– Да, поэтому я и звоню… один телефон из вашего списка включился. Правда, ненадолго, он тут же снова выключился… – Ты успел его засечь? – Успел… – Вот и молодец! Так не тяни кота за хвост, говори, где этот телефон находится. – Это в Дачном… – И обладатель слишком высокого голоса продиктовал Власову координаты. – Вы удовлетворены? Я надеюсь, что вы больше никогда не будете мне звонить? – Надейся, надейся! – хмыкнул Власов. – Надеяться, Телепнев, не вредно… Он отключился, но не успел убрать телефон в карман, как тот снова зазвонил. Власов глянул на дисплей и помрачнел, однако не посмел сбросить звонок. – Слушаю! – он постарался придать голосу как можно больше солидности. – Это хорошо, что слушаешь, Власов, – раздался на том конце низкий уверенный голос. – Это очень хорошо. Сейчас ты будешь слушать очень внимательно. – Короче! – буркнул Власов, чтобы показать говорившему, кто есть кто. Он – представитель серьезной Конторы, а его собеседник – полукриминальный тип, богатый, конечно, кое-что может, связи кое-какие имеет, но за ним, Власовым, стоит Контора, а это гораздо серьезней и значительней. – Короче? – собеседник при разговоре очень противно растягивал слова. – Можно и короче. До меня дошли сведения, что ты потерял моих людей, конкретно троих. Еще один находится в больнице в тяжелом состоянии. – Это потому, что твои люди совершенно непрофессиональны! – разозлился Власов. – Ни на что не способны! Дали себя убить, как последние лохи! – Это не важно, – голос стал еще более низким. – Это совершенно не важно. А важно то, что ты должен мне за них деньги. – Я расплатился, у нас была договоренность! – Это раньше была договоренность, и цена была раньше. А теперь та договоренность отменяется, расклад изменился, и цена будет другая! Три трупа, и не думай, что, если их никогда не найдут, денег платить не нужно! – Сколько? – обреченно спросил Власов и мысленно нехорошо выругался, услышав цифру. – Срок – неделя, – сказал звонивший, – в противном случае пеняй на себя. Я не шучу, ты знаешь. – Знаю… – пробормотал Власов в замолчавший телефон. – Что ж, это меняет дело. Он снова набрал номер, ему ответила Эльвира. Власов задал ей только один вопрос, она озвучила цифру, после чего он позвонил Василию Андреевичу. – Я могу доставить тебе объект. – Ты нашел? – обрадовался тот. – Это кстати! Ее ни в коем случае нельзя убивать! – Я понял, – медленно сказал Власов, – но теперь будем играть по моим правилам. Ты заплатишь мне за нее деньги. Иначе ты никогда ее не увидишь и твой эксперимент пойдет прахом. – Сколько? – спросил Василий Андреевич и, услышав цифру, выругался вслух. – Торг неуместен, – заметил Власов. – Хорошо. Я согласен, – сказал Василий Андреевич. «Псих, – подумал Власов. – Забрать деньги, да и самого его… Пожалуй, так и нужно сделать…» Если бы в это время он видел лицо Василия Андреевича, то не был бы так спокоен. В лазурных водах венецианской лагуны разбросаны сотни больших и маленьких островов. На одном из них, острове Мурано, издавна селились мастера стекольных дел. Отсюда, с этого небольшого острова, расходились по всему миру чудесные венецианские зеркала и вазы, искрящиеся светильники и кубки, чаши и бокалы, принося Светлейшей республике огромные доходы. Стекольные мастерские острова Мурано сотни лет переходят от отца к сыну, от деда к внуку. Стекольных дел мастера гордятся своими родословными, не менее древними, чем у графов и маркизов, обитающих в палаццо Большого канала. Одна из самых старинных, самых уважаемых мастерских на острове уже четыреста лет принадлежит семейству Маринетти. Мастер Джакомо работал в своей мастерской. В мастерской стекольщика всегда царит тропическая жара, поэтому мастер был одет только в широкие кожаные штаны. Он стоял, обливаясь потом, перед большой печью, в которой готовилась стеклянная масса для удивительной работы, заказанной ему недавно маркизом Сантакьяра. Его помощники и подмастерья покинули мастерскую – они знали, что в этот ответственный момент мастер не терпит постороннего присутствия. Зеленоватая масса кипела, на поверхности ее лопались прозрачные пузыри. Мастер Джакомо поднес к печи трубку, подцепил на ее конец каплю жидкого стекла и повернул ее, разглядывая на свет. Масса была почти готова. В это время в мастерскую быстрыми