– Тогда направляйте. Выглядели оба они совершенно буднично, словно проделывали подобное не первый раз – так оно и было, похоже, – а я вот невольно попятилась, наткнувшись на Одо. Все-таки картинки в анатомическом атласе – это одно, а видеть, как у живого человека исчезает череп – совсем другое. Вернее, он не совсем исчез: сделался почти прозрачным, как и кожа, и волосы. Можно было различить отдельные кости, кровеносные сосуды, хорошо выделялись глазные яблоки… Жуткое зрелище! Я поняла, что вцепилась в руку канцлера, а он отвечает мне таким же крепким пожатием. Ему, конечно, доводилось видеть всякое, но при такой процедуре, уверена, он присутствовал впервые и, как ни уверял Боммард, что никакого вреда это исследование не принесет, не мог не переживать за Эву. – Чуть левее, Данкир, – бормотал Боммард, склоняясь над пациенткой. – Резкость можете навести? И увеличьте немного. Да, вот так хорошо… Здесь чисто, перемещаемся глубже… Не знаю, сколько времени я простояла вот так, вцепившись в окаменевшего канцлера, но наконец Дагна-Эвлора обрела прежний облик, Данкир обессиленно рухнул на стул, утирая взмокший лоб, – что там, у него с волос капало! – а Боммард мрачно посмотрел на нас. – Ну что, сударь? – сумела я выговорить. – Боюсь, новости неутешительные, ваше величество, – ответил он. – Я бы даже сказал – скверные. – Поподробнее, будьте любезны, – негромко произнес Одо. Он так сжимал мою руку, что казалось – вот-вот раздавит мне пальцы. – И, прошу, не забывайте, что мы не сведущи в медицине, поэтому постарайтесь изъясняться как можно проще. – Да, как с вашими пациентами из числа неимущих, – поддержала я. – Вряд ли они знают всякие мудреные термины, но вы ведь как-то объясняете им, что нужно делать, как обрабатывать раны, например… – Попроще? Как прикажете, – кивнул Боммард. – В сущности, ничего сложного тут и нет, верно, Данкир? – Точно так. Все просто и от этого только более печально, – отозвался маг. Поймал взгляд врача и добавил: – Ну уж такое-то даже я в состоянии различить! Хотя экзамен сдавал не вам… – Вы не безнадежны, – сделал ему комплимент Боммард и снова повернулся к вам. – По вашему описанию, ваше высокопревосходительство… к слову, почему историю болезни излагаете вы, а не лечащий врач? Кстати, кто он? Кто-то из ваших придворных, надо полагать? – Я приказала ему убираться прочь, – поспешила я сказать, – пока не замучил Иду насмерть кровопусканиями и еще чем-то таким же неаппетитным. – Похвальное решение, ваше величество. И, полагаю, вы со своей несчастной Идой надоели его превосходительству до такой степени, что ему проще самому пересказать подробности? – Боммард улыбнулся, как обычно, крайне ядовито. – Хотя я предпочел бы видеть записи, да-с… Об этом я, каюсь, не подумала. Одо, судя по выражению его лица, тоже. Впрочем, мэтр Оллен вряд ли тщательно записывал все свои действия, а на придуманного придворного врача можно свалить что угодно. Вдруг он тоже не вел записи? – Так вот… Я вижу след довольно серьезной травмы, – Боммард бесцеремонно указал пальцем в нужную область головы Эвы. – Перелома костей черепа, к счастью, не случилось, хотя, кажется, трещина была. Но вот сотрясение мозга эта девушка получила сильное. И вероятно, ушиб – вот здесь… а, вы не поймете, даже если увидите! Словом, в мозгу возникла гематома. Надеюсь, не нужно объяснять, что означает это слово? Объяснения не потребовались, и Боммард продолжил: – Как ни странно, эту гематому удалили, насколько я могу судить по прошествии немалого времени, достаточно быстро и успешно. И сомневаюсь, что это делал частнопрактикующий врач! – Сначала Ида оказалась в обычном госпитале, – сказал Одо. – Родные отыскали ее не