Он надеялся, что вот-вот появится слуга маркиза и проводит его к выходу из палаццо. Возможно, он и сам нашел бы дорогу, но ходить в одиночку по дворцам заказчиков было не в его правилах. Однако прошло несколько минут, а слуга все не появлялся. Мастер начал уже беспокоиться, как вдруг услышал голоса, доносящиеся из соседней комнаты. Не в его правилах было подслушивать чужие разговоры, особенно разговоры высокопоставленных особ, но голоса были такими громкими, что он невольно расслышал каждое слово. Разговаривали двое – мужчина и женщина. Мужской голос, несомненно, принадлежал хозяину дворца, маркизу Сантакьяра. Женский голос был молодым, даже юным, и чрезвычайно взволнованным. – Дядюшка, умоляю вас… если бы моя покойная матушка могла знать… – Твоя покойная матушка была бы только счастлива, узнав, что я принял участие в твоей судьбе! Чем ты недовольна? Чего тебе не хватает? По-моему, я ни в чем тебе не отказываю! У тебя есть все самое лучшее, все, о чем только может мечтать девушка твоих лет! – Вы держите меня в своем дворце, как в клетке! Пусть даже эта клетка золотая… – Я выполняю каждую твою прихоть! Каждое желание! Казалось бы, тебе следовало проявить хоть каплю благодарности… но ты всегда недовольна! Чего еще тебе надо? – Вы знаете, дядюшка, чего я хочу! Отпустите меня! Выпустите из этой золотой клетки! Вы знаете, дядюшка, что певчие птицы не поют в неволе! – Еще как поют – если их как следует выдрессировать! У моей знакомой, графини Фоскари, целый хор дрессированных канареек! – Я не канарейка, дядюшка… выпустите меня! – Проси о чем угодно – но только не об этом! Я сделаю для тебя все, что захочешь, но только не это! Ты сама не знаешь, о чем просишь! Ты вся в свою мать! Я предупреждал ее, чтобы она держалась подальше от этого чернокнижника, твоего отца, но она меня не послушалась… – Дядюшка, дядюшка, не будьте так жестоки! Я отдала вам все книги батюшки, все его магические артефакты, я рассказала вам все, чему он меня научил. Отпустите меня! – Никогда! А если ты пойдешь против моей воли, если попробуешь сбежать, я пущу по твоему следу сбиров, этих сторожевых псов Республики! Ты нигде от них не скроешься! – Дядюшка, дядюшка… – Прекрати капризничать, дитя мое! Проси о чем угодно – я тебе не откажу. Ты хотела стеклянный сад – и я пригласил лучшего мастера с острова Мурано, чтобы он сделал его для тебя! – За это я вам чрезвычайно признательна… я и правда очень хотела этот сад… Голоса замолкли, и тут же послышались приближающиеся шаги. В первый момент мастер Джакомо подумал, что это идет наконец слуга маркиза, но шаги эти были слишком легкими и быстрыми для слуги, кроме того, к ним примешивался шорох пышной юбки. Должно быть, это была женщина. И действительно, когда дверь открылась, мастер увидел не степенного лакея в черно-лиловой ливрее, а молодую даму в пышном платье из серебристой парчи, в пудреном паричке и черной полумаске. Дама стремительно пересекла комнату, подошла к мастеру Джакомо и порывисто схватила его за руку. Мастер Джакомо почувствовал окружающий ее нежный аромат – аромат изысканных духов, аромат весенних левкоев и еще более тонкий и естественный аромат юности, свежести и прелести. Сердце мастера, которое, казалось, трудно было взволновать, забилось, как в юности. – Я должна поговорить с вами, мастер! – выпалила юная особа, сжимая руку Джакомо. – Я счастлив нашей встрече, синьора! – галантно ответил тот. – Однако я хотел бы знать, кто вы… – Это ни к чему… – отмахнулась девушка. – Ведь вы – тот мастер, которому маркиз заказал копию своего сада? – Да, это так. Но все же – кто вы? – Говорю же – это не важно! Более того – вам этого лучше не знать! У меня к вам только одна просьба. – Для вас, синьора, я готов на все! – Вот как? Ловлю вас на слове! Я хочу присутствовать в вашей мастерской, когда вы будете смешивать стеклянную массу. – Что? – мастер подумал, что ослышался. – Но это решительно невозможно! – Вы обещали мне! Порядочный человек не отступает от своего слова, особенно если дал его