– Остановись! – властно произнесла она. – Что ты делаешь? Всю жизнь мы бегали от этого подонка, а он издевался над нами, а теперь еще начал убивать нас. Сколько это будет продолжаться? – Сколько? – Мы должны остановить его. – Как? – Мы должны дать ему бой! – Ой! Галине явно не хотелось ни с кем сражаться. Ей было отчаянно страшно. И перед этой новой и пока что непонятной Саше опасностью меркла даже опасность снова очутиться в карантине. – Сейчас мы поедем ко мне домой, – рассудительно сказала Наталья. – Ты придешь в себя, и мы обсудим, как нам поступить дальше. – А если он придет и туда? Он хитрый! Он может! Помнишь, как долго ему удавалось скрываться от полиции. Я чуть было не поседела от страха. Этот страх до сих пор со мной. Он поселился где-то внутри меня. Грызет меня, уничтожает. И мне даже кажется, что он подпитывает мою опухоль. Она и появилась-то у меня одновременно с этим делом, я в этом просто уверена. Вот ты заговорила про него, мне сразу резко стало хуже. Грудь сразу налилась, рука онемела, а по всему боку мурашки побежали. – Вот и пора с этим покончить. Сколько этот тип будет тебя запугивать? Он распоясался вконец! Мы должны его засадить туда, откуда его неосмотрительно выпустили! – Но как? – Он убил Ларису! Он убил Татьяну! И он расправился с мужем Ларисы, я почти в этом уверена. – Как? – тихонько пискнула Галина. – И Лев тоже мертв? – Я говорю, эта тварь никого не жалеет. Его нужно остановить, и я тебе в этом помогу! – Правда? Поможешь? Какая ты добрая! Напрасно мы с девчонками про тебя плохо думали. Ты – ангел! – На небо не тороплюсь, – отрезала Наталья. – Ну все? Слезок больше не будет? Ты готова? Тогда зовем нашего помощника, пусть везет нас домой. Дверь открылась, и Саше было разрешено сесть в машину и отвезти женщин к дому Натальи. Саша быстро понял, что делиться информацией с ним никто не собирается. Когда надобность в нем отпала, Наталья резко поменялась. Куда делась ее недавняя обходительность и любезность. Теперь перед Сашей сидел совсем другой человек, собранный, деловитый и жесткий. Все вопросы, которые Саша пытался задать своим пассажиркам, пресекались Натальей в самом зародыше. Такое положение дел совсем не устраивало сыщика. Не для того он участвовал в афере со спасением Галины из «чумного барака», рисковал в том числе и своим здоровьем, чтобы теперь ему столь недвусмысленно велели заткнуться и не совать свой нос в чужие дела. У Саши даже возникло искушение высадить своих пассажирок из машины, пусть добираются сами, раз не желают снизойти до разговора, но врожденное чувство порядочности не позволило ему так сделать. В итоге, высадив своих пассажирок возле дома, Саша сразу не уехал. Он остался, чтобы спокойно подумать, собраться с мыслями. Да и Барону требовалось побегать и размять лапы. Пока собака с увлечением обнюхивала новый для него двор, Саша наслаждался тихим осенним вечером. Стоял и чувствовал, как его обдувает легкий ветерок. – Симпатичный у вас песик, – раздался рядом с ним женский голос. Саша обернулся и увидел средних лет женщину с простым и открытым лицом. – Это ведь русский охотничий спаниель? – доверчиво спросила она у него. – У нас такой тоже был. А теперь вот фоксика взяли. Не жалею, но терьеры такие забияки! Вообще, у нас во дворе много разных пород. Хаски был и овчарка, взрослый кобель, вот только недавно узнала, что их застрелил кто-то. – Застрелил? Что за нелюдь! – И не говорите, – согласилась женщина. – Но многие люди боятся крупных пород, наверное, кто-то из страха так и поступил. Но таксы, йорки и терьеры живут и здравствуют, даже один шпиц был. – Был? А он почему был? – Умер недавно песик. Старенький уже совсем был. Его хозяйка так убивалась по Арти! Я эту женщину мало знаю, но слышала, что, кроме собачки, у нее никого нету. Живет она одна, сын у нее уже взрослый, у матери появляется редко. У нас с мужем та же история. Дети выросли, живут отдельно. Были бы внуки, ими бы с мужем занимались, а так… Приходится с собачкой гулять. А то дети внуками нас радовать что-то не торопятся, говорят, для себя сначала поживем. А я вот этого не понимаю. Как это для себя? Если каждый для себя жить будет, тогда зачем все это нужно? – Что все? – Ну, мы в этот мир приходим не для того, чтобы самого себя и свое эго тешить, а для того, чтобы своим близким служить, добрые дела друг другу делать, помогать да род свой продлевать. А если от всего этого отказаться, так и конец всему человеческому роду придет, опустеет земля наша родимая. – Может, это для земли и неплохо, если человечество с нее сгинет? – пробормотал Саша и отошел в сторонку, прежде чем женщина нашлась, что ему возразить. Женщина оказалась