«Что значит – „не можете“? – проговорила она невозмутимо, как обычно, и ткнула меня своей тростью в спину. – Вы так же скажете его величеству, если вам вдруг каким-то чудом удастся попасть ко двору? Я не умею делать реверанс, потому что ленилась? Нет? Значит, вы просто не желаете потрудиться. Повторяем, девушки. Через „не могу“. И – раз! И – два!.. Соберитесь, Эвина, и продолжайте упражнения!» – Вы не солдат, откуда вдруг этот счет? – спросил Одо. – Идите молча!.. Верно, сейчас я солдат. Левой-правой, левой-правой… Не думать ни о чем, только бы дойти… Дойти… «Эвина, ты совершенно не стараешься! – Госпожа Увве зашагала со мной бок о бок, то и дело подбадривая розгой. Это было совсем не больно – поди достань до тела сквозь все юбки, – но обидно. – Я полагала, ты используешь дарованный тебе судьбой шанс. Думала, сумеешь выйти в люди, стать достойной дамой, невзирая на происхождение… а ты позоришь звание нашей воспитанницы. Запомни: ты не имеешь права на слабость. Другие могут себе это позволить, но не ты. Ну же, не хнычь! Что за глупая девчонка!» Госпожа Увве, я все смогу, честное слово!.. Я взберусь на эту проклятую лестницу, а наш пансион станет лучшим в Дагнаре, обещаю! «Миленькая госпожа Эва, – это Мика сильно подтолкнула меня в спину широкой натруженной ладонью, – вот не думала, что скажу вам, а все же… Самая вы моя любимая девочка были, с тех пор как я в пансион работать пришла. Добрая всегда и к нам приветливая. Очень я по вас скучаю. Никто больше не придет так вот, когда мы в каникулы или выходные шьем или стираем, ничего не расскажет. От этих ваших сказок даже зимой тепло становилось. А что Лика смеялась, дурында, так это все равно. Я-то знаю, она потом ночью плакала. Думала, наверно: к ней принц не прискачет – хоть и красивая, да больно уж к людям злая!» Мика! Мика, ты всегда ворчала, но я-то знала, что ты никогда меня не обидишь. И еще: ты наверняка находила потеки воска на моих простынях, а то и прожженную искрой дырочку, но ни разу не сообщила госпоже Увве, что я читаю по ночам… «Эва, Эва! – Сэль и Юна схватили меня под руки и потащили вперед. Мы всегда так ходили по коридорам на переменах и бегали на прогулках, если удавалось, пускай за это ругали. – Вот ведь настоящее чудо, как в книжке! Посмотреть бы на твоего жениха… Пришли карточку, если сможешь! В свадебном платье ты будешь настоящей королевой, это точно!» Буду, девочки. Обязательно буду, стисну зубы и сделаю еще шаг… и еще… «Эвина, сосредоточьтесь. – Мягкая пухлая рука господина Агсона подтолкнула меня под локоть. – Вы знаете все правила назубок. Вы можете решить эту задачу. Успокойтесь, вдохните поглубже и пишите, не то будете пересдавать осенью!» Конечно, знаю и помню, только как мне помогут эти правила сейчас, на Королевской лестнице? «Давай-ко, иди, не оглядывайся. Будто моих рассказок не слыхала», – старый истопник, выпрямившись во весь свой гигантский рост, приложил широченную ладонь к виску… «Ничего не бойтесь. Страх – вот главный враг», – а это Данкир. Очень в его духе: пафосно и всеобъемлюще! «Живы? Тогда вперед!» – вот и генерал Норинц. И Боммард с Бимом здесь же, но им не до разговоров – опять штопают кого-то. Прямо на лестнице, да… «А мы это, ваш-велич, теперича главные в цельном училище, – гордо сообщил мальчик. Иво, вспомнила я наконец его имя. Дичка схватила меня зубами за подол и потащила наверх, прочь из смертельной ловушки. – Других собак учим, то есть. Ну и людей, куда без них – оно, конечно, собака и сама копать может, да медленно, а лопату не удержит». «Вы обещали навестить наше поместье и взглянуть на розы», – вот и баронесса Эррен. «Кажется, мы хотели обсудить один из проектов моего супруга», – куда же без графини Эттари! «Вы так повзрослели…» – Графиня Ларран рассеялась облачком, а я нечаянно взглянула в другую сторону. Успела рассмотреть высокого худого мужчину со шрамом на виске, действительно как две капли воды похожего на Одо, разве что последний не носил бакенбарды. А еще девочку лет десяти со светлыми косичками – ей не терпелось бежать вперед, и она изо всех сил тянула старшего брата за руку. Были и другие тени: я узнала даже его величество и двух принцев, и близняшек-принцесс. Эва появилась напоследок: она демонстративно прошла мимо, постояла, дождалась, покуда Одо поравняется с ней, и только тогда сильно толкнула его в спину, и сразу же исчезла… Он споткнулся так, что едва не упал. Устоял все-таки, а я, обернувшись назад, с ужасом увидела алые пятна на белом камне, и виной тому были вовсе не мои стертые ноги. – Одо?.. На темной ткани мундира выделялось еще более темное пятно. – Я дойду, – шепотом сказал он. – Не теряйте время… Я сорвала с себя шарф, прижала к его груди – он намокал катастрофически быстро. Как же так?! Снаружи не должно быть видно ничего, так каким же образом… Наверно, я думала вслух, потому что Одо сказал, перехватив мою руку: – Не у одного меня есть зачарованные пули. Идемте. Скорее. Если упаду… идите одна. И вот… Он снял перстень, силой надел