– В этом месте до мозга всего ничего, – произнес он. – Определенно, бедную Ларису застрелили. Кто тут был кроме тебя? – Я никого не видела. Хотя… Бабушка задумалась. – Сдается мне, – задумчиво произнесла она, – что в мужском туалете я слышала шум льющейся воды. Мне кажется, там кто-то был. Но дверь была закрыта, так что я не могла видеть, кто именно там находится. Мужской туалет находился напротив женского. В него вела своя дверь, и там тоже была отдельная комната с умывальниками и отдельная кабинка для других нужд. – А потом я слышала, как дверь хлопнула, – продолжила бабушка. – И я еще подумала, хорошо мужчинам, быстро свои дела сделал и ушел. А я жди тут, пока кабинка освободится. И постучала. – Значит, между уходом мужчины из мужского туалета и тем, как ты обнаружила тело, прошло совсем немного времени. – От силы минута-две. – И ты сразу же закричала? – Да, я сразу позвала на помощь. Саша смотрел на лежащую Ларису и пытался понять, что с ней не так. Что-то во всем этом было неправильное, что-то помимо дырки в голове у жертвы. – А выстрел ты слышала? – Нет, – испугалась бабушка. – За кого ты меня принимаешь? Неужели я пошла бы туда, где стреляют? Саша еще раз взглянул на погибшую. Но дольше у Саши не было возможности разглядывать место преступления, потому что подоспели другие свидетели, которые и попытались оттеснить их с бабушкой в сторону. Первым подоспел администратор, который сперва ойкнул, потом поинтересовался: – Что с ней? – Она мертва. – Нужно унести отсюда тело. И он поманил официантов, чтобы те помогли осуществить его намерение. Но Саша им этого не позволил. – Не трогайте тут ничего до приезда полиции, – предупредил он. – Почему это? – встал в позу администратор. – Это наш ресторан, и я должен соблюдать тут порядок. – Ресторан ваш, но в нем произошло убийство! И порядок теперь тут будет соблюдать полиция. – У-у-у… убийство?! Глаза у администратора выпучились. Но тут официант прошептал ему что-то на ухо, и администратор вытаращился еще больше. Смотрел он теперь не на Сашу, смотрел он на бабушку. И еще до того, как успел сказать хоть слово, Саша уже знал, что услышит. – Это вы ее прикончили! – выпалил администратор в лицо ошеломленной старушке. – Я?! С какой стати? – Вот он слышал, как вы ссорились с погибшей. И более того, вы даже дали ей пощечину. – Дала! – подтвердила бабушка. – И любой на моем месте поступил бы так же. Пьяные истерики нужно купировать в самом зародыше. И Лариса могла бы поблагодарить меня за оказанную ей услугу. После оплеухи ей немедленно стало лучше, она пошла в туалет, чтобы умыться холодной водой и… Бабушка осеклась, потому что продолжение фразы напрашивалось ожидаемое и выглядело совсем как бы не оптимистично. А администратор еще и добил, сказав: – И вы проследовали за ней и убили несчастную! – У меня нету при себе оружия, – с достоинством произнесла бабушка. – Можете меня обыскать! Вот моя сумка! – Ну уж нет! – отказался администратор. – Пусть этим полиция занимается. Пошел им звонить! И он ушел, оставив вместо себя присматривать за порядком официанта, совсем еще молодого парнишку. Тот долго смотрел на погибшую, а потом внезапно с нескрываемой досадой произнес: – До чего же не вовремя эту тетку укокошили! – Убийство редко бывает кстати. – В другой бы день не так обидно. Надо же, как все это все неудачно получилось! Как назло, прямо! Полный зал гостей, думал, хоть сегодня заработаем нормально. Целый месяц ни души не было, а тут вдруг набежали. И знаете, что интересно, почти каждая посадка спрашивала про какое-то шоу, которое вроде бы им было обещано. А какое шоу? У нас сроду, кроме музыки на банкетах да драк на свадьбах, никаких развлечений не бывало. Но теперь, конечно, будет им шоу, когда полиция заявится. – Ты не видел, кто заходил в туалет? – Я в другом зале работаю, нужно спросить у тех гостей, кто за столиками поблизости сидит. Это был хороший совет, им Саша и собирался воспользоваться. Да и бабушку лучше было увести подальше от места преступления. Но бабушка неожиданно заупрямилась. – Мне надо… – Куда? – Туда! Ты что, не понимаешь? И до Саши дошло. Бабушка же не успела посетить уголок задумчивости, ей помешала сперва закрытая дверь, а затем труп Ларисы на пороге. – Это невозможно, ты же понимаешь. – Пойду в мужской! – Ладно, – произнес Саша, хотя его согласия никто и не спрашивал. Бабушка с воинственным видом скрылась за дверью мужской уборной. А Саша пошел в зал, чтобы попытаться найти возможных свидетелей. На подходе к туалету находилось сразу несколько столиков, но все они кроме одного-единственного были расположены так неудобно, что сидящие за ними люди практически не могли видеть тех, кто входил или выходил из туалетных комнат. Для стеснительных граждан – это было замечательно, для убийцы – прекрасно, а вот для целей сыщиков, увы, очень печально. За тем единственным столиком, с которого можно было увидеть вход в туалет, сидела молодая пара. Но они ссорились, и им было не до посторонних наблюдений. И все же Саша не видел другого варианта, кроме как подойти к ним. Подошел и услышал: – Ты виноват! – Нет, ты виновата! – Сам первый начал! – Это ты сказала, что моя мама не права! – А что? Разве она права? Зачем она постоянно сует нос в наши дела? Какое ее дело? – Такое, что мама за нас волнуется. – За себя говори! За тебя она трепыхается! Все ей кажется, что я недостаточно хорошо о ее птенчике забочусь! Носки тебе не глажу! Супы-пюрешки не готовлю. – У меня слабое здоровье. Теплые носки и диетическое питание – вот чем все мое детство меня спасала мама. – Хочешь супчики, вари их себе сам! – А ты мне для чего тогда? – Уж точно не для того, чтобы варить супы. С детства их ненавижу, всю жизнь в меня их мать с бабкой заливали целыми кастрюлями. Они у меня уже в носу булькали. Может, я и замуж за тебя только для того вышла, чтобы от этих ненавистных супов удрать. И что получилось? Вышла, и тут сразу твоя маманя с этими своими супами подваливает! Опять двадцать пять! Когда я ее первый раз у нас на пороге с кастрюлей увидела, меня прямо колбасить стало. А когда ты эти супы хлюпаешь, меня прямо с души воротит. Саша ожидал, что в сторону строптивицы полетят новые упреки, но молодой муж неожиданно мирно сказал: – Скажу тебе честно, я и сам не слишком-то люблю мамину стряпню. Особенно супы… Б-р-р! – Зачем же тогда ешь? – Не хочу ее расстраивать.