Это условный сигнал. Килорн вскакивает. Мы собираемся навестить Шейда, ну или, по крайней мере, так мы говорим вслух для тех, кто поблизости. Моя семья понимает, в чем дело, даже мама. Она посылает мне воздушный поцелуй, когда я отхожу, и я ловлю его и прижимаю к сердцу. Подняв воротник, я превращаюсь в обыкновенную беженку, а Килорн – вообще никто. Солдаты не обращают на нас внимания. Мы запросто пересекаем бетонный двор, шагая прочь от берега, по толстой белой линии. В ярком дневном свете я вижу, что бетон тянется вплоть до пологих холмов, напоминая широкую дорогу в никуда. Нарисованная краской линия идет дальше, и от нее под углом отходит более тонкая и истертая «ветка». Она упирается в еще одно здание, возвышающееся над всеми остальными постройками. Оно напоминает увеличенную копию ангаров на берегу – такое высокое и широкое, что в него вполне могут поместиться шесть транспортов, поставленных друг на друга. Интересно, что в нем находится – учитывая, что Гвардия не брезгует воровством. Но двери надежно заперты, и в тени стоят несколько Озерных. Они переговариваются, не выпуская из рук винтовок. Мое любопытство останется неудовлетворенным, возможно навсегда. Мы с Килорном поворачиваем направо, к проему между казармами номер восемь и девять. Высокие окна темны и безлюдны – эти строения пусты. Они ожидают новых солдат, беженцев или, хуже всего, сирот. Я вздрагиваю, когда мы проходим мимо. До берега нетрудно добраться. В конце концов, Так – это остров. Хорошо развита только база, а остальная территория Така пуста. Она покрыта лишь дюнами, немногочисленными купами старых деревьев и холмами, поросшими высокой травой. Трава даже не примята – здесь нет достаточно крупных животных, способных проложить тропы. Мы исчезаем среди колеблющихся на ветру стеблей и пробираемся по зарослям, пока не оказываемся на берегу. Причал – в сотне метров от нас. Он напоминает широкий нож, рассекающий волны. С такого расстояния Озерные похожи на темно-синие пятнышки, которые движутся туда-сюда. В основном они глазеют на грузовое судно, которое показалось по ту сторону причала. Я раскрываю рот при виде такого огромного корабля, которым, очевидно, управляют Красные. Килорн не отвлекается. – Идеальное прикрытие, – говорит он и начинает разуваться. Следуя его примеру, я сбрасываю ботинки без шнурков и старые носки. Но когда он стаскивает через голову рубашку, обнажив знакомое поджарое тело, мускулистое от многолетнего таскания сетей, я медлю. Мне вовсе не хочется шнырять вокруг секретного бункера полуголой. Килорн складывает рубашку поверх ботинок, явно слегка волнуясь. – Я так понимаю, это не спасательная операция. Да. Нам все равно некуда деваться с острова. – Я просто должна его увидеть. Рассказать ему про Джулиана. Объяснить, что происходит. Килорн морщится, но все-таки кивает. – Туда и обратно. Ничего сложного, тем более что они не ожидают вторжения со стороны моря. Он потягивается, разминает ноги и руки, готовясь плыть. Одновременно Килорн припоминает указания, которые шепотом дала нам Фарли. На дне бункера есть круглый люк, который выходит в исследовательскую лабораторию. Некогда ею пользовались, чтобы изучать подводную жизнь, а теперь она служит полковнику личными апартаментами, хотя днем он там никогда не бывает. Туда легко проникнуть, и коридоры бункера не так уж запутанны. В это время суток жилые помещения пусты, проход со стороны причала перекрыт, и охраны внутри немного. Мы с Килорном гораздо сильнее рисковали в детстве, когда сперли для папы ящик с батарейками с поста охраны. – Не плещись, – говорит Килорн, заходя в воду. Его кожа покрывается мурашками, отзываясь на осенний холод, но он почти не обращает на это внимания. А я обращаю – к тому моменту, когда вода достигает мне до талии, я уже стучу зубами. Бросив последний взгляд на причал, я подныриваю под волну, и она промораживает меня до костей. Килорн без всяких усилий рассекает воду – он плывет как лягушка и почти не производит шума. Держась рядом, я пытаюсь подражать ему. Мы плывем вперед, и вода каким-то образом обостряет мое ощущение электричества, позволяя почувствовать провода, ведущие с берега в глубину. Я могла бы проследить их путь, если бы хотела – движение энергии с причала в море, к казарме номер один. Наконец Килорн поворачивает, так что мы оказываемся сначала диагонально к берегу, а потом параллельно. Он быстро движется вперед, и краденые лодки, стоящие у причала, загораживают нас. Раз или два он касается под водой моей руки и слегка пожимает ее, подавая знак. Стой, плыви, медленней, быстрее – и все это время Килорн не сводит глаз с пристани. К счастью, там разгружают грузовое судно, и все солдаты, которые могли бы заметить наши головы в воде, заняты. Снова ящики, сплошь белые, с зеленым треугольников. Еще одежда? «Нет», – думаю я, когда один из ящиков падает и приоткрывается. На причал вываливается оружие. Винтовки, пистолеты – в ящике их десятка полтора. Они блестят в лучах солнца. Новенькие. Еще один подарок для Алой гвардии, еще одна глубинная связь, о существовании которой я не подозревала. Эта мысль придает мне сил – я обгоняю Килорна, хоть мышцы у меня и болят. Я ныряю под причал, оказавшись вне поля зрения тех, кто стоит наверху. Килорн следует за мной вплотную. – Бункер прямо под нами. – Его шепот причудливо раскатывается, отражаясь от железа над нашими головами и воды вокруг. – Я буквально ногами чувствую. Я едва сдерживаю смех при виде того, как Килорн вытягивается и сосредоточенно морщит лоб, пытаясь нащупать ногой секретный бункер. – Что смешного? – ворчит он. – Ты молодец, – отвечаю я с озорной усмешкой. Приятно быть с ним вот так, снова иметь общую тайную цель. Хотя на сей раз мы намерены вломиться в военный бункер, а не в чей-то плохо запертый дом. – Здесь, – наконец говорит он и исчезает под водой. А затем выныривает и широко раскидывает руки, чтобы удержаться на плаву. – Тут угол. Теперь – самое трудное. Нырнуть в удушливую, затягивающую темноту. Килорн с легкостью читает страх на моем лице. – Просто держись за мою ногу, вот и все. Я едва могу кивнуть. – Ладно. «Отверстие – в нижней части бункера, в двадцати пяти футах под водой». Фарли сказала: «Сущие пустяки». «А мне так не кажется», – думаю я, глядя в темноту под ногами. – Килорн, Мэйвен будет страшно разочарован, если меня убьет море, а не он. Кому другому эта шутка показалась бы несмешной. Но Килорн тихо смеется, и на фоне воды его улыбка кажется ослепительно яркой. – Я бы очень хотел разочаровать короля, – вздыхает он, – но давай все-таки постараемся не утонуть, хорошо? Подмигнув, он ныряет – кувырком через голову, – и я хватаюсь за его ногу. Соль щиплет глаза, но под водой не так темно, как я думала. Солнце пробивается в глубину, рассеивая тень причала. Килорн движется быстро, увлекая нас обоих вниз, вдоль стены бункера. Причудливо преломленный свет покрывает пятнами его голую спину, делая Килорна похожим на морское животное. Я старательно гребу ногами, когда могу, и сосредотачиваюсь на том, чтобы ни за что не зацепиться. «Это еще не двадцать пять футов», – сердито напоминает мозг, когда легкие начинают болеть от недостатка кислорода. Я медленно выдыхаю, и на поверхность, касаясь моего лица, поднимаются пузыри. Мимо проносятся пузыри от дыхания Килорна – единственное свидетельство его усилий. Когда он достигает низа стены, я чувствую, как напрягаются его мышцы – Килорн работает ногами, чтобы поднырнуть под потайной бункер. Я смутно задумываюсь, открыт ли упомянутый люк. Иначе нас ждет разочарование. Прежде чем я успеваю понять, что случилось, Килорн движется наверх, сквозь какую-то дыру, таща меня следом. Застоявшийся, но такой приятный воздух ударяет мне в лицо, и я жадно глотаю его. Сидя на краю отверстия и болтая ногами в воде, Килорн ухмыляется. – Ты бы и одного часа в лодке не продержалась, – говорит он, качая головой. – Да это просто курорт по сравнению с тем, что заставлял меня проделывать старина Калли. – Ты умеешь ударить по больному, – сухо замечаю я, подтягиваясь и влезая в личные апартаменты полковника. В помещении холодно, его освещают низко висящие лампочки, и все тут до отвращения опрятно. У правой стены копит пыль аккуратно сложенное старое снаряжение, вдоль левой тянется стол. Его поверхность сплошь покрыта аккуратными рядами папок и бумаг. Поначалу я даже не замечаю кровать – узкую койку, которую можно выкатить из-под стола. Очевидно, полковник