слишком уж словоохотливой. А ему было о чем подумать и без ее разговоров. И чтобы не задерживаться дальше, Саша подозвал к себе Барона и отправился за советом к Рыбакову. Следователь был уже в отделении и Саше обрадовался словно родному. Поприветствовал он его такими словами: – А вот и мой помощник нарисовался. Очень кстати! Ну-ка, взгляни на эту фотографию. Узнаешь этого человека? В смартфоне была фотография худого средних лет мужчины с изможденным лицом и глубоко запавшими глазами, обведенными темными кругами. – Это он после длительной голодовки, объявленной им в СИЗО в знак протеста против допущенной к нему несправедливости. Следователь мог бы и не говорить, сразу было видно, что фотография сделана в местах лишения свободы. И Саша произнес: – Впервые вижу. Кто это такой? Но следователь вместо того, чтобы ответить на прямо поставленный ему вопрос, заговорил совсем о другом: – Задержанный нами Вадим – тренер Татьяны Горбушкиной в совершении преступления сознаваться не желает. И даже совсем напротив, утверждает, что его подставили. Дескать, и пластиковую карту, с которой был оплачен разовый абонемент в бассейн для Горбушкиной Татьяны, у него украли. Кто именно его подставил и кто украл у него карту, тренер объяснить затрудняется. Что касается Глеба – пасынка Ларисы Барановой, то он свою вину частично признал. Но опять же, убийства отца и мачехи он категорически отрицает. И более того, на дачу к отцу прошлой ночью он не приезжал, чему предоставил алиби, которое сейчас также проверяется. – А что считаете вы? – В пользу невиновности этих двоих говорит тот факт, что сегодня нами был задержан некий Куколкин Сергей Анатольевич тридцати двух лет от роду, безработный актер, промышляющий случайными заработками. – И какое он имеет отношение к убийствам? – Он был в ресторане, где было совершено убийство Ларисы. Помните того мужчину, который покинул ресторан с красной и очень приметной сумкой Ларисы? – Да! А вместо нее он оставил в мужском туалете свою сумку. Красную снаружи и синюю изнутри. Зашел этот тип в ресторан с синей сумкой, вышел он из него с красной, но не своей, а с той, которая принадлежала Ларисе. И Саша восхитился: – Вы все-таки нашли его! А что он говорит? – Говорит он крайне интересные вещи. Утверждает, что в ресторане у него было задание, за которое ему было обещано хорошее вознаграждение. Тридцать тысяч за один-единственный выход на публику. – Совсем неплохо для безработного! Что же он должен был сделать? – Всего лишь войти в ресторан, пройти через него в мужской туалет, где он должен был переодеться в женскую одежду, которая была у него с собой в сумке. Сумку он должен был вывернуть наизнанку, чтобы появиться перед публикой в женском обличье и с красной сумкой. Кроме того, к наряду прилагался парик. – И кого же он должен был изображать? – Перед началом работы за три часа ему была прислана фотография женщины. Догадываешься, какой? – Ему прислали фотку Ларисы! – И не просто Ларисы, а Ларисы именно в той одежде, в которой она затем посетила ресторан. Куколкину было необходимо в срочном порядке приобрести похожую одежду и с ней явиться в назначенное время в ресторан. – Значит, кому-то было крайне необходимо, чтобы этот актер на короткое время изобразил бы Ларису. Но зачем? – Вот и я подумал: зачем? А потом прикинул, время смерти потерпевшей не могло быть установлено с точностью до минуты. Плюс-минус несколько минут разброса всегда существует. А в данном деле даже несколько минут могли сыграть ключевую роль. Артист должен был выйти, помахать рукой публике, и публика должна была подтвердить впоследствии, что видела Ларису в такое-то время живой и невредимой. И я подумал… А что, если несчастная женщина в это время была уже мертва? – Ларису убили раньше, чем мы все думали! Но тогда… Саша не договорил, потому что сам не понимал, что «тогда». Он помотал головой, чтобы новости поскорее распределились бы там внутри по своим полочкам. Отчасти это ему помогло, и он спросил: – А этот артист… он знает своего заказчика? Вопрос был не самым лучшим, следователь взглянул на Сашу вроде как даже с жалостью. – Нет, конечно. Заказчик далеко не глупец, чтобы так подставляться. – А сумка?! – спохватился Саша. – Как в руки к этому Куколкину попала сумка Ларисы? Ведь если в ресторан он пришел со своей сумкой, то ушел-то он оттуда уже с сумкой Ларисы! – Он говорит, что после того, как успешно закончил свое перевоплощение в женский образ и уже должен был выйти к публике в зал, он увидел эту красную сумку, которая стояла на полу возле двери в мужскую уборную. И хотя такого уговора у них с заказчиком не было, он ее взял себе. – Взял? Получается, украл?