— В нижней части замка, мсье. Тереза полагает, под библиотекой, двумя лестничными пролетами ниже. — Так, сегодня у нас среда. — И что с того, мсье? — Мне нужен помощник. — Да, мсье? — Если я обращусь в префектуру, мне дадут местного жандарма, которого тут каждая собака знает. Либо пришлют ловкого малого из Парижа, но, как приезжий, он будет бросаться в глаза. А вот если в замок придет человек из Роквиля, хорошо всем известный, да к тому же приятель одной из горничных, то это ни у кого не вызовет подозрений. Вы действительно часто навещаете Терезу? — Часто, мсье. — Так что, Рауль? — Так что, мсье? — Не желаете ли в четверг вечером, с разрешения мсье комиссара, отправиться со мной в замок на поиски приключений? — Сочту за честь, — с достоинством отвечал Рауль. — Приключения могут оказаться не такими, как в кино. Тамошняя компания — лихие ребята. — Понятно, мсье. Почему бы не помочь, коли так сложилось. — Хорошо. Мы уже в Роквиле. Отвезите меня в гостиницу, пожалуйста. Я повидаюсь с женой, перекушу и к трем часам буду у мсье комиссара. До трех вы свободны, только оставьте ваш адрес и телефон. — Ресторан моих родителей расположен за гостиницей. «Радушная улитка», улица Сарацинов, 20. Вот визитная карточка с телефоном. — Отлично. — Мой отец хорошо готовит. Его кухня не очень разнообразна, но он понимает толк в еде. Филе миньон — наше фирменное блюдо, мсье, а соусы прямо-таки восхитительны. — Вы меня сильно заинтриговали. В те времена, когда в Англии знали только бифштекс, филе миньон был сладостной мечтой, и уже тогда ездили во Францию, чтобы отведать это блюдо. — Если мсье и мадам вдруг немножко надоест гостиничный ресторан, то, возможно, они не откажутся дешево и с удовольствием пообедать в «Радушной улитке». — Чудесное предложение. — Конечно, мы люди простые. Но хорошее воспитание, — просто сказал Рауль, — оно проявляется во всем, и мсье и мадам не будут испытывать неловкости. А вот и ваша гостиница и… — его голос изменился, — …и мадам. Аллейн выскочил из машины, не дожидаясь, пока она остановится. Трой стояла во дворике гостиницы, прижав ладони ко рту. Никогда прежде Аллейн не видел у нее подобного выражения лица. Взяв ее руки в свои, он почувствовал, как она дрожит всем телом. Трой попыталась заговорить, но поначалу не сумела совладать с голосом. Ее губы беззвучно прошептали: «Рики». — Что такое? — крикнул Аллейн. — Что с ним случилось? — Его нет, — тихо ответила Трой. — Они увели его. Они увели Рики. 4 До конца жизни они будут вспоминать эти секунды, когда они стояли в гостиничном дворике, выложенном плиткой, под палящим полуденным солнцем. Рауль с тротуара наблюдал за ними, пустынная улица пылала жаром. В воздухе пахло бензином. На противоположной стене ярким пятном алела бугенвиллея[14], а посреди улицы лежала аккуратная кучка лошадиных яблок. Уже наступило время сиесты, кругом было так тихо, что казалось, только они одни и остались бодрствовать. — Я возьму себя в руки и не стану делать глупостей, — прошептала Трой. — Я смогу, Рори? — Конечно. Пойдем в гостиницу, и ты мне все расскажешь. — Я хотела бы сесть в машину и поискать Рики, но знаю, что этого не следует делать. — Я попрошу Рауля подождать. Рауль в молчаливой неподвижности выслушал Аллейна. Когда тот закончил, шофер сказал: — Передайте мадам, что все будет хорошо. Все уладится. — И когда они направились к гостиничной двери, он снова крикнул им вслед: — Все уладится! Не волнуйтесь, мадам! Войдя с улицы, им показалось, что в отеле очень темно. За стойкой с ключами сидел портье, а посреди холла стоял элегантно одетый мужчина, в отчаянии заламывавший руки. — Это мой муж, — представила его Трой мужчине. — Рори, это управляющий. Он говорит по-английски. Простите, мсье, я не знаю вашего имени. — Малакэн, мадам. Мистер Аллейн, я уверен, что все объясняется просто… — Если позволите, я зайду к вам после того, как переговорю с женой, — перебил его Аллейн. — Ну разумеется. Гарсон! Портье с невероятно сочувственным видом проводил их к лифту. Подъем в душной кабине казался бесконечным. Они вошли в просторную спальню, которую беспорядок, следовавший за Трой повсюду, успел сделать менее безликой. Трой стояла лицом к мужу, за ней находился балкон с железными перилами, с балкона виднелось море, сиявшее вызывающе роскошной голубизной. Аллейн пододвинул кресло, и Трой послушно опустилась в него. Он сел напротив жены на корточки, положив свои ладони на ручки кресла. — А теперь рассказывай, дорогая. Я не могу ничего предпринять, пока не услышу, что случилось. — Тебя не было целую вечность… — Я уже здесь. Рассказывай. — Хорошо. И она рассказала. Трой изо всех сил старалась быть последовательной. Она хмурилась, когда была не уверена в деталях или когда у нее дрожал голос, и не сводила с Аллейна глаз. Он всегда говорил, что из нее получился бы отличный свидетель, и сейчас она старалась придерживаться голых фактов, но каждое слово было окрашено несказанным страхом. Когда они прибыли в гостиницу, Рики был бледен и капризничал — он недоспал, и к тому же во время поездки на него свалилось слишком много впечатлений. Управляющий отнесся