— Отпечатки дьявольских копыт! — воскликнул Рауль. — Продолжайте, Тереза, — сказал Аллейн. — На столе что-то лежит, также покрытое расшитой тканью. — Что же это может быть? Округлив глаза, Тереза бросила на Аллейна по-детски хитрый взгляд. — Мсье, вы не подумаете обо мне дурно, если я скажу, что приподняла ткань и заглянула под нее? Мне ужасно хотелось узнать, что там такое. — И что же ты увидела? — Сначала я подумала, что это большая стеклянная дароносица. Только это оказалась не дароносица, мсье, хотя по форме она напоминает солнце. Внутри солнца я разглядела перевернутое распятие и вот такую фигуру. С неприятным удивлением Аллейн увидел, как Тереза пальцем чертит на скатерти пентаграмму. Рауль свирепо застонал. — А когда, присмотревшись поближе, я увидела много-много электрических лампочек, то сообразила, что это большой светильник, мсье, а за изображением солнца находится такая большая лампа, каких я никогда прежде не видывала. Я так ничего и не уразумела и снова накрыла эту штуковину тканью. — Что еще вы видели? — Больше в комнате ничего нет, мсье. Ни стульев, ни другой мебели, ничего. Стены покрыты черным бархатом, и никаких картин. — А двери есть, кроме той, что ведет в комнаты мистера Оберона? — Да, мсье. В стене напротив стола есть дверь. Поначалу я не заметила ее, потому что она тоже, как и стены, покрыта черным бархатом и у нее нет ручки. Но в следующий раз она была открыта, и мне велели убрать в маленькой комнате, что находится за ней. — И что это за комната? — На полу там лежит много черных бархатных подушек и одна большая, вроде диванного матраса. Стены тоже покрыты черным бархатом, а на одной из них висит черная бархатная занавеска, вроде ширмы. За ней много белых одежд, похожих на рясы, в каких любит ходить хозяин, и одна черная бархатная ряса. На столе стоит много свечек в черных подсвечниках, которые мне надо было почистить. В этой маленькой комнате есть также дверь, которая открывается в коридор. — О небо! О земля! — пробормотал по-английски Аллейн, цитируя возмущенного людскими пороками Гамлета. — Что вы сказали, мсье? — Нет, нет, ничего. Других дверей в комнате нет? — Как же, мсье, есть еще одна, очень маленькая, позади стола, на ней нарисованы те же знаки, что и на лампе в виде солнца и на полу. — На полу есть знаки? — Да, мсье. Мне ведь приказали вымыть пол, мсье. Это очень красивый пол, с рисунком, сделанным из множества маленьких камешков, и рисунок везде одинаковый. — Она снова начертила пальцем пентаграмму. — И когда я начала мыть, мсье, я поняла, что эта комната вовсе не часовня. — Почему? — Потому что пол перед столом был грязный, как скотный двор, — сказала Тереза. — У нас в Пэйиду такой двор. В комнату, видимо, приводили животное. — Животное! — воскликнул Рауль. — Но какое? — По помету нетрудно было догадаться, — просто сказала Тереза. — Козла. 3 Аллейн принял окончательное решение: на следующий вечер они с Раулем непременно наведаются в замок Серебряной Козы. Они прибудут туда сразу после шести, когда, по словам Терезы, все расходятся по своим комнатам якобы для самостоятельной медитации, хотя Тереза предполагала, что гости попросту заваливаются вздремнуть после обеда. Обычно в это время в замке никого не встретишь. Мало того, с шести до девяти часов вечера, опять же по словам Терезы, все гости обязаны пребывать в уединении и хранить обет молчания, навязанный им мистером Обероном. По четвергам не обедают, но Тереза догадывалась, что поздно вечером гостям подают ужин, на котором прислуживает лишь слуга-египтянин. Терезе и остальным слугам предписано покидать замок, как только они управятся со своими дневными обязанностями. Если Рауль и Аллейн не попадутся никому на глаза, пробираясь по проходу, они смогут, войдя в железные ворота, проникнуть в замок через дверь, расположенную под каменными ступеньками, которой редко пользуются и которую Тереза для них откроет. В случае если кто-нибудь из слуг увидит Рауля, переполоха не будет — в замке к нему привыкли. Аллейн при этом должен держаться в тени, и тогда его вполне можно будет выдать за родственника из Марселя. — Достопочтенного родственника, — уточнил Рауль. — По тому, как мсье держится и говорит, ясно видно, что он принадлежит к высшим слоям общества. Затем Тереза спрячет обоих в своей комнате, куда она заранее, если ей не помешают, принесет белые рясы. Она была уверена, что в кладовке за черной комнатой ряс намного больше, чем