— Если я вам больше не нужна, — сказала она, — то я останусь и сменю сиделку. Со мной все в порядке. До утра как-нибудь продержусь. — Продержитесь всю жизнь, — с искренней теплотой подхватил Аллейн. — Это уже другая история, — сказала она, качая головой. Мисс Гарбель показала им, по какой лестнице спуститься вниз, и долго смотрела вслед, улыбаясь и приветливо кивая. — Нам нужно нанести еще один визит, — напомнил Аллейн. — К третьей английской старой деве, — подхватил Дюпон, откровенно смакуя полюбившееся ему выражение. Но когда они оказались в беленой комнате и резкий свет от лампы без абажура упал на жуткие останки Гризел Локк, Дюпон задумчиво произнес: — Можно сказать, что все трое, каждая на свой лад, послужили правому делу. — А одна, — сухо добавил Аллейн, — так даже умерла за него. 5 В четверть третьего гроб с телом Гризел Локк внесли в похоронный фургон, чей лакированный кузов победно сверкал в лунном свете. Два часа спустя Аллейн и Дюпон вышли из замка Серебряной Козы. Оставив двух жандармов охранять помещение, они вместе с Раулем спустились к открытой площадке. Она была залита лунным сиянием. Средиземное море поблескивало далеко внизу, а холмы на фоне звездного неба казались сказочной страной. С краю площадки стоял шикарный автомобиль Робина Херрингтона. — Так вот где наши птенчики свили уютное гнездышко, — сказал Аллейн. — Ах! — умилительно вздохнул мсье Дюпон. — Эта ночь просто создана для любви. — И тем не менее, надеюсь, вы не осудите меня… — Ну конечно! Аллейн, предупредительно насвистывая, подошел к машине. Робин сидел на водительском сиденье. Джинни устроилась рядом, положив голову на плечо молодого человека. Заметив Аллейна, они не выказали ни малейшего удивления. — Доброе утро, — произнес Аллейн. — У вас все-таки случилась неприятность в дороге. — Что вы, сэр, — хитро ответил Робин. — Какая неприятность? Это просто удача. — Рад слышать. Замок сильно опустел. Вот моя визитная карточка. Жандарм у входа пропустит вас. Не собрать ли вам пожитки и не вернуться ли в Роквилл? Думаю, для вас найдутся комнаты в гостинице «Королевская». Он подождал ответа, но ему было ясно, что, хотя они улыбались и радостно кивали, смысл его краткой речи до них не дошел. — Джинни выходит за меня замуж, — сказал Робин. — Надеюсь, вы оба будете очень счастливы. — Мы думаем поселиться поначалу в одном из доминионов. — В доминионах народ в целом терпимее и приветливее. — Поблагодарите, пожалуйста, миссис Аллейн, — вступила в разговор Джинни. — Она нас подтолкнула. — Обязательно. Она будет счастлива услышать эту новость. — Аллейн смотрел на них, а они блаженно улыбались в ответ. — С вами будет все в порядке. Займитесь делом и забудьте, что вам снились дурные сны. Думаю, это поможет. Они улыбались и кивали. — Мне придется попросить вас зайти ко мне попозже утром. В префектуре в одиннадцать, устроит? — Спасибо, — безмятежно отвечали они, а Джинни добавила: — Вы не представляете, как мы счастливы и как все неожиданно получилось. Только подумайте, я ведь взбесилась, когда машина сломалась. Но если бы не эта поломка, мы никогда бы не поговорили друг с другом. — Удивительное совпадение, — согласился Аллейн, глядя на Робина. И видя, что они не в состоянии спуститься с небес на землю, попрощался: — До свидания, и удачи вам обоим. По дороге в Роквилл Дюпон и Аллейн обсуждали возможное развитие событий. — Оберон совсем расклеился, — сказал Аллейн. — Он попытается откупиться в обмен на информацию. — Галлар тоже готов раскрыть тайны мадридского двора. Но благодаря необычайно умелому расследованию, проведенному вами, мы сможем обойтись без помощи подобных субъектов, и, уверен, Оберона осудят вместе с Баради. — Из них двоих Оберон наиболее отвратителен, — задумчиво произнес Аллейн. — Любопытно было бы подсчитать, сколько смертей можно зачислить на счет этой парочки. Не знаю, как вы, Дюпон, но такие типы идут первыми в моем списке преступников. Если бы они не убили бедную Гризел Локк, то все равно их можно назвать серийными убийцами. — Несомненно, — согласился Дюпон, подавив зевок. — Полагаю, мы допросим художника, актрису Уэллс, молодых людей и отпустим с миром. На свободе от них будет больше пользы. Рауль, на которого явно произвели впечатление лунный свет и блаженный вид Джинни и Робина, запел за рулем: «Эта ночь создана для любви». — Рауль, — окликнул своего помощника Аллейн, — отлично сработано, не так ли? — Неплохо, неплохо. Мы еще увидим тебя в наших рядах, дружок. — Дюпон нагнулся вперед и легонько похлопал Рауля по плечу. — Нет, мсье комиссар, это не для меня. Я хочу зажить с Терезой собственным домом, завести хозяйство. Но если мсье инспектор-аншеф снова объявится в наших краях, то — как знать? Они проехали по спящему городку до маленькой площади Сарацинов и высадили Аллейна у гостиницы. Трой крепко спала, Рики, свернувшись клубочком, сопел рядом. На столике у кровати светилась серебряная козочка. Балконная дверь была настежь распахнута, и Аллейн на минуту вышел на воздух. На востоке звезды начали бледнеть, а