех коллег, звучала музыка. Лев не стал задерживаться, вышел с балкона, закрыл за собой дверь, а ключ, который обычно держали в двери, вытащил и выкинул в урну. Никто не видел, как он спускался с лестницы, забирал чужую куртку, чтобы скрыть кровь Юры на рукавах своей белой рубашки. У стойки администратора он столкнулся с Виктором Петровичем, который искал сына, хотел что-то обсудить. – Не видел, где Юрка? – Не встречал, – ответил Лев. – Может, на толчке засел. Там говорят, что рыба так себе. – Какие глупости, – возмутился Виктор Петрович и пошел к лифту. Лев больше не задерживался. Не стал брать свою машину, а побежал к ближайшей станции метро. Там проще всего скрыться: зашел в вагон, поезд уехал – и все, оторвался. Пока доберутся до записей с камер, ты уже половину города пересек. Вагон был полупустой. До закрытия метро оставалось полчаса. Вместе со Львом ехал какой-то бомж и сильно уставший студент. Выбрав место в самом дальнем конце вагона, Лев сел и стал рассматривать свои руки, грязные манжеты, нюхал кровь, попытался даже лизнуть ее. Алкоголь уже отравлял организм, и эйфория сменилась на тошноту. В чужой куртке он нашел забытую флягу с каким-то бальзамом. Опустошил в один момент, оставил пустую флягу на сиденье. Прокручивал в голове раз за разом момент, когда Юра в последний раз посмотрел на него. Теперь Лев понял, что в том взгляде не было осуждения. Только жалость, что друг детства стал… таким. – Лев, у тебя было бы прекрасное будущее, – передразнивая голос друга, вел разговор сам с собой убийца. – Ты бы столько всего добился. У тебя светлая голова. Красный диплом. Ты смог бы сделать свою фирму, как хотел в детстве. Последнюю фразу он сказал сквозь слезы, достал сигарету и закурил. – Эй, малой, – окликнул его бомж. – Тут нельзя курить. – Да завались ты, – махнул рукой Лев. Он курил, плакал, а потом потушил сигарету о стекло и стал ржать. Студент проснулся и поспешил выйти на следующей станции. Остался только бомж, который с сожалением смотрел, как Лев бьется в истерике, пытается стереть чужую кровь, пытается вытряхнуть в рот из фляги остатки бальзама. В вагоне мигнул свет, и Льву показалось, что вместо бомжа сидит какое-то странное существо и наматывает язык на поручень. Парня стошнило. Он залез с ногами на сиденье, поднял воротник куртки и попробовал заснуть. Поезд шатало, отчего хотелось блевать еще сильнее. Наконец Лев заснул. Он проспал недолго: поезд заскрежетал, завалился набок и скинул убийцу на пол. Бомж вылезал через разбитое окно, дергая абсолютно прямыми ногами. Мигал красный свет. На этой станции Лев еще не был. Край синей ветки, куда он доезжал если только в пьяном бреду, как сейчас. Поискал рукой флягу, но та куда-то улетела. Махнул рукой и решил пойти следом за бомжом. На улице было тихо и пусто. Под ногами шуршали порванные листовки, на дороге лежали перевернутые автобусы. Лев шел по улице и трезвел. – Что там говорили, что за МКАДом жизни нет? Не врали, получается. – А может, и врали, – прозвучал рядом мужской голос. Лев даже подпрыгнул. Рядом стоял красивый молодой человек в незнакомой черной форме и крутил в руках маленький ножик. – Егор, – представился тот. – Лев. – Мне сказали, что ты можешь помочь. – Кто сказал? – Всякие-разные. Через пару месяцев Лев надел подобную форму, а через пару лет ехал в одном уазике с гвардейцами, чтобы во второй раз убить Юру, который мешал и в этом мире. – Какая ирония, – проговорил Лев, но никто из гвардейцев не ответил. Вообще никто из южного сопротивления не мог оценить иронии. Этот Юра был только похож на того: немного внешне – тот же типаж. И немного характером – управлял не управляя. Но самое главное было то, что он мешал. И Лев решил убрать еще одного Юрия с дороги. Ратник его в этом поддержал. Лев был благодарен этому странному миру за знакомство с Ратником. Вот где оказалась настоящая воля и хватка. – Интересно, похож ли Виктор Петрович на Ратника? – рассуждал Юра, пока машина неслась по шоссе. – Наверное, нет, ведь Петрович только намекнул, как избавиться от конкурента, а Ратник сказал прямым текстом. Вместе с Юрой были еще трое, какой-то парень в длинном бежевом пальто, девчонка с огромными испуганными глазами и толстяк, который вцепился в топор так, словно это была волшебная палочка. В небе висела Охота. Льву было спокойнее, когда гвардейцы ее вызывали, черные птицы давали ощущение защищенности. За спинами этой компании маячил тот самый бомж, Лев его видел впервые спустя два года. Противное существо, но Ратник его уважал, а значит, надо было уважать и Льву. Видимо, как бомж этот директорский совет: ничего не говорит, но от его финансирования зависит будущее. Когда-нибудь Лев займет его место. Пока он трясся в машине по разбитой дороге, придумывал речь – яркую, богатую на метафоры, чтобы Юра сразу понял, что все потерял. А стоило выйти на улицу, как вся речь тут же испарилась. Еще и птицы в этот момент попа́дали с неба, Лев даже случайно наступил на одну, пока снимал шлем. Этот жест должен был быть эффектным, но не получилось. – Про́клятые, – процедил он, старательно делая вид, что все идет по плану. Парень в пальто кого-то напоминал, а Лев никак не мог понять кого. Кого-то очень знакомого, тесно связанного с этим миром. – Я не понимаю. – Юра пытался говорить уверенно и зло, получилось халтурно. – А тебе и не дано. – Льву доставляло огромное удовольствие отчитывать «друга детства» точно так же, как когда-то отчитывали его самого. – Ты прекрасно справился со своей незаурядной ролью, утащив себя на дно. – Что? Какое дно? Это я веду наше движение, это меня слушаются! Никакой уверенности в голосе Юры и в помине не было, Лев слышал. Еще бы, у него за спиной не стоял целый отряд, а на помощь не вызывали Охоту. А на фига ты нужен? – Как прекрасно было говорить эти слова! – Ты больше не ведешь, авторитет свой потерял на бессмысленных взрывах. Люди тебе больше не верят. А в любой оппозиции главное – чтобы люди ей верили. Есть прогресс или нет. Лев выдержал паузу, осмотрел стоявших. У девочки был такой вид, будто она сейчас в обморок хлопнется. – Это неважно, – продолжил он, – должна быть иллюзия того, что что-то меняется. А какой ты лидер, если не можешь удержать даже слепую толпу? Если тебе врут свои же? Все считают, что ты погиб под завалами, не рассчитал закладку, сглупил в последний раз. Не поверишь, но даже твой близкий друг, с которым вы все делали вместе, поверил в эту легенду. Ах да, это была его идея эту легенду сочинить, выглядело очень правдоподобно. Дурные привязанности тебя погубили. Всем было очевидно, что ты будешь искать возможности связаться с нами. Юру затрясло: