Я никогда не хотела знать его имя. Я никогда не спрашивала, как звали тех, кого я убила в Чаше Костей, и никто мне не говорил. Райкер Рамбос, погибший от удара током на песке арены и превратившийся в груду почерневшей плоти. – Простите, мисс, я не хотела вас расстраивать. – На лице Ады вновь возникает маска спокойствия, и вместе с ней – безупречные манеры девушки, которую воспитывали служанкой. Могу лишь представить, как ужасно Аде, при ее способностях, было все видеть, но не говорить, не иметь возможности проявить себя, открыть свою истинную натуру. Но еще ужаснее думать, что в отличие от меня Аду не спасут провалы в памяти или недостаток анализа. Она знает и понимает так много, что это грозит ее сломить. Как и я, она должна непрерывно бежать. – Я расстраиваюсь только тогда, когда ты называешь меня «мисс». – Боюсь, это привычка. Ада ерзает и лезет рукой под одеяло. Я слышу отчетливый шелест бумаги и ожидаю увидеть очередную газету, в которой описываются подробности коронационной поездки Мэйвена. Но вместо этого Ада извлекает какой-то документ, вполне официального вида, хотя и помятый, с обожженными краями. На нем изображен алый меч – символ армии Норты. – Шейд забрал его у того охранника в Корвиуме. – Ага, которого я поджарила. Я касаюсь обгоревшей бумаги. Грубый почерневший листок грозит рассыпаться. Странно, что он уцелел, буквально вопреки всему. – Они готовятся, – бормочу я, разбирая приказ. – К переброске солдат. Ада кивает. – Десять легионов сменят те девять, что удерживают фронт в Чоке. Легион «Буря», легион «Молот», легион «Меч», легион «Щит» – их названия и номера перечислены в списке. В каждом пять тысяч Красных солдат и примерно пять сотен Серебряных офицеров. Они собираются в Корвиуме, а потом отправятся в Чок, чтобы сменить солдат на передовой. Ужасно, но меня это не интересует. – Хорошо, что мы уже побывали в Корвиуме. – Вот и все, что я могу сказать. – По крайней мере, мы разминулись с несколькими сотнями Серебряных. Но Ада ласково касается моего плеча, и ее длинные ловкие пальцы кажутся холодными даже сквозь рукав. – Десять, чтобы сменить девять. Почему? – Они планируют прорыв? Опять-таки я не понимаю, почему должна об этом думать. – Мэйвен, возможно, хочет устроить шоу, показать, какой он прекрасный воин, сделать так, чтобы все забыли Кэла… – Вряд ли. Атака на передовой требует по крайней мере пятнадцати легионов, пять для несения охраны, десять для боя. – Взгляд Ады перебегает туда-сюда, как будто она представляет себе битву. Я невольно поднимаю бровь. Насколько мне известно, у нас тут не валяются справочники по военной тактике. – Принц прекрасно разбирается в военном деле, – поясняет Ада. – Он хороший учитель. – Ты показала Кэлу это извещение? Ее колебание – весьма красноречивый ответ. – Кажется, это смертный приговор, – негромко произносит она, опустив голову. – Девять легионов, чтобы сменить уставших солдат, десятый – чтобы умереть. Безумие. Даже для Мэйвена. – Не вижу смысла. Зачем тратить даром пять тысяч хороших бойцов? – Их официальное название – легион «Кинжал». – Ада указывает на листок. В этом легионе, как и в остальных, пять тысяч Красных, и он направляется прямо на передовую. – Но губернатор Рамбос называл его иначе. «Детский легион». – Детский… И до меня доходит. Я мысленно переношусь в Так, в лазарет, и чувствую, как полковник дышит мне в спину. Он собирался выдать Кэла, использовать его, чтобы спасти пять тысяч детей, ныне марширующих к безвременной могиле. – Новобранцы. Подростки. – От пятнадцати до семнадцати лет. «Кинжал» – первый детский легион, который король счел «готовым к бою». – Ада даже не старается скрыть злую усмешку. – В лучшем случае, они тренировались два месяца. Я помню, какой была в пятнадцать лет. Я уже умела воровать, но в целом оставалась маленькой и глупой и больше думала о том, как бы позлить сестру, чем о собственном будущем. Я считала, что у меня еще есть шанс избежать призыва. Мне еще не начали сниться винтовки и засыпанные пеплом траншеи. – Их перебьют. Ада выпрямляется. Лицо у нее мрачное. – Видимо, в том-то и смысл. Я знаю, чего она хочет и чего захотели бы многие, если бы узнали про этот приказ. Дети-солдаты, которых вот-вот пошлют в