– Стучит что-то, – ответил тот озабоченно. – Вот, слышишь? Снова застучало… – Ну, стучит, и пусть стучит! У нас еще дел полно! Некогда с каким-то стуком разбираться! – Тебе хорошо – это не твоя машина. А если в моторе какая-то неисправность? Если он в самый неподходящий момент заглохнет? Ты первый на меня накатишь! Водитель подъехал к тротуару, остановил машину и заглушил мотор. – Все равно стучит! – проговорил он удивленно. – Да, теперь и я слышу, – подтвердил его напарник. – Правда, что-то стучит… да еще как громко! И тут лицо водителя посветлело. – Да я же знаю, что это стучит! – проговорил он довольным голосом. – Мотор ни при чем, мотор в порядке! Это та девка в багажнике очнулась и стучит! – Нужно ее утихомирить! – заволновался второй боевик – тот, что пониже. – Нужно утихомирить – а то, не дай бог, еще кто-нибудь услышит… – Да кто тут услышит-то! – долговязый внимательно оглядел пустынную улицу. – Не скажи, всякое может случиться! Лучше подстраховаться, чтобы потом не было мучительно больно! Напарники вышли из машины, обошли ее и остановились возле заднего бампера. Из багажника доносились ритмичные удары, перемежающиеся невнятным мычанием. Водитель – тот, что повыше, – открыл крышку. В багажнике лежала связанная по рукам и ногам женщина с заклеенным скотчем ртом. Под левым глазом у нее был синяк, все лицо измазано помадой и тушью, из носа стекала струйка засохшей крови, волосы превратились в воронье гнездо после урагана с красивым женским именем, так что сейчас в ней трудно было узнать аккуратную и ухоженную Милену. – Ты че тут скандалишь? – раздраженно проговорил водитель. – Ты че тут шумишь? Ты че тут нарываешься? Милена громко замычала и попыталась пнуть долговязого бойца связанными ногами. – Ты что творишь? – прошипел тот, отступив. – Ты что себе позволяешь? Да я же тебя сейчас… Он потянулся за монтировкой, которая лежала тут же, в багажнике, но тут его напарник – тот, что пониже, – придержал его руку. – Обожди, у меня мысль появилась! – Да что ты? – долговязый взглянул на напарника недоверчиво. – У тебя – и мысль? Это что-то новое! – Ты смотри, не нарывайся! – огрызнулся напарник. – Лучше послушай. У нас с той, с Еленой, ничего не получилось, так? – Так… – вздохнул долговязый. – А почему? – Потому что какая-то зараза ниже этажом шум подняла и весь дом перебудила… – Нет, тут ты не прав. Надо смотреть в корень. У нас ничего не получилось, потому что мы не смогли дверь по-тихому открыть. А почему не смогли? – Потому что дверь железная и замки хорошие… – И опять ты не прав. Не из-за двери и замков, а из-за того, что мы ту тетку в квартире не смогли уболтать. А тетку мы не смогли уболтать, потому что голоса у нас мужские… – А какие же еще у нас могут быть? Что это ты пургу несешь, я тебя не понимаю! Само собой, у нас голоса мужские, поскольку мы и есть мужчины! Или я не прав?! – У нас голоса мужские, с этим ничего, конечно, не поделаешь. А вот у нее, – он ткнул пальцем в сторону Милены, – а вот у нее голос женский. Так вот какая у меня мысль: нужно ее с собой взять, чтобы она с той бабой, к которой мы сейчас едем, через дверь поговорила. Тогда она дверь откроет, и мы все сделаем без шума и геморроя… – А что, это и правда мысль! – оживился долговязый, с некоторым сожалением взглянув на монтировку. Немного подумав, он добавил: – А если она не согласится? – Она согласится, – усмехнулся его напарник. – Согласится, если ее правильно уговаривать! – Правильно – это как? – А вот смотри. Смотри и учись. Он наклонился над Миленой и проговорил мягким, почти ласковым голосом: – Ты слышала, о чем мы сейчас говорили? Милена кивнула. – Так вот, теперь еще послушай. Я тебя сейчас развяжу и пересажу в салон. В салоне тебе всяко будет лучше, чем в багажнике, так? Милена снова кивнула. – Потом мы приедем к той, последней бабе, и ты ее через дверь уговоришь, чтобы она открыла. Это понятно? Милена энергично закивала. – Хорошо, что понятно. Только теперь уясни еще кое-что. Если ты думаешь, что ты такая умная, если ты думаешь, что ты нас обманешь, если ты думаешь, что сбежишь, или поднимешь шум, или еще что, – так вот заранее запомни: как только ты что-то попробуешь сделать не по плану – я тебя… что? Думаешь, убью? Так вот, ни фига подобного. Я тебя убивать не буду, я тебе в ту же секунду рожу так исполосую, что собственная кошка тебя не узнает! С этими словами бандит вытащил из кармана складной нож, выпустил щелчком его лезвие и поднес к щеке Милены. Кончик ножа заскользил по коже, выписывая на нем какой-то вензель. Милена задрожала мелкой дрожью. – Поняла? – процедил бандит. Милена часто-часто закивала. – Вижу, что поняла! – он тем же ножом перерезал веревки на руках и ногах Милены, а потом срезал скотч. Милена вздрогнула от боли, но не издала ни звука. Бандит выдернул ее из багажника, пересадил на заднее сиденье машины и сел рядом, поигрывая ножом. Потом бросил своему долговязому напарнику: – А вот теперь поехали! Надеюсь, ты не забыл адрес той, последней, девки? Алина проснулась от жуткого воя. Подняв голову, она проговорила заспанным возмущенным голосом: – Джерри, скотина, прекрати сейчас же! Джерри не прекратил – напротив, он завыл еще громче, как будто кто-то подкрутил у него внутри мощность. Тогда Алина потрясла Олега: – Олежек, проснись! Джерри что-то сожрал, и теперь требует, чтобы его вывели на прогулку! Олег ответил каким-то неразборчивым, но, несомненно, нецензурным выражением. Ну да, понятно, он накануне столько выпил, что сейчас его не добудишься… Однако Алина попыталась еще раз, соединив метод кнута и пряника. Она ущипнула своего спутника жизни за жирный бок, а когда он вскрикнул и открыл глаза, быстро проговорила: – Олежек, лапушка, Джерри что-то сожрал и теперь хочет гулять. Выведи его, всего на пять минут! А я тебя за это поцелую… Олег взглянул на нее с выражением вполне осмысленной злобы и прохрипел: – Сама его вчера вывела без намордника – вот он и сожрал какую-то гадость. Так что сама с ним теперь и гуляй… – Но ты же знаешь, Олежек, что мне одной на него намордник не надеть! – Кстати, и поцеловать его можешь, – добавил Олег, – а меня от твоих поцелуев стошнит! Выдав эту тираду, он повалился на спину и мгновенно заснул, так что к вою Джерри присоединился мощный храп. А Джерри завыл еще громче. Ничего не поделаешь. Если его сейчас не вывести – он, во-первых, перебудит всех соседей, а во-вторых, из вредности нагадит в квартире, а ей потом придется убирать… Алина со стоном сползла с кровати, напялила кое-какую одежду, прицепила к ошейнику поводок и поплелась на прогулку. Надевать намордник не стала и пытаться и дверь просто захлопнула – чего возиться, если через десять минут вернется… На этот раз темная машина подъехала к самому дому – никакой ограды вокруг него не было, не говоря уже о шлагбауме. Люди в черном вышли из машины, вывели Милену.