где-то в холмах над Роквиллом прокукарекал первый петух. Снести ему голову! Глава 1. Зимнее солнцестояние 1 В этой части Англии зимнее солнцестояние обычно сопровождалось состязанием между снегопадом и морозом, в котором оба побеждали поочередно. Покрытые инеем деревья вздрагивали под порывами северного ветра. Как правило, к четырем часам дня в Южном Мардиане все уже сидели по домам и грелись у огня. Именно в это время у подножия крутого холма при въезде в деревню показался небольшой, похожий на жука автомобильчик; то прижимаясь к обочине, то вдруг чуть не вставая на дыбы, взбирался он по заледеневшей дороге. За рулем сидела женщина; выбившиеся из-под шарфа на голове седые пряди явно мешали ей смотреть на дорогу, и тем сильнее она вглядывалась в расчерченный на ветровом стекле полукруг. Ее руки в шерстяных варежках с такой силой вцепились в руль, что казалось, она с трудом удерживает его, а не крутит, опасаясь, как бы он не начал крутиться сам по себе. Поверх домотканого пальто дама была укутана многочисленными, непомерной длины шарфами, чем напоминала чудовищной величины кокон. В то время как ноги ее яростно топтали педали сцепления и тормоза, она нашептывала себе под нос ободряющие слова, а временами пыталась безмятежно улыбаться. С божьей помощью машина все же доехала до Южного Мардиана и рывком остановилась у высоченных кованых ворот. Запором им служила грубая бечевка, многократно продетая прямо сквозь узор изящной решетки. Сквозь вензеля и завитушки женщине удалось разглядеть примерно в миле на холме остов норманнского замка, торжественно пронзающий серое зимнее небо; из-за его развалин выглядывал чудовищный викторианский особняк. Путешественница сверилась с картой. Сомнений быть не могло — перед ней был замок Мардиан. Потребовалось некоторое время, чтобы распутать затвердевшую на морозе веревку. А затем — определенные усилия, чтобы сдвинуть с места подпиравший ворота сугроб и открыть створки для проезда машины. Справившись с непростой задачей, она завела автомобиль внутрь, а затем снова вышла из машины — запереть за собой ворота. — А к Роштеству утарил вдруг мороз! — процитировала она с легким тевтонским акцентом — в минуты особого волнения с ней это случалось. — Однако не видно никаких следов, — продолжала она говорить сама с собой, — какого-нибудь зайца или совы, благодарение богу… — С некоторых пор в кругу ее друзей выражение «благодарение богу» сделалось чем-то вроде соленого словца. Неожиданно из-за придорожных кустов послышался пронзительный гогот, и оттуда с важным видом вывалилась стая гусей, которые, сердито крича, двинулись прямо на гостью. Та поспешила влезть обратно в машину, захлопнула дверь прямо перед их хищно раскрытыми клювами и надавила на газ. Проезжая по пустырю, она заметила краем глаза двух быков, которые с мрачным и подозрительным видом следили за машиной. Лицо женщины побледнело, но оставалось спокойным — она даже принялась напевать себе под нос песенку «Веселая карусель» из своего нового альбома «Потешки». Когда путешественница подъехала поближе к строениям, то увидела, что для стен особняка явно использовали камень с развалин замка. «Это уже что-то», — подумала она. Преодолев последний ледяной склон, она миновала полуразрушенную норманнскую арку и очутилась во дворе. Только тогда бедолага смогла перевести дыхание. Двор представлял собой полукруг, образованный крепостной стеной и новым домом. Тут и там громоздились кучи булыжника и буйно кустилась засохшая сорная трава. А в самой середине, на двух низких каменных колоннах, покоилась припорошенная снегом прямоугольная плита. — Эврика! — воскликнула гостья. На радостях она даже выпростала из-под толщи шарфов красный шелковый амулет и стала перебирать его, видимо таким образом надеясь приманить удачу. Затем поднялась по ступенькам крыльца и стала перед парадной дверью. Дверь эта, как с удовлетворением заметила дама, явно перекочевала сюда с руин старого замка. Вместо звонка на стене имелся колокольчик — такой увесистый, что казалось, он не может быть настоящим и служит лишь деталью железного барельефа, изображающего двух эльфов. Однако стоило до него дотронуться, как раздался звон, способный разбудить и мертвеца. Агрессивные гуси, все это время преследовавшие странную посетительницу и наконец нагнавшие ее, еще больше воодушевились и, издав воинственный клич, бросились в атаку. Встав спиной к двери, женщина попробовала усмирить их властным взглядом. Но не тут-то было — гуси продолжали оглушительно гоготать, а самые отважные пытались — правда, безрезультатно — взобраться по ступенькам. За шумом перепуганная дама не услышала, как позади нее скрипнула дверь. — Вот несчастье-то какое! — раздался голос у нее за спиной. — Скорее проходите — я закрою дверь. А ну кыш, проклятые! Вслед за этим гостью быстренько втащили в дом. Спасительницей ее оказалась рыжая худощавая особа, которая теперь смотрела на нее удивленными влажными глазами. — Вы… — начала она. — Наверное, вы… Ну да, конечно, такая погода… — Леди Алиса Мардиан?