Приходится заслонить глаза, чтобы увидеть в дальнем конце посадочной полосы людей полковника. Он стоит на крыше медицинского транспорта, окруженный врачами в белых халатах. Ада, очевидно, связалась с ним по рации, чтобы предупредить, что мы отчаянно нуждаемся в помощи. Черный Бегун уже приземлился – единственное темное пятно в пределах видимости. Когда первые беглецы ступают на асфальт позади меня, из другого самолета выдвигается знакомый черный трап. Вслед за Адой выходит меньше людей, чем я думала. Она бодро шагает к толпе, которая состоит из вооруженных Озерных, мужественных бойцов Алой гвардии и любопытных зевак. Я тихо браню себя. Где-то здесь и мои родители, которые ждут не дождутся своих детей, но увидят только одного из них. «Тебя не заботит твоя семья». Возможно, Кэл был прав, потому что я забыла о них. В такой мере, в какой непозволительно человеку в здравом уме. – Достаточно, мисс Бэрроу, – отрывисто произносит полковник, вскинув руку. Я подчиняюсь – и останавливаюсь в пяти метрах от него. С этого расстояния я вижу нацеленные на нас ружья, но главное – людей. Они насторожены, но не злы. У них нет приказа убивать. Пока нет. – Вы решили вернуть то, что украли? Я натянуто смеюсь, и мы оба слегка расслабляемся. – Я привезла подарок, полковник. У него поднимается уголок губ. – Так ты называешь этих… – Он подыскивает подходящее слово для потрепанной компании, которая следует за мной. – …Людей? – До нынешнего утра они сидели в секретной тюрьме под названием Коррос. Их заточили по приказу короля Мэйвена, мучили, убивали, подвергали экспериментам. Я оглядываюсь, ожидая увидеть разбитые сердца и сломленные души. Но вместо этого вижу непоколебимую гордость. Маленькая девочка, та, что чуть не свалилась с мостика, на грани слез. Но она стоит, прижав к бокам стиснутые кулачки. Она не заплачет. – Они новокровки, как и я. За спиной у девочки, словно охраняя ее, стоит рыжеволосый подросток с необыкновенно бледным лицом. – Здесь есть и Серебряные, полковник. Он реагирует именно так, как я думала. – Ненормальная! Ты притащила сюда Серебряных! – в панике кричит полковник. – Ружья на изготовку! Шеренга Озерных, глубиной в два ряда и двадцать человек в длину, выполняет приказ. Все дружно щелкают курками, посылая патрон в гнездо. Они готовы стрелять. За спиной у меня бывшие заключенные вздрагивают и шарахаются. Но никто не просит пощады. Им уже надоело просить. – Пустые угрозы, – говорю я, подавив улыбку. Он кладет руку на висящий на бедре пистолет. – Не испытывай мое терпение. – Я знаю, что вам приказано, полковник. Вы не убьете девочку-молнию. Командованию я нужна живой, не так ли? Я вспоминаю Элли Свисток, одну из многих, кому велено помогать мне в моих замыслах. Ей далеко до полковника, но и ему далеко до командования, кем бы оно ни было. Полковник слегка расслабляется, но не отступает. – Тащите ее сюда, – приказываю я, глядя на носильщиков. Они исполняют приказ – как можно быстрее, – опускают носилки с Эларой у моих ног. Стрелки следят за каждым их робким шагом. Я чувствую на себе крестики прицелов. На груди, на голове, везде. – Ваш подарок, полковник. – Я толкаю ногой носилки, качнув тело под белой простыней. – Не хотите взглянуть? Его здоровый глаз на мгновение вспыхивает. Он находит Фарли в толпе, и складка на лбу у полковника немного разглаживается. Поняв, в чем дело, я ощущаю внезапный приступ дурноты. Он думал, что я ее убила. – Кто это, Бэрроу? Принц? Ты истратила главный козырь, какой у тебя был? – Ну нет, – отзывается голос из толпы. Это Кэл. Я не поворачиваюсь к нему, предпочтя сосредоточиться на полковнике. Он выдерживает мой взгляд, не дрогнув. Медленно протянув руку, я отдергиваю простыню, чтобы все видели. Труп окоченел. Пальцы Элары скрючены, сквозь мясо на правой руке виднеется кость. Первыми реагируют стрелки – они опускают ружья. Кто-то ахает и тут же захлопывает рот ладонью. Полковник молчалив и спокоен. Он довольствуется тем, что просто смотрит. И спустя долгое время моргает. – Это та, о ком я думаю? – хрипло спрашивает он. Я киваю. – Элара из Дома Мерандуса, королева Норты. Мать Мэйвена. Убита новокровками и Серебряными, в тюрьме, которую выстроила для них. Это объяснение должно удержать его хотя бы на время. Красный глаз полковника сверкает. – И что ты намерена делать? – Король и подданные имеют право с ней проститься, не так