Гамаш начал читать статью, но остановился и посмотрел на Матео поверх своих полукруглых очков: – Продолжайте. – Мои родители живут в Мадриде. Года полтора назад отец переправил мне по электронной почте эту статью. – Матео перебрал распечатки и нашел статью из другой газеты. – Он всегда ищет что-нибудь, что может заинтересовать меня. Как вы знаете, я журналист-фрилансер. Гамаш кивнул и углубился в испанскую статью, в которой тоже была фотография коллектора во фраке и цилиндре. – Я предложил идею разным изданиям, и «Файнэншл таймс» купила у меня эту историю. Так что я отправился в Испанию и провел там кое-какое расследование. Сборщик долгов во фраке – типичный испанский феномен, и число этих людей выросло с финансовым кризисом. – Этот человек – коллектор? – уточнила Рейн-Мари. – Oui. – Да, вид у них куда более приятный, чем у коллекторов в Северной Америке, – заметила Мирна. – Они не такие, какими кажутся, – возразил Матео. – Нисколько не цивилизованные и не обходительные. Это скорее маскировка, чем костюм. – И что же они маскируют? – спросил Гамаш. – То, что собирают, – ответил Матео. – Коллекторское агентство в Канаде может изъять у вас машину, дом, мебель. Сборщик долгов во фраке забирает нечто совершенно иное. – Что? – спросил Арман. – Вашу репутацию. Ваше доброе имя. – Как он это делает? – спросила Рейн-Мари. – Его нанимают для слежки за должником. Он всегда держится на расстоянии, никогда не заговаривает с объектом слежки, но всегда присутствует. – Всегда? – переспросила она, видя, как встревоженно нахмурился Арман. – Всегда, – сказала Леа. – Он стоит у вашего дома, следует за вами на работу. Ждет, когда вы оттуда выйдете. Если вы идете в ресторан или на вечеринку, он рядом. – Но зачем? – удивилась Рейн-Мари. – Наверняка есть более легкие способы взыскания долгов. Письмо адвоката? Суд? – На это уходит много времени, к тому же испанские суды завалены исками с начала депрессии, – сказал Матео. – Прежде чем вам вернут долг, могут пройти годы. Людям сходили с рук немыслимые поступки: они банкротили клиентов, партнеров, супругов, почти не сомневаясь, что никто не может заставить их вернуть долг. Сколько всяких афер провернули. Пока кто-то не вспомнил… Он посмотрел на фотографию человека в цилиндре и фраке. И только теперь Гамаш заметил человека в толпе, на некотором расстоянии впереди, спешащего, но оглядывающегося назад. Воплощение зарождающегося страха. А сборщик долгов во фраке шел следом. С неподвижным, бесстрастным лицом. Безжалостным. Толпа расступалась, пропуская его. – Он заставляет людей платить долги, угрожая позором, – сказал Матео. – На самом деле это выглядит ужасно. Поначалу кажется комичным, но потом мороз по коже. Недавно в Мадриде я сидел в ресторане с родителями. Приятный ресторан. Льняные скатерти, столовое серебро. Приглушенные тона. В таком месте удобно обделывать тайные делишки. А перед рестораном стоял кобрадор. Его пытались прогнать сначала метрдотель, потом владелец ресторана. Даже толкали его. Но он не сдвинулся с места. Стоял со своим портфелем. Смотрел в окно. – Вы поняли, на кого он смотрел? – спросила Рейн-Мари. – Поначалу – нет, но тот человек выдал себя. Заволновался, разозлился. Вышел наружу и стал орать на него. Но кобрадор никак не реагировал. А когда человек покинул ресторан, тот безмолвно пошел следом. Не могу вам точно сказать почему, но это наводит ужас. Я почти посочувствовал тому типу. – Не надо им сочувствовать, – сказала Леа. – Они заслужили то, что получают. К услугам кобрадора прибегают только в самых крайних случаях. Человек должен совершить что-то из ряда вон, чтобы на него напустили кобрадора. – И любой может его нанять? – спросила Мирна. – В смысле, откуда известно, что существует долг? Может, наниматель просто хочет унизить кого-то. – Компания проверяет, – ответил Матео. – Какие-то злоупотребления, несомненно, есть, но по большей части, если вас преследует кобрадор, для этого есть веская причина. – Арман? – спросила Рейн-Мари. Он покачал