А вот Саша стоял возле ямы, глядя на груду найденных сокровищ. Ему было грустно и как-то тяжко, словно бы весь этот клад навалился на него всем своим весом. К счастью, вскоре прибыл следователь Рыбаков, который вроде бы даже обрадовался их с Натальей присутствию. – Ну, конечно, где вы – там труп! Если захочу отдохнуть, придется вас, Саша, на денек-другой запереть в камере. А то не оставите вы меня без работы, чувствую. Саша кисло улыбнулся: – Мы опросили свидетельницу, она утверждает, что ночью тут был сын убитого. – Знаю, знаю. Глеба мы уже задержали. Он сейчас как раз у нас в отделении, дает показания. – Вы так быстро его арестовали? Вы уже откуда-то знали про убийство Льва Валерьяновича? – Помимо убийства, за этим молодым человеком числится несколько уголовных дел. За них Глеба и задержали. И он, и его отец были замешаны в коррупционных схемах, выводили бюджетные деньги через свои фирмы на счета зарубежных банков и были уверены, что никто не догадается об их аферах. Не те времена нынче! – Экономические преступления – это одно. А что насчет убийства? – Алиби у Глеба нет. Я специально выяснил перед отъездом. Глеб говорит, что провел ночь с какой-то женщиной, но ни имени, ни ее лица он не помнит. Кроме того, по словам знакомых, с отцом у Глеба в последнее время частенько случались стычки. Так всегда бывает, когда корабль идет ко дну, его пассажиры за редким исключением думают не о спасении друг друга, а исключительно о своей шкуре. Так что поводов для убийства отца, который, как говорится, слишком много знал, было у Глеба предостаточно. И положение у него незавидное. Саша молча кивнул. Итак, Глеб убил своего отца, чтобы иметь возможность спокойно свалить на него все свои грешки и чтобы не делиться с папашей украденными из музея ценностями. По этой же причине пострадали Лариса с Татьяной. Глеб фактически их ограбил, а, чтобы не поднимали шума, еще и убил. – Что-то ты, парень, печальный. Все объяснять было слишком долго, и Саша просто сказал: – Я не понимаю, почему тут под пионами спрятаны только изделия из бронзы? – А что тебе еще надо? – Вы же наведались в квартиру Ларисы? Пошарили в мягких игрушках возле стиралки? – И нашли в них массу интересных вещей. Спасибо тебе за наводку. Все вещички старинные, явно из музейных коллекций. – Но они все разные! – В каком смысле? – В слонике я нашел медальон-яйцо из карельской березы. В китенке была спрятана нитка каменных бус, очень древних, судя по истершимся и сколотым краям. В попугае было тяжелое украшение то ли из бронзы, то ли из меди, старинное, вот точно такое. И Саша показал свитый в дугу кусок металла с красивым узором из то ли грифонов, то ли других сказочных существ. – В смысле точно такое? – удивился следователь. – Один в один! И Саша поднял правую руку, на которой по сию пору красовался браслет, извлеченный из тушки попугая. Он заметил, что Наталья внимательно наблюдает за ними. И подумал, что она может догадаться, откуда этот браслет попал к Саше. Но, в сущности, какая разница, даже если она и будет знать правду. В этом деле и так было слишком много загадок, чтобы еще больше плодить их. Следователь тем временем сравнивал оба браслета. – Конечно, я не специалист, но, насколько мне позволяют видеть мои окуляры, браслеты и впрямь идентичны. – И я тоже. – Возможно, более опытный человек и заметит в них отличия, но я их не вижу! – Но есть и другая странность, – заметил Саша. – И какая же? – В кладе под пионом находится только бронза. Много великолепных и явно очень ценных бронзовых изделий, и все они относятся примерно к одной эпохе. Более поздних вещей тут нет, а ведь бронзу продолжают использовать до наших дней, этот сплав ничуть не утратил своей популярности. – Да, это важный момент. – И другой момент, в кладе из стиральной машины, в нем было настоящее ассорти. В игрушках, которые находятся в доме Ларисы, были спрятаны самые разнообразные предметы и ценности. И бусы из камня, и бронзовый браслет, и миниатюра, относящаяся к эпохе