* * * В комнате мужчины остались наедине. Генеральный прокурор и шеф-суперинтендант Сюртэ. Союзники, согласно приказу и штатному расписанию. Но не согласно зову сердца. Когда дверь закрылась, Гамаш шагнул к ней и запер на ключ. Повернулся к Залмановицу. - Пообедаем, Барри? Он показал на кофейном столике, где располагался поднос с сэндвичами и прохладительными напитками. Залмановиц удивленно вскинул брови. Потом улыбнулся. Улыбка вышла далеко не дружеской. Он взял сэндвич с лососем, укропом и сливочным сыром. - Как ты узнал, что я начну заварушку? - спросил он. - Я не знал, - ответил Гамаш, потянувшись за копченым мясом из «Деликатесов Шварца». - Но если бы ты не начал, ее начал бы я. Он с аппетитом откусил от сэндвича добрый кусок и запил его чаем со льдом. - Что ж, - проговорил Залмановиц, расправившись с половиной сэндвича. - Ты перехреначиваешь это дело вдоль и поперек. - Уверяю, ты делаешь свое работу даже лучше, чем я. - Merci. Делаю самое худшее, что в моих силах. Гамаш прокурора широкой улыбкой, и откинувшись на спинку дивана, закинул ногу на ногу. - Мне кажется, судья Кориво начинает что-то подозревать, - заметил он. Залмановиц промокнул рот тонкой бумажной салфеткой и покачал головой. - Ей ни за что не догадаться. Слишком уж все возмутительно. Нам обоим повезло, что у нас есть пенсии. Похоже, они нам пригодятся. Взяв свой запотевший стакан, он отсалютовал им в сторону шефа-суперинтенданта Гамаша. - За высший суд. Гамаш поднял свой стакан. - За сожженные корабли. * * * За ланчем, в кафе по соседству, найдя затененный уголок открытой террасы, Морин Кориво делилась со своей партнершей: - Думаю, что-то затевается. - Что-то затевается? - весело переспросила Джоан. - Типа, танцы-шманцы? - Если бы, - сказала Морин. - Это бы означало, что я в курсе происходящего. Лицо Джоан помрачнело. - О чем ты? Ты запуталась? Слишком сложное дело? - Как ты можешь такое спрашивать?! - возмутилась искренне уязвленная Морин, -Думаешь, дело об убийстве мне не по зубам? - Да нет же! Но разве не ты только что заявила, что не в курсе происходящего. Окей, давай сначала. Что тебя беспокоит? - Генеральный прокурор - глава прокуратуры целой провинции, совершил выпад в отношении шефа-суперинтенданта Сюртэ, выступающего в качестве свидетеля. А как только начался перерыв и дверь за мной закрылась, я слышала, как он оскорбил того прилюдно. - Собственного свидетеля? Но это же нелогично. - И что еще хуже, это может привести к пересмотру дела. Думаю, кое-кто из присяжных тоже все слышал. Вот о чем я. Оба достаточно опытны, чтобы быть умнее, и уже не молоды, могли бы держать свои чувства в узде. Да они же на одной стороне, в конце-то концов! И я никак не могу уловить, что же происходит, и почему. Особенно в деле, обещавшем стать таким простым. Глава Сюртэ практически очевидец преступления. И, ради всего святого, именно его жена обнаружила тело! Она покачала головой и оттолкнула тарелку с салатом. - Может, они просто не любят друг друга, - предположила Джоан. - Такое случается. Два слона, два альфа-самца. Должно быть, они и раньше ругались. Множество раз. Морин рассеянно кивнула. - До меня доходили слухи, что они не в ладах. Копы и обвинители часто не ладят. Но тут что-то большее. Не могу объяснить. Они перешли черту. Они оба знают, где пролегает эта черта. И я даже.., - она поводила пальцем по запотевшему стакану ледяной воды. - Что? - Это просто смешно, но когда я шла сюда, меня не оставляла мысль, что они делают это намеренно. - Чтобы слить процесс? - догадалась Джоан. - Тут не просто танцы-шманцы, тут имеет место сговор? - Крутая ты дамочка, - хохотнула Морин. - Прости, я и не думала глумиться. Просто это слишком неправдоподобно, тебе не кажется? С чего бы им сговариваться? Если ты права, то они на самом деле пытаются повредить процессу. Гамаш производил арест. Прокурор выдвигал обвинение. И теперь эти двое, которые терпеть друг друга не могут, стараются все запутать? Морин задумчиво покачала головой, потом кивнула. - Согласна. Это глупо. Просто мимолетная фантазия. Она впала в раздумья, а Джоан стала наблюдать за гуляющими по рю Сент-Поль людьми. Все они, Морин была уверена, начали день свежими и аккуратно одетыми. Но теперь большинство увяли от жары. Судья Кориво чувствовала испарину на шее, липкие подмышки. Она не горела желанием возвращаться в свой офис, переодеваться в мантию, и потом весь день сидеть в духовке зала суда. Но, по крайней мере, поджаривали не ее. - Сегодня утром месье Гамаш процитировал Ганди, - сказала она. - Что-то о высшем суде. Джоан поискала в своем айфоне. - Нашла. «Есть суд выше земного правосудия, и это суд совести. Он заменить все другие суды». Морин Кориво резко выдохнула. - У меня просто мурашки по спине. - Почему? - Глава Сюртэ заявляет, что его совесть превыше закона. Разве тебя это не пугает? - Не уверена, что именно это он имел в виду, - сказала Джоан, стараясь успокоить партнершу. - Это всего лишь общая фраза, а не персональное кредо. - Думаешь, не будет такого заголовка в новостях: «Глава Сюртэ следует своей совести, а не закону»? - Так же, как не будет и «Судьи, превратившейся в берсерка в зале суда». Морин засмеялась и, поднявшись, проговорила: - Мне пора. Спасибо за ланч. Но сделав шаг от столика, она вернулась. - Ты в это веришь? - Что совесть индивидуума отменяет общественный закон? - уточнила Джоан. - Разве наши законы проистекают не из чистой совести? Не из библейских заповедей? - Типа той, что запрещает гомосексуализм? - Ну, это когда было, - протянула Джоан. - Этот закон все еще в силе кое-где. А он ведь бессовестный. - То есть, ты согласна с месье Гамашем? - спросила Джоан.