Она в подробностях помнила, как Щелкун гонялся за Камиллой и как Камилла бросилась в объятия Бетти. Но в тот момент, когда появился Лицедей, Трикси, кажется, опять отвлеклась. На этот раз она заметила миссис Бюнц. — Ты стояла достаточно близко к ней? — спросил Аллейн. — Ну, в общем да. Только она все рвалась глянуть поближе, запачкалась в смоле… Но все-таки пролезла. — Правда? — Но когда вышел Лицедей, я видела, как она продирается обратно, а когда я опять посмотрела — ее уже не было. — Нигде? — Да, похоже, нигде. Зная, как миссис Бюнц жаждала посмотреть танец, Трикси была немало удивлена и поэтому внимательно оглядела толпу, ища немку глазами. Но ее не было видно. После этого Трикси сама увлеклась представлением и забыла про миссис Бюнц. Позже, когда Дэн уже принялся за свой сольный танец, она снова огляделась вокруг и вдруг — о чудо! — заметила миссис Бюнц. Та стояла в арке и смотрела на сцену. Речь Трикси была взволнованной. Начиная с этого места ее откровения полностью соответствовали рассказу доктора Оттерли. — Что ж, это нам поможет, — кивнул Аллейн. — Спасибо, Трикси. А теперь, боюсь, нам придется перейти на личности. Сегодня днем, когда ты зашла к нам в комнату и там был мистер Ральф Стейне, по твоему виду и его поведению я понял, что у вас с ним что-то было — некое взаимопонимание. Это так? Улыбка Трикси превратилась в откровенную ухмылку. На щеке у нее появилась ямочка, глаза заблестели. — Он же из порядочных — мистер Ральф, — сказала она. — Много ли времени он проводит здесь, в отцовском доме? — Ну, на неделе он у себя в конторе в Биддлфасте, а по выходным — домой. — Трикси хихикнула. — У нас здесь кругом такая скучища. А возле пастората вообще тишина, ровно в могиле. Горячему молодцу и пойти-то некуда… — У него хорошие отношения с отцом? — Ну, такие. Как я думаю, пастор и знать не знает, чем занимается сынок, какие у него там затеи… — Очень вероятно… Трикси разгладила передник и, поймав свое отражение в зеркале, поправила волосы. Все это она проделала без всякого кокетства и вместе с тем, как подумал Аллейн, с полным сознанием своей всепобеждающей женственности. — Ну и?.. — поторопил он. — Мы просто забавлялись. Вреда ж никакого не вышло… Не должно было… Он такой вежливый, добрый… — А что же вышло? Она снова захихикала. — Да ничего не вышло. Это уж точно. Только вот Эрни нас видел. Прошлой весной, в Кузнецовой Роще. — Она снова взглянула в зеркало, но на этот раз задумчиво, словно пыталась разглядеть там не себя — такую, как сейчас, — а себя в тот вечер, о котором говорила. — Не было ничего уж такого, чтобы так гоношиться, но он же у нас с придурью, этот Эрни. — И что же он сделал? Оказывается, довольно долго он не делал ничего. Тогда, весной, он просто поглазел на них и убежал. Они слышали, как он несся по тропинке через рощу. Трикси, вероятно, обладала особым даром делать вид, что ничего не произошло, но на этот раз ее пренебрежение к столь грубому нарушению идиллии выглядело как поругание их теплых отношений. После появления Эрни Ральф был как на иголках. Они почти сразу расстались и с тех пор уже не встречались для подобных совместных развлечений. Ральф не приезжал в Южный Мардиан несколько выходных подряд. А летом он надолго уехал отдыхать за границу. На все вопросы Аллейна Трикси отвечала быстро и с готовностью. — Но в конце концов Эрни как-то проявил себя с дурной стороны? — То-то и дело. Это уж когда приехала Камилла. — И с чего это вдруг? — Думаю, он прослышал, откуда ветер дует. Не так уж он и глуп, чтобы ничего не замечать. Ни для кого не секрет, что Ральф втюрился в нее. — Их что — видели вместе? — Да нет. — Значит… — Он ухаживает за ней в Лондоне. Прислуга в замке слышала, как ихняя бабуля устроила ему из-за нее разнос, а Ральф сказал, что, если Камилла будет согласна, он все равно женится на ней, невзирая ни на что. — А при чем тут Эрни? — терпеливо спросил Аллейн. Как выяснилось, Эрни часто общался с прислугой замка. Обычно он приходил туда по воскресеньям, подолгу слушал их разговоры и иногда вставлял словечко сам. Поэтому он уж отлично знал об отношении госпожи Алисы к роману ее племянника с Камиллой. Вот тут-то он и внес свою лепту, рассказав о том, что видел весной в роще. Старые сплетницы даром времени не теряли… Тут перед Аллейном раскрылась цепочка передачи деревенских слухов и сплетен во всей своей красе. — Тебя-то сильно донимала вся эта болтовня? — Господь с вами, — улыбнулась она. — Что они понимают в жизни, эти старые девы! — А кто-нибудь еще знал об этом? Она