может понадобиться гостям мистера Оберона. Во время уборки она запросто стащит парочку и, вынося их из комнаты, сверху прикроет простынями, поскольку в ее обязанности входит менять постельное белье. — Разве не прав я был, мсье? — заметил Рауль, указывая на свою невесту. — Ну не бойкая ли девица? Тереза бросила стыдливый взгляд на Аллейна и влюбленный на Рауля. Согласно плану Аллейна, когда Тереза исполнит все, что от нее требуется, дальнейшие события будут происходить без ее участия. Она покинет замок и либо подождет их в машине Рауля, либо отправится на автобусе домой в Пэйиду. Натянув капюшоны ряс на головы, Аллейн и Рауль смогут передвигаться по дому, не привлекая внимания: Тереза слыхала, что иногда четверговые бдения посещают приятели мистера Оберона, живущие в Роквиле и Сен-Кристофе. А как же быть дальше? — А дальше, — сказал Аллейн, — будем действовать по обстоятельствам. Обстоятельства могут принять рискованный оборот. Если направляющегося в замок Аллейна заметят, то он с нагловатой непосредственностью заявит, что пришел проведать мисс Трубоди. Несомненно, невзирая на обет молчания и обязательную медитацию, вызовут Баради, и тогда Аллейну придется приложить немало усилий, чтобы не загубить все предприятие. Раулю в любом случае ничто не помешает навестить Терезу и спрятаться в ее комнате. — Хорошо, — произнес Аллейн, — пока все более или менее ясно. Теперь послушайте меня, Тереза. Сегодня вечером вы вернетесь в замок, и мистер Оберон непременно станет расспрашивать вас о сегодняшних событиях. Расскажите ему всю правду о том, что случилось, включая процедуру опознания и прочее. Признайтесь, что Рики опознал вас. Затем скажите, что вас отвезли в роквильскую полицию, где вам задали много вопросов, обвиняя в участии в предыдущем похищении и выспрашивая о сообщниках. Скажите, что клятвенно заверили полицию в своей полной непричастности — что Жорж Мартель предложил вам немного денег и попросил привести мальчика, а больше вы ничего не знаете. Это очень важно, Тереза, повторите, пожалуйста. Тереза, сложив молитвенно руки, повторила. — Отлично, — похвалил Аллейн. — Разумеется, со мной вы ни о чем не беседовали. Если вас спросят, отвечайте, что вернулись в Роквиль на машине Рауля. Возможно, кто-нибудь видел, как вы уезжали с фабрики вместе с нами. В таком случае скажите, что моя жена и я, разыскав сына, были на седьмом небе от счастья и не обращали на вас никакого внимания, удостоив лишь замечанием, что теперь вами наверняка займется полиция. — Хорошо, мсье. — Мужайся, детка, — напутственно произнес Рауль, — лги только по необходимости, но если уж соврешь, то стой на своем до конца. Ангелы простят тебя. — Верю, что они, а также Пресвятая Дева не оставят меня своим покровительством, — не преминула вставить Тереза. — Верь, верь. Тереза поднялась и, словно монастырская воспитанница, сделала неуклюжий книксен. Рауль, извинившись, тоже встал из-за стола. — Вы, случайно, не слышали прогноз погоды на завтра? — спросил Аллейн, глядя им вслед. — Слыхал, мсье. Обещают грозы. В атмосфере электрические возмущения. — Правда? Очень кстати. Спасибо, Рауль. — Не за что, — вежливо ответил Рауль и увел свою возлюбленную на кухню. Аллейн подсел к Рики и Трой. — Много вы поняли из того, что сейчас говорилось? — спросил он. — На сегодня я сыта французским по горло, — сказала Трой. — Даже не пыталась прислушиваться. А Рики, как видишь, сейчас очень занят. Рики поднял голову от яркой картинки, на которой был изображен поединок двух рыцарей. — Спорим, когда они столкнутся, раздастся страшный грохот, — выпалил он. — Ба-бах! Знаешь, если б мы тут пожили подольше, я бы смог прочесть эту книгу. Я уже немножко научился читать, правда, мама? — Научился. По-английски. — По-английски само собой. Но, папа, не станешь же ты говорить, что я не умею читать по-французски? — Кто тебя знает. Ты понял, о чем мы тут сейчас говорили? — Я особенно не слушал. — Рики понизил голос до вежливого шепота. — А можно узнать, когда принесут обед? Если, конечно, об этом прилично спрашивать. — Скоро. А теперь помолчи. Я хочу поговорить с мамой. — Ладно. Пап, а что ты завтра вечером собираешься делать в спальне Терезы? — Хороший вопрос! — оживилась Трой. — Я тоже бы хотела услышать ответ. — Переоденусь там для вечеринки. — А кто устраивает вечеринку? — осведомился Рики. — Серебряный козел. Надеюсь, он тоже засветится. Дверь отворилась, и с подносом вошла Тереза. 4