к ним с большим вниманием и предложил прислать обед для Рики прямо в их номер. Трой вымыла сына и, надев на него пижаму и халат, посадила обедать. Не успел он дожевать последний кусок, как тут же заснул. Она положила его на кровать в спальне, оставив дверь в комнату открытой. Задернула занавески и, убедившись, что Рики крепко спит, зажав в руке свою глиняную козочку, приняла ванну, переоделась и отправилась пообедать в ресторане гостиницы. Когда она вернулась в номер, Рики уже не было. Поначалу Трой подумала, что мальчик проснулся и отправился на поиски туалета или, возможно, им овладела паника, и он бросился ее разыскивать. Но, осмотрев ванную и понапрасну обегав коридоры, лестницы и все комнаты с распахнутыми дверьми, Трой, испытывая возрастающую тревогу, вызвала горничную, а затем, поскольку женщина не понимала по-английски, позвонила управляющему. Мсье Малакэн не остался равнодушным и немедленно предложил помощь. Он пообещал, что переговорит с дежурной прислугой и о результатах сообщит ей. Положив трубку, Трой взглянула на стул, на который она повесила одежду для Рики — желтую рубашку и коричневые льняные шорты. Одежды на стуле не было. С этого момента она безуспешно боролась с накатившим на нее ужасом, причинявшим ей прямо-таки физическую боль. Она сбежала вниз и рассказала управляющему о пропаже одежды. Портье, двое официантов и сама Трой вышли на пустынные, раскаленные от зноя улицы. Трой побежала в гору, выкрикивая, задыхаясь, имя Рики. Она останавливала редких прохожих, расспрашивая их о «маленьком мальчике, моем сыне». Мужчины пожимали плечами, какая-то женщина произнесла нечто сочувственное, но никто из них мальчика не видел. Трой оказалась в лабиринте боковых улочек и каменных лестниц. Она уже решила, что заблудилась, как вдруг увидела одного из официантов и бросилась вслед за ним. Когда она достигла перекрестка, фалды его фрака как раз исчезали за углом дальнего дома. На маленькой площади, прилегающей к гостинице, она наконец догнала его. Сердце Трой бешено колотилось, в горле стоял отвратительный комок. Пот струился между лопаток, капал со лба, заливая глаза. Она переживала кошмар. Официант был вежлив до идиотизма, смотрел с укоризной и не понимал ни слова из речи Трой. Сложив губы трубочкой, он поклонился и вернулся в гостиницу. Трой вспомнила о комиссаре полиции и уже собралась было попросить управляющего позвонить в префектуру, как услышала приближение машины Рауля. — Хорошо, — произнес Аллейн. — Я сам позвоню в префектуру, но сначала, любимая, ты должна поверить в то, что я сейчас скажу. — Ладно, я попытаюсь. — Рики вне опасности. Я уверен. — Так оно и есть. Его… Это те люди из замка… Они похитили его, да? — По всей видимости, без них не обошлось. Им наверняка хотелось найти мне занятие. Возможно также, Рики что-то взбрело в голову, он оделся и побрел куда глаза глядят. — Но он так никогда не делал, Рори. Никогда. И ты знаешь, что не сделал бы. — Ладно. Звоню в префектуру. Ну-ну, выше нос. Аллейн сел на кровать рядом с Трой и обнял ее за плечи. — Ты запирала дверь? — спросил он, дожидаясь, пока его соединят. — Нет, мне показалось неправильным запирать его. Управляющий поговорил со слугами. Они никого не видели, и никто не интересовался номером нашей комнаты. — Ящик, в котором привезли наш багаж, все еще стоит в холле, а на нем мелом написан номер комнаты. Во что Рики одет? — В бледно-желтую рубашку и коричневые шорты. — Хорошо. Мы могли бы заодно… Алло! Алло! Аллейн заговорил в трубку, по-прежнему обнимая Трой. Она некоторое время прислушивалась к разговору, затем высвободилась из объятий и вышла на балкон. Маленькое пространство перед гостиницей, называвшееся площадью Сарацинов, располагалось наверху холмистой улицы. За площадью виднелась большая часть Роквиля и море. Лабиринт улочек, в которых заблудилась Трой, находился позади гостиницы. Трой, мысленно твердя бессвязную молитву, вглядывалась, словно с высокой башни, в лежавшие внизу улицы в надежде обнаружить на одной из них маленькую фигурку Рики в лимонной рубашке и коричневых шортах. Но она не видела ничего, кроме нагромождения штукатурки и камня, вереницы повозок с дремлющими в теньке возницами и лошадьми, рядов черепичных крыш и словно нарисованного моря. Трой взглянула вниз, на площадь, там стояла машина Рауля, казавшаяся игрушечной, рядом находился и сам Рауль, скручивающий сигарету. На площади появился гостиничный портье, до Трой долетел звук его голоса. Рауль переговорил с ним, и оба исчезли в дверях гостиницы. По интонации Аллейна Трой догадалась, что телефонный разговор подходит к концу. Она повернулась, оставив тщетные поиски, и собралась было вернуться в комнату, как вдруг краем глаза уловила знакомое сочетание цветов. Сочетание лимонно-желтого с коричневым. Раскаленные железные перила балкона жгли ей ладони. Она перегнулась, высунувшись как можно дальше, напряженно разглядывая высокое здание, расположенное чуть выше на холме. Здание выглядывало из-за торца гостиницы и было испещрено решетками балконов. На самом верхнем из них, за черными прутьями, Трой заметила два цветных пятна.