Романовых. Следователь задумчиво почесал кончик носа. – Кажется, я понимаю, что ты хочешь этим сказать. Разные материалы! – И что мне кажется еще более важным, разные эпохи. – А вот теперь снова не понимаю. – Смотрите, мы с вами уже знаем, что покойная Лариса и Татьяна работали в музее, где была совершена подмена части подлинных экспонатов на копии. Часть похищенных предметов найдена у Ларисы дома и на даче, часть в квартире у Татьяны. Но у Татьяны имелись предметы высокой художественной ценности, относящиеся к векам восемнадцатому-девятнадцатому. Не скажу про их аукционную ценность, но именно эти изделия имеют высокую эстетическую ценность, на них приятно смотреть. Это плод совершенного мастерства, и, как начальница, Татьяна, я думаю, имела право выбора, что воровать. И выбрала династию Романовых. А вот у Ларисы под пионами лежит сплошь бронза. Мне кажется, что каждая из подруг имела свою специализацию. К примеру, Лариса крала только изделия из бронзы, а это бронзовый век. Татьяна занималась уже новым временем, ей достались изделия века так восемнадцатого-девятнадцатого. Могу немного ошибаться, но не суть. А Галина… Галине как самой никчемной в компании, она ведь была простой уборщицей, поручили сбор каменных идолов, украшений и других изделий, относящихся к каменному веку. – Это ты предполагаешь или точно знаешь? – Это я исхожу из того, что в сумке Галины была найдена именно каменная баба. – Так… ну, допустим. А как быть с кладом из стиральной машины? В нем ведь сборная солянка, мы проверяли. Внутри каждой игрушки находится вложение, но там и бронза, и каменные идолы, и изделия европейских ювелиров, чья история связана с правящей верхушкой России. – Получается, что это был их общий склад? – Получается, что так. Женщины скинулись, чтобы Лариса с помощью мужа и пасынка переправила награбленное в музее за границу. Следователь снова почесал нос. – Но это ни на шаг не приближает нас к личности их убийцы. Эта фраза удивила Сашу: – Вы же арестовали Вадима по обвинению в убийстве Татьяны и задержали Глеба, подозревая его в убийстве Ларисы и отца. – Так-то оно, конечно, так, – произнес следователь и больше ничего не прибавил. Но вид у него был какой-то смущенный, словно он и сам не до конца верил в правоту своих действий. Больше он ничего не прибавил и вскоре ушел. А к Саше подошла Наталья. Ее буквально пошатывало. – Все правда, – бормотала женщина. – Это все правда. Какой ужас! – Вы это о чем? – Мои подруги… Танечка, Лариса… Они замешаны в ограблении нашего музея, его фондов. Увы мне, увы! – Вы тут ни при чем. – Я должна была понимать! Я должна была догадываться! – Еще и Галина в деле. – И Галочка тоже! – ахнула Наталья. – Не может этого быть! – Вы так говорите, словно ровным счетом ничего не знали о махинациях этих троих. – Боже! Нет! – Вы же подруги. – Приятельницы. И сблизились мы с ними так тесно, чтобы проводить вместе время, лишь недавно. На пенсии бывает скучновато, тянет пообщаться даже с теми, с кем раньше не сильно дружил. И к этому времени никто из нас, кроме Татьяны, уже не работал в музее. Я и понятия не имела, что за аферы прокручивали они с фондами. – А ваша специализация? – Инквизиция. Средневековье. И все, что связано с делами Церкви в странах Европы. Ничего похожего среди сокровищ, найденных в стиральной машине Ларисы, не наблюдалось. Ни нательных крестов, ни икон, ни дарохранительниц или любой другой церковной утвари. Там не было даже «испанских сапогов», любимого детища средневековой инквизиции, клещей, оков или отчетов о сожжении того или иного уличенного в ереси бедолаги. Получалось, Наталья не врет? Она чиста, раз ничего по ее тематике среди украденных предметов в коллекции мягких игрушек Ларисы не было спрятано? – Поговорить с Татьяной или Ларисой мы уже не сможем, – рассуждала Наталья. – Но Галина еще пока что доступна для нас. Нужно вытрясти из нее всю правду. Я заставлю ее признаться! Это будет сделать тем проще, что она сама просила, чтобы я к ней приехала. – Зачем?