Все еще сжимая в руке посудное полотенце, он перехватил Гамаша с Бовуаром. - Что случилось?! Полицейские нам ничего не говорят, - Габри с укором посмотрел на агента, сделавшего вид, что ничего не слышит. - Я тоже не могу ничего сказать, - ответил Гамаш. - Это как-то связано с Рейн-Мари? - волновался Габри. - С ней все в порядке? - Да. - Что ж, слава богу. Но с кем-то что-то… - Габри показал на церковь, и на полицейского рядом с ней. Гамаш покачал головой, заметил, что к ним направляется группа человек под предводительством Леи Ру и неотстающего от нее Матео. - Идите. Я с ними сам разберусь, - велел Габри. Он развернулся, перекрыв собой путь, позволяя Арману и Жану-Ги ретироваться. Полицейский агент у церкви дожидалась их прихода. Позади нее высилась крохотная каменная часовня. Прекрасная. Безобидная. Как тысячи подобных ей в деревнях по всему Квебеку. Только эта не хранила в своих недрах мощей вроде святого пальца или коренного зуба. В этой лежало целое тело. Мертвое создание из иного времени. Глава 14 Изабель Лакост, руководитель убойного отдела Сюртэ, прибыла к моменту, когда Гамаш с Бовуаром подошли к церкви. Ее машина, сопровождаемая фургоном с командой криминалистов, припарковалась за автомобилем, на котором прибыли местные полицейские. Криминалисты выгружали оборудование, пока Гамаш, Бовуар и Лакост обменивались информацией. - Не могли бы вы взять пробу и снять отпечатки с этого? - Гамаш протянул агенту ключ, завернутый в салфетку. - Рассказывайте все, что знаете, - обратилась Лакост к Гамашу. Бовуар сдержал улыбку, и задался вопросом, понимают ли эти двое, что именно такие слова говорил обычно Гамаш, когда стоял у руля убойного отдела. - Мы еще не заходили внутрь, - начал шеф-суперинтендант. - Мадам Гамаш нашла тело в погребе и сразу заперла церковь. Похоже, это кобрадор. - Кто-кто? - переспросила Лакост. Гамаш, свыкшийся с присутствием незнакомца, совершенно забыл, что Изабель Лакост о кобрадоре ничего не слышала. - Сама увидишь, - сказал он. - Готово. - Один из криминалистов вернул большой ключ Гамашу, а тот передал его Лакост. На верхней ступени крыльца Гамаш отошел в сторону, Изабель отперла дверь и вошла внутрь, за ней проследовали оперативная группа и криминалисты. Когда все они пронеслись мимо Гамаша, тот обернулся и обвел взглядом деревню и ее жителей. Народ стоял полукругом возле бистро. С крыльца, откуда смотрел Гамаш, столпотворение смахивало на нахмуренную бровь. Пошел не то снег, не то ледяной дождь. А они все стояли там и смотрели. Скопление темных фигур в отдалении. Недвижимых. Не отводящих от него глаз. Гамаш вошел в церковь. В убежище, призванное дарить мир и покой, даже старой женщине, молящейся за сына зари. Он спустился по лестнице в темноту. * * * Подвал церкви представлял собой просторную комнату, с потертым, волнистым линолеумом на полу, потолком, зашитым звукоизолирующими плитками в потеках воды, стенами, покрытыми искусственным деревом. Вдоль стен хранились стулья и длинные столы, перевернутые кверху ножками, составленные друг на друга. Изабель Лакост осмотрелась, ее острый взгляд отметил отсутствие второго выхода. Окна имелись, но их покрывал толстый слой грязи. Солнечному свету, как и злоумышленнику, проще проникнуть сквозь стены. Но, если не считать окон, в помещении было чисто. Аккуратно. Ни намека на запах плесени. В одном краю располагалась кухня, оборудованная техникой цвета авокадо. И открытая дверь, в стороне. Она обернулась, услышав на лестнице знакомые шаги, и увидела входящего в комнату Гамаша. Он показал на открытую дверь. - Погреб, - сказал он, когда они пересекли цоколь. - Мадам Гамаш спустилась поискать вазу. Тогда и нашла его. - В котором часу? - Примерно без четверти два. Она заперла церковь и позвонила мне, сразу же, как пришла домой, а инспектор Бовуар позвонил тебе. Оба инстинктивно посмотрели на наручные часы. Пятнадцать минут четвертого. Полтора часа. Арману подвал церкви был хорошо знаком. Тут справляли поминки. Тут часто готовились к свадебным торжествам. Тут же случались посиделки бридж-клуба и спортивные классы, проводились «сладкие базары». В те времена эта комната была приветливой, и эта аура все еще оставалась. Но Арман никогда не был в погребе, он даже не знал о его существовании. Шеф-суперинтендант Гамаш стоял в дверном проеме, но внутрь не проходил. Места едва хватало для следственной бригады. Искусственная флуоресцентная лампа - единственный источник света в маленькой комнате - оставлена Рейн-Мари включенной. Окон нет. Пол земляной. Пространство расчерчивали грубо сколоченные деревянные полки с несколькими вазами, ржавыми старыми жестянками, и консервами в стеклянных банках. Он все это отметил для себя, но его внимание, да и внимание любого здесь присутствующего, приковала черная груда, как опухоль, в углу. Складывалось впечатление, что нечто, возникшее под землей, выдернули на поверхность. Большой черный камень. К Гамашу повернулась озадаченная Изабель Лакост: - Кобрадор? - Oui. В проходе рядом с Гамашем стоял Бовуар, сгорая от нетерпения. Хотел войти и присоединиться к остальным. Но Гамаш не входил, и Бовуар следовал его примеру. Прибыла коронер. Поздоровавшись с Гамашем, она бросила взгляд на Бовуара. - Симпатичные очки. Сказав это, доктор Шэрон Харрис проследовала мимо них к двери погреба. - Что она хотела этим сказать? - спросил Жан-Ги, поправляя очки. - Очки ей понравились, - ответил Гамаш на автомате. - Они нам всем нравятся. Бовуар отошел. Не умея просто стоять и наблюдать, он начал мерить просторную комнату шагами, мечась взад-вперед, как зверь в клетке. Как хищник, почуявший кровь. Когда закончили видео и фотосъемку, взяли все образцы, доктор Харрис склонилась над телом. - На нем маска, - констатировала она. Лакост склонилась ниже, чтобы лучше все рассмотреть, агент с видеокамерой встал рядом. * * * - Предупреждаю, - проговорил генеральный прокурор, - следующая часть достаточно страшна. Кому-то, возможно, захочется отвернуться. Все присутствующие в зале суда подались вперед.