сразу. – Вы же сказали, что она сирота, – удивился врач. Ну надо же так промахнуться! – Сирота, верно, – пришла я на помощь, – из родных у нее только тетушка, которая живет довольно далеко. Сами понимаете, пока дошли вести, пока она добралась сюда… – Ну да, и одно дело – принимать на каникулы племянницу, за содержание которой в Королевском пансионе платила корона, если я верно понял, а совсем другое – содержать лежачую больную? – Именно, сударь. Но я не могу осуждать эту женщину, она… – Ваше величество, мне совершенно нет дела до какой-то тетушки! Я не ее осматривал, в конце концов! – Да, верно… Продолжайте, будьте добры. – Благодарю. Очевидно, в простом госпитале, – подчеркнул эти слова Боммард, – врачи оказались лучше, чем в хваленом королевском военном. Видимо, потому, что видят подобное не раз в год, а постоянно. Вот только бедную девушку забрали оттуда, не дав понаблюдать за ее состоянием, а уж кто и как именно лечил ее дальше, вам лучше знать. – И что же? – подал голос канцлер. – Полагаю, серьезная травма, да еще эта гематома, за последствиями удаления которой, повторяю, толком не проследили, дали толчок к развитию опухоли. Данкир, покажите им. Тот тяжело вздохнул, но протянул руку, и перед нами возник будто срез головы Дагны-Эвлоры. Среди причудливых мозговых извилин притаилось нечто, похожее на белую фасолину. – Вот она. – Такая крохотная? – поразилась я. – Да, ваше величество, пока крохотная, но последствия вы, полагаю, наблюдали своими глазами. Если она продолжит разрастаться, вашу Иду ждут не только припадки и головные боли, а еще слепота, паралич и многое другое. Мозг – очень тонкий и пока еще плохо изученный орган, поэтому я не могу дать никаких прогнозов. Впрочем, – добавил Боммард, – есть ничтожный шанс на то, что опухоль перестанет расти и девушка сможет еще какое-то время существовать в таком вот жалком состоянии. Если же не перестанет… Больше полугода я вашей Иде не дам, и это при самом хорошем раскладе. После долгой паузы канцлер выговорил: – С этим ничего нельзя сделать? Вы же… – Хирург? Да, но не посланник Богини, – перебил Боммард. – Мне доводилось проводить трепанацию черепа в полевых условиях, вынимать пули и… впрочем, это ненужные подробности. С такими вещами я тоже имел дело. Правда, опухоли располагались в менее опасных местах. Здесь… О, конечно, если ее величество прикажет, я без колебаний вскрою череп бедной девушке, но шансы на успех… близки к нулю, да. Достаточно неверного движения руки – а кроме всего прочего, я ведь давно не оперировал подобным образом, – и девушка умрет на столе. Или превратится в растение. Правда, в этом случае она хотя бы не будет больше страдать от боли… Одним словом, вам решать, а меня извольте доставить обратно в госпиталь, иначе эти бездельники решат, что я опоздал на экзамен! – Данкир… – кивнул канцлер, и маг поднялся на ноги. – Благодарю, господин Боммард. Вы пролили свет на… эту ситуацию. – Не благодарите, это моя работа, – сухо ответил тот. – И решайте побыстрее. Пока шансы хоть и близки к нулю, но отличны от него… в положительную сторону. Но еще несколько недель, и я уже не возьмусь за операцию. Да я и так не возьмусь без приказа ее величества, заверенного подписями, печатями и так далее. Не хочется, знаете ли, закончить жизнь на каторге, и это именно тогда, когда все вроде бы стало налаживаться… – И у кого это еще язык длинный, – пробормотал Данкир, подхватывая Боммарда под локоть. Ответа я, к счастью, не расслышала. Надеялась только, что Данкир задержится на какое-то время. Так и вышло: минута шла за минутой, а мага все не было… – Что ж, – выговорил наконец Одо, и я заставила себя посмотреть ему в лицо. – Мэтр Оллен умеет