шагами вошел немолодой сутулый мужчина в черно-фиолетовом бархатном камзоле и напудренном парике. За спиной у него переминался слуга в ливрее таких же, как у хозяина, цветов. – Как дела, Джакомо? – проговорил господин. – Ваша милость, – отозвался мастер недовольно. – Я не люблю, когда меня отвлекают в такой важный момент! – Я пришел не для того, чтобы отвлекать тебя. Я принес кое-что и хочу, чтобы ты добавил это в стекольную массу. С этими словами маркиз протянул стеклодуву замшевый мешочек и хрустальный флакон. – Я сам составляю стекольную массу по рецепту, который унаследовал от своего отца, а он – от деда. Этот рецепт – старинный секрет семьи Маринетти, который мы из поколения в поколение тщательно оберегаем от посторонних. Я не стану портить массу даже в угоду вам, ваша милость. – Уверяю тебя, Джакомо, то, что я принес, не испортит твое стекло, наоборот, придаст ему удивительные свойства. Поэтому я прошу – добавь это прямо сейчас… Мастер хотел строго отчитать самонадеянного маркиза, хотел выставить его из мастерской – но отчего-то не смог это сделать. Руки его сами потянулись к маркизу. Он вытряхнул на ладонь содержимое мешочка – и увидел темно-серый камень с черными прожилками, формой и размером напоминающий голубиное яйцо. – Это безоар, – пояснил маркиз странным, гипнотическим голосом. – Он обладает многими удивительными свойствами, в нашем же случае он придаст стеклу необычайный блеск. Мастеру Джакомо не раз приходилось слышать о безоаровых камнях. Эти камни чрезвычайно редко образуются в желудке у коз, лошадей и других травоядных животных и очень ценятся, потому что, как говорят, обладают многими магическими свойствами. В частности, предохраняют своего владельца от яда. Крупный безоаровый камень может стоить не меньше такого же рубина. – А это что? – Джакомо взял у маркиза хрустальный флакон, взглянул сквозь него на свет. Внутри флакона плескалась густая темно-рубиновая жидкость. – Это – кровь единорога, – ответил маркиз. – Не представляешь, как трудно было ее достать. Обидно будет, если ты ее не используешь по назначению. – Коли уж вы, ваша милость, раздобыли такие редкости, я не посмею отказать вам! С этими словами мастер бросил в стеклянную массу безоаровый камень. Стеклянная масса на глазах переменила цвет. Сначала по ней пошли пятна и полосы янтарного оттенка, потом проступила густая прозрачная зелень, вроде того цвета, который приобретают в полдень адриатические волны. Тогда Джакомо влил в массу рубиновую жидкость из хрустального флакона. Стеклянная масса заискрилась, словно внутри нее зажглись тысячи крошечных звезд. Затем сама масса засветилась переливчатым звездным светом. Мастеру на какой-то миг показалось, что он находится не в своей мастерской, знакомой ему до мельчайшей детали, а на капитанском мостике корабля, плывущего сквозь звездную ночь в таинственные, неизведанные просторы… Наваждение тут же покинуло его. Он снова стоял в своей собственной мастерской, а в печи сияла и переливалась стеклянная масса необыкновенной, невиданной, неземной красоты. Мастер Джакомо оглянулся, чтобы высказать свое удивление маркизу – но того не было в мастерской. Тогда он выглянул в соседнюю комнату, где дожидались подмастерья, и спросил: – Куда ушел господин Сантакьяра? Подмастерья переглянулись, словно не поняли его слова, словно удивились им. – Что вы так смотрите, балбесы? Сейчас сюда приходил маркиз Сантакьяра, мой заказчик, так вот… – Простите, хозяин, – заговорил старший подмастерье, – простите великодушно, но сюда никто не приходил. Мы бы никого и не пустили, ведь вы не терпите, чтобы посторонние приходили в мастерскую, особенно в такой важный момент! – Никто не приходил? – недоверчиво переспросил мастер. – Как это – никто не приходил? – Ни одна живая душа! Тут мастер уловил какое-то движение у себя за спиной. Он удивленно обернулся – и увидел, что крышка расписного сундука-кассоне, стоящего у задней стены, поднимается. – Кто здесь? – проговорил мастер удивленно. Крышка кассоне откинулась до конца, и из сундука выбралась стройная девушка в лиловом платье и черной шляпке, с лицом, скрытым бархатной полумаской. Мастер Джакомо почувствовал изысканный запах весенних левкоев и вспомнил ночь в палаццо маркиза Сантакьяра и девушку, которая говорила с ним…