подняла на него удивленный взгляд. — Конечно знали. Как не знать? — А Лицедей тоже знал? — А то не знал… И так ко всему относился — прямо ровно дитя малое. Он же у нас был такой весь божий одуванчик, правильный донельзя… — А кто ему сказал? — Как кто? — хмыкнула Трикси. — Конечно Эрни. Он все рассказал, папаша разволновался и побежал ябедничать госпоже Алисе, а потом еще пригрозил Ральфу, что все расскажет пастору. Тогда Ральф примчался ко мне и говорит: что, мол, мне делать. А ему говорю: не обращай внимания. Поговорят-поговорят и забудут. И вообще, собака лает — ветер носит. Больше всего, — добавила Трикси, — Ральф боялся, что прознает Камилла. — А она еще не знает? — Вроде бы нет. Но думаю, если даже и узнает, ничего меж ними от этого не изменится. Она достаточно благоразумная девица — несмотря на высокое воспитание. Вообще, она хорошая, держит верность — настоящая леди. Но и гордость своя имеется — все ж таки мать ее из простых. Я ведь с ней говорила, с глазу на глаз. Когда девушка так влюбляется, что теряет голову, ей всегда хочется с кем-нибудь поговорить. — Значит, тебе кажется, что она не знает про вас с Ральфом? — Да нет. Думаю, нет. Хотя теперь Ральф, может статься, скажет ей сам. Но уж если он решится раскрыть ей карты, тогда я не знаю, что будет. Я лично наказала ему — лучше вовсе не говори. Правда, Камилла утверждает, что близки они с ним не были. Вот только в минувшее воскресенье он увидел ее в церкви, и его так сильно забрало, что он бежал за ней следом аж до самой Кузнецовой Рощи и там ее поцеловал. Но потом из кузницы вышел Лицедей и засек их. Камилла говорит, он приказал ей уходить, а Ральф сказал, что ей и вправду лучше оставить их. Ну, она и ушла — оставила их вдвоем. Думаю, Лицедей устроил Ральфу порядочный разнос, но Камилла не знает, что там меж ними было. — Понятно. Как ты думаешь, не мог ли Лицедей угрожать Ральфу, что расскажет про вас Камилле? Трикси сказала, что, скорее всего, так и было. Более того, выяснилось, что в понедельник Лицедей сам лично пришел в «Лесной смотритель» и стал донимать Трикси разговорами о том, что теперь-де Ральф должен жениться на ней и спасти ее честь. Трикси весьма самоуверенно заявила старику, что такие крайности совершенно ни к чему. Тогда Лицедей разразился гневной тирадой насчет того, что он не потерпит, чтобы его внучка брала себе мужа «выше по положению», и опять взялся честить ее мать. Ничего, кроме беды, говорит, из этого не выйдет. А потом добавил без всякой связи, что Ральф, по-любому, обязан жениться на Трикси. — И что ты на это ответила? — спросил ее Аллейн. — Сказала, что у меня свои понятия. Дальше он спросил ее, чем закончился их разговор с Лицедеем, и заключил, что какое-то понимание все же было достигнуто. Во всяком случае, до среды Скрещенных Мечей предполагалось сохранять вооруженный нейтралитет. Никто не смог бы исполнить роль Бетти лучше Ральфа, и это перевешивало для Лицедея все остальное. Ближе к концу их разговора он почти успокоился. Трикси заметила, что ему в голову пришла какая-то счастливая мысль. — Ты узнала, что это была за мысль? — Ну, узнала. Его же так и распирало от собственной хитрости. — Да? — Он сказал, что напишет новое завещание и оставит Камилле деньги. Сказал, что заставит Ральфа составлять его, и тогда он образумится. — Но почему? — Потому что он заставит написать его, что она получит эти деньги только в том случае, если не выйдет за Ральфа, — объявила Трикси. Последовала долгая пауза. — Трикси, — сказал наконец Аллейн, — не могла бы ты ответить мне честно — ты когда-нибудь любила Ральфа Стейне? Некоторое время она пристально смотрела на него, а потом встряхнула головой. Мускулы на ее шее напряглись и набухли, затем она разразилась смехом. — Я?! Ну, он, конечно, миленький — ничего не скажешь, только он не в моем вкусе, да и я не в его. Я же говорю: мы просто развлекались, как птички божии. Все без обид. Она решила, что разговор окончен, встала и обеими руками оправила платье. — А сейчас у тебя есть мужчина? — спросил Аллейн. — Ну да, и очень даже приличный. — Могу я узнать, кто это? — И зачем это вам — не понимаю, — протянула она. — Ну, Крис Андерсен. Вы же видели нас давеча на дороге. — А что об этом думал Лицедей? Впервые за все время разговора Трикси смутилась. Сначала нежный, как яблоневый цвет, румянец залил ее щеки. Затем, как показалось Аллейну, кровь полностью отхлынула от ее лица. — Ты сказала, — продолжал он, — что Лицедей считал, что на тебе должен жениться Стейне. А он знал про Криса?