спит немного. Килорн всегда был рабом своего любопытства, и теперь тоже. Роняя капли, он подходит к столу и явно собирается его исследовать. – Ничего не трогай, – шиплю я, выжимая воду из рукавов и штанин. – Если уронишь на бумаги хоть одну каплю, он поймет, что тут кто-то был. Килорн кивает и убирает руку. – Ничего себе, – вдруг резко произносит он. Я немедленно подхожу, опасаясь худшего. Килорн осторожно указывает пальцем на единственное украшение комнаты. Это фотография – она покоробилась от времени и сырости, но лица еще различимы. Четыре человека, все светловолосые. Вид у них серьезный, но в то же время добродушный. На фотографии есть и полковник, с двумя здоровыми глазами и потому едва узнаваемый; одной рукой он обнимает за талию высокую, хорошо сложенную женщину, а другую держит на плече молодой девушки. У обеих одежда в грязи – судя по виду, они фермеры, – но золотые цепочки на шеях свидетельствуют о достатке. Я тихо достаю из кармана цепочку и сравниваю. Она такая тонкая, что рядом с украшениями на фотографии кажется ниткой. Но, не считая ни на что не похожего ключа, который на ней болтается, они одинаковы. Килорн осторожно забирает у меня ключ и гадает, что это может значить. Все объясняет третья фигура. Девочка-подросток с длинной золотой косой – она стоит рядом с полковником и счастливо улыбается. Она такая юная, такая непохожая на себя… с длинными волосами и без шрамов. Это Фарли. – Она его дочь, – говорит Килорн, слишком потрясенный, чтобы сказать что-то еще. Я подавляю желание коснуться фотографии, убедиться, что она настоящая. То, как полковник обращался с Фарли в лазарете… это же просто невозможно. Но он назвал ее Дианой. Он знает ее настоящее имя. «И у них одинаковые цепочки, одна от сестры, другая от жены». – Пошли, – говорю я, оттягивая Килорна от фотографии. – Здесь нам нечего делать. – Почему она ничего не сказала? – В его голосе я слышу разочарование, которое ощущаю уже не первый день. – Не знаю. Я держу Килорна за руку, и мы оба шагаем к двери. «Налево вниз по лестнице, на площадке направо, потом снова налево». Дверь тихо открывается на хорошо смазанных петлях, и мы видим безлюдный коридор, почти такой же, как на подводке. Пустой и чистый, с металлическими стенами и трубами на потолке. Над головой, по сети проводов-артерий, течет электричество. Оно идет с берега, питая лампы и прочие механизмы. Как и сказала Фарли, внизу никого нет. Никто нас не останавливает. Я подозреваю, что Фарли, как дочь полковника, имела возможность в этом убедиться. Тихие, как кошки, мы следуем ее инструкциям, осторожно делая шаг за шагом. Я вспоминаю камеры под Замком Солнца, где мы с Джулианом обезвредили целый отряд Стражей в черных масках, чтобы освободить Килорна, Фарли и несчастную Уолш. Кажется, это было так давно… а на самом деле лишь несколько дней назад. Неделю. Всего неделю. Страшно подумать, где я окажусь еще через семь дней. Наконец мы оказываемся в другом коридоре, покороче, который заканчивается тупиком. Три двери справа, три слева, между ними окна для наблюдения. Стекла темны, не считая самого дальнего. За ним, резкими белыми вспышками, помаргивает свет. Чей-то кулак врезается в стекло, и я вздрагиваю, ожидая, что оно треснет. Но стекло держится и лишь глухо гудит от каждого удара. Никаких последствий, кроме пятен серебряной крови. Несомненно, Кэл слышит, как мы идем, и думает, что это они. Когда я оказываюсь перед окном, он замирает, занеся окровавленный кулак для удара. Огненный браслет, соскользнувший вниз по мощному запястью, продолжает вращаться по инерции. По крайней мере, это радует. Озерные слишком мало знают, чтобы лишить Кэла главного оружия. Но тогда почему он все еще в заточении? Разве он не может просто растопить окно и выйти? На одно ослепительное мгновение наши взгляды встречаются через стекло – такое ощущение, что оно расколется. Густая серебряная кровь стекает с того места, куда пришелся удар, смешиваясь с уже высохшими пятнами. Кэл уже провел здесь некоторое время и в кровь расшиб руки, пытаясь выбраться – или хоть немного сбросить пар. – Заперто, – говорит он, и его голос звучит глухо. – Да неужели, – с усмешкой отвечаю я. Килорн, стоя рядом со мной, достает ключ.