Чок, – следствие Мер. Король наказывает своих подданных за восстание Алой гвардии. Такое ощущение, что я лично обрекла их на смерть – не сомневаюсь, многие так и считают. Вскоре из-за меня прольется море крови, а я ничего не могу поделать. Будет столько невинных жертв, вроде того младенца в Темплине. – Мы не можем им помочь. – Я опускаю взгляд, не желая видеть разочарование в глазах Ады. – Мы не в состоянии сражаться с целыми легионами. – Мэра… – А ты знаешь, как им помочь? – перебиваю я, и мой голос резок от гнева. Девушка испуганно съеживается и замолкает. – Значит, и я не знаю. – Конечно. Вы правы, мисс. Это слово жжет. Не исключаю, что Ада того и хотела. – Карауль дальше, – бормочу я и поднимаюсь с бревна, по-прежнему держа листок в руке. Я медленно складываю его и прячу поглубже в карман. «Каждый труп – это намек». «Сдайся, и все закончится». – Через несколько часов летим в Питарус. Аде уже известны наши планы на день, но мне так хочется сказать ей хоть что-то. – Самолет поведет Кэл. Выдай Шейду список припасов, которые нам могут понадобиться. – Кстати, – говорит Ада, – король снова в Дельфи, всего в часе лету отсюда. Шрамы тут же начинают ныть. Один час отделяет меня от подлых манипуляций Мэйвена. От его чудовищного прибора, который обратил мою собственную силу против меня. – В Дельфи? Опять? Кэл показывается из убежища. Волосы у него спутались со сна, но глаза еще никогда не казались такими бодрыми. – Зачем он снова туда приехал? – Я видела в Корвиуме газету, где говорилось, что он гостит у губернатора Леролана, – говорит Ада, смутившись от внезапного внимания Кэла. – Он пожелал лично выразить ему свои соболезнования. – Насчет Беликоса и его сыновей. Я видела Беликоса только раз, за несколько минут до гибели, но он был добр. Он не заслужил смерти, которая, с моей помощью, постигла его. И мальчики тоже не заслужили. Но Кэл прищуривается, глядя на восходящее солнце. Он видит что-то, чего не видим мы. Что-то, чего не понимает даже Ада, с ее запасом фактов. – Мэйвен не стал бы тратить время на такие вещи, даже ради приличия. Лероланы ничего для него не значат, и новокровок в Дельфи он уже убил. Он не вернулся бы туда без серьезной причины. – Какой же? – спрашиваю я. Кэл открывает рот, словно ожидает, что ответ выскочит сам собой. Но ничего не происходит, и наконец он качает головой. – Не знаю… Это не военные маневры, а нечто другое, в чем Кэл не разбирается. У него талант к военному делу, а не интригам. Это – область Мэйвена и его матери, и мы безнадежно им проигрываем. Максимум, что мы можем, – бросать противнику вызов на наших собственных условиях, бороться силой, а не хитростью. Но нам нужна подмога. И побыстрее. – Питарус, – говорю я решительно. – И скажи Бабуле, что она летит с нами. Старушка просилась помогать с тех самых пор, как появилась здесь. Кэл считает, что она вполне готова. Гаррик, напротив, в прошлый раз захотел остаться в Ущелье. После случая в Темплине он нигде не бывал. И я его не виню. Я и без Кэла могу указать, где начинаются Разломы. Когда мы вылетаем за пределы штата Кинг и оказываемся в штате Принс, с высоты разница пугающе ясна. Самолет летит над глубокими долинами, каждая из которых окружена цепью гор. Они кажутся почти рукотворными, эти длинные разломы. Как будто кто-то провел по земле ногтями. Но они слишком велики даже для Серебряных. Их создало нечто гораздо более мощное и сокрушительное, тысячи лет назад. Здесь царствует осень, окрашивая леса внизу в разные оттенки красного и желтого. Разломы намного южнее Ущелья, но я вижу пятна снега на вершинах, недосягаемые восходящего солнца. Как и Великолесье, Разломы тоже – глушь, хотя их богатство составляют не леса, а сталь и железо. Столица округа, Питарус, – единственный крупный город в этой области и мощный индустриальный центр. Он стоит в развилке реки, соединяя сталелитейные заводы с фронтом, а угольные шахты на юге – с остальным королевством. Хотя Разломами официально управляют ловцы ветра из Дома Лариса, это наследственное владение Самосов. Обладая железными рудниками и сталелитейными заводами, они полностью контролируют Питарус и Разломы. Если нам повезет, я встречу здесь Эванжелину и охотно воздам ей по заслугам.