головой, прищурившись: – Это похоже на самоуправство. Брать правосудие в свои руки. Осуждать кого-то. – Но тут нет насилия, – сказала Леа. – О, насилие есть, – возразил Гамаш и ткнул пальцем в испуганное лицо на фотографии. – Пусть и не физическое. Матео кивнул: – Дело в том, что действует это очень эффективно. Люди почти всегда отдают долг, причем быстро. И нужно учитывать, что преследуются не невинные люди. Это ведь не первичное действие, а реакция. Люди обращаются к кобрадору, когда все другие средства исчерпаны. – И что же? – спросил Гамаш, глядя на Матео. – Вы хотите пригласить в Квебек кобрадора? И хотите узнать у меня, будет ли это законно? Матео и Леа уставились на Гамаша, потом Матео рассмеялся: – Да нет, конечно. Просто мы с Леа подумали, что вот это, – он показал в окно, – сборщик долгов. – Коллектор? – переспросил Гамаш и ощутил легкий трепет. Словно слабая дрожь перед землетрясением. Леа, широко раскрыв глаза, быстро переводила взгляд с Армана на Рейн-Мари, с Рейн-Мари на Мирну и снова на Гамаша. Искала в них хоть малейший намек на оживление. Или на согласие. Или на что угодно. Но их лица были почти совершенно непроницаемы. Такие же невыразительные, как и у существа на лугу. Арман откинулся на спинку кресла и открыл рот, но снова закрыл его, а Рейн-Мари повернулась и посмотрела на Мирну. Наконец Арман наклонился к Матео, который в свою очередь подался к нему. – Вы понимаете, что это… – Арман кивнул в сторону деревенского луга, – ничуть не похоже на фигуры на фотографиях. – Понимаю, – сказал Матео. – Но когда я собирал материалы для статьи в Испании, до меня дошли слухи кое о чем другом. Более старом, уходящем в столетия назад. – Он тоже взглянул в окно и сразу отвернулся, словно смотреть на это существо слишком долго было ошибкой. – О предшественнике современного кобрадора. Я слышал разговоры, будто это существо все еще живо, обитает в отдаленных деревнях. В горах. Однако я не смог найти ни его, ни кого-нибудь, кто его нанимал. – И этот древний кобрадор другой? – спросила Рейн-Мари. – Он тоже коллектор, но взыскивает другие долги. – Другие по величине долга? – уточнил Гамаш. – По типу долга. Один долг – финансовый, часто губительный, – сказал Матео, глядя на фотографию в газете. – Другой долг – нравственный, – сказала Леа. Матео кивнул: – Пожилой мужчина, с которым я говорил в деревне у Гранады, видел одного такого, но только однажды, еще мальчишкой, и издалека. Кобрадор шел за старухой. Они исчезли за углом, и больше он его никогда не видел. Под запись он говорить не захотел, но показал мне вот это. Матео извлек из кармана мутную фотокопию мутной фотографии. – Он сделал этот снимок своей камерой «Кодак-Брауни». На фотографии была узкая крутая улочка, стены домов подступали к самой дороге. Снимок запечатлел лошадь с телегой. А вдали на углу – что-то еще. Гамаш снова надел очки и поднес газету к самым глазам. Потом передал ее Рейн-Мари. Медленно сняв очки, сложил их. И все это – не сводя глаз с Матео. На фотографии была фигура в мантии и маске. С капюшоном на голове. А перед темной фигурой – мутное пятно. Серый призрак, спешащий исчезнуть. – Снимок сделан ближе к концу гражданской войны в Испании, – сказал Матео. – Я не хочу думать… Но ошибиться было невозможно. На фотографии, снятой почти сто лет назад, было изображено существо, которое стояло сейчас в центре Трех Сосен. * * * – И вы поверили в это, старший суперинтендант? – спросил прокурор. Его звание в устах прокурора теперь казалось скорее издевкой, чем обращением. – В тот момент мало кто понимал, во что верить. Все это представлялось не только странным, но и, откровенно говоря, невероятным. Не мог какой-то древний испанский коллектор появиться в маленькой квебекской деревеньке. Я бы и сам не поверил, если бы не видел своими глазами. Фотографию – и существо на лугу. – Насколько я понимаю, вы взяли бумагу, которую вам показывал Матео Биссонетт. – Да, я взял копию. Прокурор обратился к секретарю: – Вещественное доказательство «Б».