дарить бессмысленную надежду, а Боммард – лишать ее. Однако я предпочитаю определенность. Пускай и страшную. Его пальцы коснулись лба спящей Дагны-Эвлоры, но она даже не шевельнулась. – То есть… – Вы подпишете приказ. Операция необходима, и как можно скорее, разве вы не слышали? – А вы разве не слышали, что она может умереть прямо во время… – Я не страдаю глухотой, сударыня, – ответил канцлер. – И скажите: вы бы предпочли смерть мгновенную или долгую и мучительную? – Конечно, первое, – сказала я. – Я ведь вас просила об этом, а вы обещали, помните? Но так везет не всем. – Да. Но если этот старик может сотворить то, на что не способен даже мэтр Оллен… пускай попытается. И не смотрите на меня так! Он не пострадает, если Эва погибнет под его руками. Он честно ведь предупредил о возможных последствиях. – Но… Одо! Если с ней что-то случится, что будет дальше?.. – Все то же самое, сударыня. – Глаза его сделались ледяными. – Все то же самое. Вы – родственница ее величества, пусть и дальняя. Ее память – почти полностью – ваша. Значит, вы будете ею, и королевский род Дагнары возродится. – Позвольте мне хотя бы самой выбрать супруга… с учетом всех политических дел, конечно, – смогла я сказать. – Я пока не очень хорошо в них разбираюсь, но я буду стараться! – Обещаю. И не стану торопить… Это в любом случае лучше, чем использовать ее тело… – Одо посмотрел на Эву и отвернулся. «А мое, выходит, можно?» – могла бы я сказать, но не стала. Я все-таки пребывала в здравом уме, не была истощена… Быть может, брак даже окажется удачным, а будущий супруг никогда не узнает, что я – не Дагна-Эвлора. Если Данкир постарается, как обещал, наверняка не узнает… Чем это хуже той жизни, что была уготована мне судьбой? Должность учительницы в маленьком пансионе, не более того, а в лучшем случае – опять-таки брак с каким-нибудь человеком, который согласится взять в жены сироту сомнительного происхождения, бесприданницу к тому же… Я хотела задать еще один вопрос, но тут появился Данкир со словами: – Ваше величество, старик спрашивает, намерены ли вы присутствовать на экзамене, как обещали, или ему начинать без вас? – Да, намерена, – твердо сказала я. – Одо, вы… – Данкир, проводите ее величество в госпиталь. За безопасность отвечаете головой, – сказал он, не отрывая взгляда от Дагны-Эвлоры. – Я прибуду позже. Маг кивнул, предложил мне руку – и вот мы уже на самом верху большого зала. Кажется, это называется анатомическим театром – внизу кого-то осматривали, и Боммард забрасывал испытуемого вопросами. – Все очень скверно, да? – шепнул Данкир. Я кивнула и вдруг решилась. – Данкир… Син… вы позволите так себя называть? Помогите мне, прошу вас! Мне некому больше довериться, но раз вы дали клятву… – Что мне нужно сделать? – только и спросил он. – Я расскажу о том, что знаю со слов Одо или чему сама была свидетельницей, а вы поможете объяснить странности. – А… – Его я просить об этом не могу. Во-первых, он не маг. Во-вторых… Просто – не могу, и все. – Мне пришлось отвернуться. – Понимаю. Тяжело смотреть, как мучается сильный человек, будучи не в силах ничего поделать. А ему самому втройне тяжелее, потому что он наблюдает, как страдает Эва, и тоже не в состоянии ей помочь. И помощи попросить не у кого, кроме мэтра Оллена, но это скверный вариант… Так? – Вы тоже подхватили это его словечко? – улыбнулась я и украдкой смахнула слезы. – Эй, там, наверху! Желаете болтать – подите прочь из аудитории! – раздался голос Боммарда. – Но учтите – пересдачи не будет, вы не на курсах! – Я всего лишь объясняю ее величеству, что происходит, господин Боммард, – привстал Данкир. – Прошу прощения за беспокойство, постараюсь делать это потише.