мне на палец, а меня осенило: – Богиня, что же мы медлим! Вашим порталом – к Боммарду, скорее!.. – Нет. Здесь не действуют порталы, проверял. Думал, Эва не дойдет… – Одо дышал коротко и часто. – Решил: плевать на корону. Не прощу себе, если умрет… Нет, не вышло. Даже этот портал не пробьет защиту… – А пули пробили?! – Они же снаружи прилетели, глупая вы девчонка. – Он улыбнулся. – Ну? Сколько там осталось? Я посмотрела вверх и опешила. – Одо, всего ничего! Ступеней десять… или двадцать… О том, насколько они крутые по сравнению с прежними, я говорить не стала. – Ах вот как… – Одо улыбнулся шире. Мундир его промокал на глазах, ступени под ногами делались из белых алыми. – Вот почему стреляли… Хотели остановить Восхождение – если середину миновали, то… – После разберемся! Дайте руку, и… и запомните: без вас я отсюда не выйду. Даже если придется ползти и тащить вас волоком, я так и сделаю! – На глазах вскипели злые слезы. И почему это Одо сказал, что я не умею злиться? – Не доводите до такого! Ну же!.. – Сам доползу, – ответил Одо, но руку мне на плечи все-таки закинул. Он старался не наваливаться на меня всей тяжестью, но что толку, если уже валился с ног – кровь было не остановить моим жалким кружевным шарфом. – Бросайте, Эва… – выговорил он. – Нет! – Я сказал – бросьте меня! – Одо все-таки вырвался, отступил на пару ступенек, едва не опрокинувшись назад. Не мне бороться со взрослым мужчиной, пускай даже раненым. – Пожалуйста… Идите, Эва… я свое дело сделал… Вы умница, вы справитесь и без меня… Его шатало – еще немного, и в самом деле упадет, покатится вниз, вниз, и я приму эту добровольную жертву… Что? Какую еще жертву? – Да никогда! – Я ринулась за ним, обхватила за пояс и потащила вверх, туда, где уже виден был выход, а там можно дозваться доктора Боммарда, там ждет Данкир… – Никогда… Не дождетесь… И не смейте умирать, Эва вам не простит! Казалось, у меня вот-вот сломается спина от тяжести, но я обещала доползти хоть на четвереньках – значит, доползу. Только знал бы кто, как неудобно делать это в треклятых длинных юбках… Вдруг сделалось легче. Я покосилась на Одо – его обняла высокая, едва ли не выше его женщина в простом светлом одеянии. Безымянная, поняла я, когда она взглянула на меня. – Отдай! – голос у меня сорвался. – Отдай, он не твой!.. Я бы кинулась на нее, чтобы отбить Одо – в ход пошли бы кулаки, ногти и даже шпильки, – но меня удержали, и вырваться я не сумела. Увидела только, извернувшись, что держит меня очень похожая женщина. – Не буду никогда тебе молиться, – выговорила я в лицо Богине. – Зачем ты с нами так?.. Пусти меня, пусти сейчас же, я успею, я вытащу Одо, и доктор… Она не ответила, повлекла меня все выше, выше, выше… Я отбивалась, как умела, но разве человеку под силу сладить с Ней?.. Не помню, как я оказалась наверху, на площадке возле храма. Баронесса Эррен держала меня на коленях, а графина Эттари совала под нос клятые нюхательные соли – у нее они были такие, что мертвый бы восстал. – Одо!.. Я резко села и увидела Данкира буквально в двух шагах от себя. – Не надо кричать мне в ухо, ваше величество, – проворчал он. – Жив ваш ненаглядный канцлер. – Син, он… Мне наплевать было, что там подумают придворные, глядя, как я на коленях подползаю к Данкиру и Одо, пачкаясь в крови. – Да говорю же, жив! Даже без Боммарда обойдемся, ничего жизненно важного не задето, – вовсе уж неприлично отпихнул меня маг. – А зачарованные пули все-таки по моей части. – Те же, от Оллена? – Да. Стрелка взяли. Наверно, он тоже из Безымянных, а откуда ему те пули перепали – от Эда или еще кого, потом выясним. – Непременно выясните, – выговорила я. – Его превосходительству несказанно повезло, – добавил Данкир. – Чуть влево или вправо, и пуля могла войти в легкое, в ребро, или того хуже, в позвоночник. А так навылет прошло. Подумаешь, дырка в организме – крови много, толку мало… Я вспомнила вдруг тень Эвы на лестнице. То, как она выжидала, а потом толкнула Одо в спину. Может, если бы не это, он не отделался бы сквозным ранением? Или целились в меня, а она сделала Одо щитом? Ведь не возвращаться же, чтобы спросить… – Да не рыдайте вы! Ну или хотя бы не на груди у его превосходительства рыдайте, ему же больно! – Данкир силой оторвал меня от Одо. – Подумайте, что люди скажут! – Наплевать, – всхлипнула я. – После Восхождения никто ничего не посмеет сказать. И вообще… – Расскажете, что там было? – жадно спросил он. – Да. Непременно расскажу и прикажу внести это во все хроники, – опомнилась я. – Чтобы любой претендент знал, на что идет… Он выразительно взглянул на мои босые ноги – правая перевязана грязным платком, – потом на залитое кровью платье, растрепанные волосы, зареванное лицо. Ничего… Главное, Одо жив – я держала его за руку и чувствовала пульс, слабый, но ровный. Он же Химмелиц, а Химмелиц – скалы, которые не сдаются просто так, сам сказал… – Кажется, королевский крап снова войдет в моду, – задумчиво проговорила баронесса Эррен, разглядывая забрызганную кровью юбку.