ли? Когда полковник улыбается, он очень похож на Фарли. – Еще раз, – отрывисто требует полковник, занимая свое место. – Меня зовут Мэра Бэрроу, – говорю я в камеру, стараясь, чтоб это не звучало глупо. В конце концов, я представляюсь уже в шестой раз за последние десять минут. – Я родом из Подпор, деревни, что в долине Столичной реки. Кровь у меня красная, но из-за вот этого… – я вытягиваю руки, и на ладонях возникают два шарика искр, – меня забрали ко двору короля Тиберия Шестого. Там я получила новое имя и новую жизнь, полную лжи. Всему миру сообщили, что я Мариэна Титанос, урожденная Серебряная. Но это не так. Поморщившись, я провожу ножом по ладони, по уже изрезанной коже. В резком свете пустого ангара кровь блещет, как рубины. – Король Мэйвен сказал вам, что это какой-то фокус. Искры танцуют поверх раны. – Не верьте. Вы, люди, похожие на меня – рожденные Красными, но со странными Серебряными способностями. Король знает о вашем существовании, и он начал охоту. Я говорю вам: бегите. Найдите меня. Найдите Алую гвардию. Полковник, стоя рядом со мной, гордо выпрямляется. Лицо у него скрыто алым платком, как будто кровавого глаза недостаточно. Но я не возражаю. Он согласился принять новокровок и признал свои ошибки. Теперь он сознает ценность – и могущество – таких, как я. Он не позволит себе превратить нас во врагов. – В отличие от Серебряных правителей, мы не видим разницы между нами и прочими Красными. Мы будем сражаться и умирать за вас, если результатом станет новый мир. Отложите топор, лопату, иголку, метлу. Берите ружье. Присоединяйтесь к нам. Сражайтесь. Восстаньте, алые как рассвет. От того, что должно случиться дальше, у меня заранее все переворачивается в животе. Впору оттирать руки с кислотой. Когда мои пальцы погружаются в поредевшие волосы Элары и поворачивают королеву лицом к старенькой шипящей камере, я борюсь со слезами. Я ненавижу ее – но еще сильнее ненавижу то, что делаю. Это противоестественно, это противоречит всему хорошему, что еще осталось в моей душе. Я уже потеряла Кэла – оттолкнула его, – а теперь мне кажется, что я теряю собственную душу. И все-таки я произношу слова, которые должна сказать. Я верю в то, что говорю, и немного успокаиваюсь. – Сражайтесь – и победите. Это Элара, королева Норты. Мы убили ее. В этой войне можно победить, и с вашим участием победа будет окончательной. Я изо всех сил стараюсь не моргать. Если моргну, покатятся слезы. Я думаю о чем угодно, кроме трупа, к которому прикасаюсь. – Прямо сейчас бойцы Гвардии выходят из укрытий, в ожидании тех, кто откликнется на наш призыв. – Вооружайтесь, братья и сестры, – говорит полковник, шагнув вперед. – Вас больше, чем ваших хозяев, и они это знают. Они боятся. Боятся вас и того, чем вы станете. Слушайте свист. Тогда вы обретете новый дом. После шести попыток мы наконец заканчиваем дружным дуэтом: – Восстаньте, алые как рассвет. – А что касается Серебряных жителей Норты, – быстро продолжаю я, крепче стискивая волосы Элары, – ваши король и королева лгали вам – и предали вас. Алая гвардия сегодня утром освободила тюрьму Коррос, и внутри мы обнаружили и Красных и Серебряных. Пропавших людей из Домов Айрела, Леролана, Озаноса, Сконоса, Джейкоса и так далее. Их несправедливо заточили, пытали Молчаливым камнем, обрекли на смерть за мнимые преступления. Теперь они с нами – и живы. Ваши пропавшие родичи живы! Восстаньте, чтобы помочь им. Восстаньте, чтобы отомстить за тех, кого мы не сумели спасти. Восстаньте – и присоединитесь к нам. Потому что ваш король – чудовище. Я внимательно смотрю в камеру, зная, что он это увидит. – Мэйвен – чудовище. Полковник в замешательстве смотрит на меня. Камера выключается. Он сердито срывает платок с лица. – Бэрроу, что ты творишь? Ответом ему – мой гневный взгляд. – Упрощаю вам жизнь. Разделяй и властвуй. Я обращаюсь к операторам, чьи имена не удосужилась запомнить: – Идите в казарму к Серебряным и снимите их. Охрану не показывайте. Запомните мои слова. Это будет взрыв, и даже Мэйвен ничего не сможет поделать. Им не обязательно говорить, чтобы выразить согласие. Я поворачиваюсь на каблуке. – Все. Когда я выхожу из ангара, полковник следует за мной, не отставая ни на шаг. – Бэрроу, я не сказал, что мы закончили… – рычит он, но когда я останавливаюсь, останавливается и он. Мне не нужна молния, чтобы внушать страх. Больше не нужна.