скоро узнаешь, что и тебя они плакать заставят». Речи Гримнира: «Храбр ты в тенях, выродок Наинна, Нали Древесный сучок! Выйди на битву, коль не страшишься, тебе пропою погребальную песнь!» Бурею взвились в яростной схватке, словно два змея, у Мидгарда врат; Нотта убийца, Гримнир злокозненный, на семя Имира направил свой меч. В его рукояти коварная злоба, в острие лезвия ужас врага; Руны кровавые сталь покрывают, грань обвивает резная змея. В схватке сын Наинна не был удачлив, боя бежал на дрожащих ногах; Страшен и черен стал сын Балегира, на израненном стоя жеребце Всеотца. (Молвил Гримнир, полный презрения: «Почто убегаешь? Тебе не мила стала буря клинков?») Укрывшись во тьме, ворожбу творит Нали; взывает к теням и жаркому пламени. Летит его песнь в гор Нисафьелля глубины, Хель мертвого змея грозит пробудить. В трупном зловонии змей лютый поднялся, дрогнул Путь Ясеня под весом проклятого; Скрелинг суровый костяного соперника встретить готов и себя испытать. (Молвил и Нали, возвращая обиду: «Не кичишься, сородич, в буре клинков сам теперь захлебнулся?») Звоном железа горя предвестник,