даме! – Но господин маркиз просил меня о том же самом! – Вот как? – голова в паричке невольно склонилась. – Что ж, мы непременно что-нибудь придумаем, не правда ли? Мастер хотел возразить – но незнакомка, шурша юбками, метнулась в сторону и исчезла за дверью, которую мастер Джакомо прежде не замечал. И тут же в комнату вошел давешний слуга. – Простите, любезный господин, что заставил вас ждать! – проговорил он, входя. – Извольте проследовать за мной! Они проследовали в обратном порядке через анфиладу богато отделанных комнат, спустились по парадной лестнице на первый этаж, и мастер вышел из палаццо на пристань, где его дожидался заспанный гондольер. Попетляв около получаса по улицам и убедившись, что никто за ней не следит, Милена снова пришла к Мопсу. Проверенным способом (через кота Варика) дала о себе знать. Прошло несколько минут, пока Мопс впустил ее в квартиру. Выглядел он недовольным. – Ну что у тебя опять? И говори покороче, я вообще-то занят… у меня важная программа работает… – Ну во-первых, Мопсик, спасибо, ты мне очень помог. И извини – я твой микрофон потеряла. – Черт с ним, с микрофоном! – Мопс махнул рукой. – Не вопрос. Это все? – Ну почти все! Только вот взгляни, в каком частном музее сейчас проходит выставка художественного стекла из Венеции? Мне это очень нужно! – Что? И ты хочешь, чтобы из-за такой ерунды я загружал свое супермощное оборудование? – Ну, мне больше негде посмотреть. Ты же знаешь – я сейчас домой не могу вернуться. – Ладно, пойдем со мной, сама посмотришь на каком-нибудь ноутбуке… Милена с Мопсом спустились в подвал. Милена бросила взгляд на большой экран, перед которым стояло вращающееся кресло Мопса. На этом экране была жутко размалеванная брюнетка с ирокезской стрижкой и дюжиной колец в носу и бровях. Она раздраженно повторяла: – Мопс, ты куда пропал? Сколько можно ждать? Я сейчас отключусь! Мопс, ты козел! Мопс недовольно покосился на экран и встал так, чтобы загородить его от Милены. – Ну вот, возьми тот ноут… – он показал на валявшийся на полу компактный компьютер. – Спасибо. Можешь возвращаться к своей… суперважной программе. Да, еще закачай мне на телефон приложение, чтобы пользоваться твоим счетом, мне деньги нужны. – Чего? – возмутился Мопс. – Еще и деньги ей нужны? – Продуктов куплю, тебе же есть нечего! – завлекающим тоном сказала Милена. – Мопсик, у тебя же куча счетов, я знаю, а я своей картой пользоваться не могу, меня вычислят. Мопс с ворчанием выполнил все, что надо. Милена включила ноутбук, запустила поисковую программу и уже через минуту знала, что выставка художественного стекла из Венеции проходит в частном музее имени барона Тизенгаузена, расположенном на набережной Фонтанки. Мопс был так увлечен своей брюнеткой, что не заметил, когда она покинула его квартиру. Теперь путь ее лежал в ближайший торговый центр. Кепку и темные очки она оставила у Мопса, но продавщица в фирменном джинсовом магазине при виде ее нахмурилась. Милена направилась к стойкам с джинсами. – И чего? – мрачно спросила продавщица, подойдя неслышно. – Эти, эти и еще вот эти принеси померить, – в таком же тоне ответила Милена. – И еще майку вон ту черную. И курташку какую-нибудь, сама уж посмотри… – А размер какой? – продавщица насмешливо окинула Милену взглядом, и в ее глазах отразилось форменное чучело в штанах, поддерживаемых ремнем, и майке, размерами напоминающей чехол от самолета. – У меня сорок шестой! – рявкнула Милена, потеряв терпение. – И давай, шевелись! До продавщицы наконец дошло, что перед ней покупательница, и она забегала, принося в кабинку вещи. Подошли джинсы третьи по счету, и по глазам продавщицы Милена поняла, что выглядит в них и правда ничего себе. Оставив вещи Мопса в кабинке, она расплатилась и пошла в обувной. Там купила себе самые дорогие кроссовки и выбросила наконец осточертевшие ботинки. Жить стало значительно легче. Милена так разохотилась, что хотела еще купить новую косметику, но, взглянув на себя в зеркало, поняла, что косметика вообще не нужна.