– А это кто? – Это? – Семен Степанович растерялся. – Это напарник мой, Курицын. Он там отдыхает. Мы с ним по очереди дежурим. Он отдохнет и сменит меня… – Отдыхает? На полу? Ну-ну… Охранник почувствовал, что запутался, и рявкнул: – А вы точно с теми людьми? Что-то непохоже! – А сколько они тебе заплатили, дядя? – процедила Милена. – Что значит… – Да ты не смущайся, мы тебе тоже заплатим! – Милена полезла в карман куртки. Семен Степанович проследил за ее движением. Он ждал, что из кармана появится пухлая пачка денег, но вместо этого в руке девицы оказался серебристый металлический баллончик. Точно такой же, как перед тем у дамочки с узкими губами. Кулебяка успел подумать, что снова ошибся, и что второй раз наступает на одни и те же грабли, – и тут в глазах у него потемнело, и он сполз на пол. – Зря ты его! – вполголоса проговорила Маша. – Мы бы его и так уболтали. – Времени нет на болтовню! – отмахнулась Милена. – Да не бойся, ничего ему не будет. Поспит часок и придет в себя. Нам нужно еще много чего сделать… Она подошла к пульту и снова включила некоторые из тех камер, которые выключил Кулебяка. Потом достала телефон, набрала номер и проговорила: – Мопс, я на месте. Ты перехватил сигнал с этих камер? Отлично. Теперь перенаправь их сам знаешь куда! Закончив разговор, она спрятала телефон и направилась к лестнице. Маша последовала за ней. Они вошли в анфиладу парадных комнат… И тут из-за полуоткрытой двери выскользнула темная фигура с пистолетом в руке. – У нас гости! – проговорила Эльвира, втолкнув Машу и Милену в последнюю комнату, где вокруг витрины со стеклянным садом столпились ночные посетители музея. – Вот как! – оживился Власов. – Мы их так долго искали – а они сами появились! Так что вместо одного подопытного кролика у вас будет три! – Два, – поправил его Василий Андреевич. – Милена не участвовала в эксперименте, я включил ее в группу как внутреннего наблюдателя… – Так это она! – Власов пригляделся к Милене и повернулся к своим людям. – Вы же говорили, что избавились от нее… – Они, как всегда, облажались! – усмехнулась Эльвира. – Ну, мальчики, хотя бы связать их как следует вы сможете? – Без проблем! – оживился долговязый, и бросился исполнять приказ. Через минуту Маша и Милена были связаны по рукам и ногам. Василий Андреевич открыл свой чемоданчик и принялся колдовать над какими-то флаконами и ампулами, напевая при этом какую-то детскую песенку. – Давай уже, проводи свой эксперимент! – поторопил его Власов. – Ты не в своей лаборатории, нам в любую минуту могут помешать! Василий Андреевич выпрямился. В одной руке у него был шприц, в другой – пластиковый контейнер с несколькими ампулами. Он подошел к витрине со стеклянным садом. – Так… нужно ее открыть. А где Эльвира? В самом деле, Эльвира, приведя Машу и Милену, как-то незаметно исчезла. – Как раз когда она мне нужна… – Да разбить эту витрину – и дело с концом! – предложил Власов. – Ни в коем случае! – В глазах Василия Андреевича вспыхнул ужас. – Витрина очень прочная, бронированного армированного стекла, а самое главное – вы можете повредить сам артефакт, и тогда весь эксперимент пойдет насмарку! – А чем тогда тебе поможет Эльвира? – Она всегда находит какой-то выход… Тут из соседней комнаты появилась Эльвира. Она подталкивала перед собой высокого, начинающего седеть мужчину лет сорока в клетчатом пиджаке. Маша узнала Дмитрия Алексеевича, с которым познакомилась в музее. – Вот, еще один гость! – проговорила Эльвира сквозь зубы, вытолкнув Дмитрия на середину комнаты. – А это еще кто такой? – удивленно спросил Власов. – Я работаю в музее, – ответил Дмитрий без малейшего признака волнения. – По ночам? – А что, уже ночь? – Дмитрий взглянул на часы и поднял брови: – И правда… заработался! Заканчиваю важную статью, понимаете ли… – Пристукнуть его, и все… – Постойте! – Василий Андреевич оживился. – Может быть, это нам на руку! Любезный, а вы можете открыть эту витрину? Дмитрий замешкался с ответом, и Власов подскочил к нему: – Открой витрину, козел, иначе я тебе кишки выпущу! – Как грубо! – Дмитрий отстранился, отряхнул пиджак. – Может быть, я и открою эту витрину, чтобы вы со своими грубыми методами не наломали дров, но это будет не так просто… – А по-моему, очень просто! Или ты ее откроешь, или я тебя пристрелю. Усек? – Не горячитесь, не горячитесь! – Дмитрий подошел к витрине и стал что-то отвинчивать. – Ну вот видишь, мои методы хоть и грубые, но действенные! – Власов победно взглянул на Василия Андреевича. – Давай уже, делай свои уколы, время не ждет! Василий Андреевич подошел к Елене, взял ее за предплечье. Елена смотрела перед собой пустым, погасшим взглядом, словно все происходящее ее не касалось. Она не сопротивлялась, и Василий Андреевич легко поднял ее руку, закатал рукав и поднес шприц к коже. Он снова напевал без слов свою песенку. Милена вспомнила, как он напевал эту же песенку у себя на базе, когда она подслушивала его через микрофон Мопса. Только тогда он пел ее со словами… она вспомнила эти слова: «Дама бубен варила бульон и пудинг пекла на обед, десятка бубен украла бульон, а пудинг украл валет…» И тут… видимо, песенка оживила ее память, и она вспомнила полутемный коридор в доме на Промышленной улице, вспомнила девушку Марину, участницу ужасного эксперимента, которой уже нет в живых… вспомнила, как их поймали люди Власова и уже хотели с ними расправиться, но тут Василий Андреевич произнес «десятка бубен!» – и Марину словно подменили. В нее словно вселился дьявол, и она в считаные доли секунды расправилась с боевиками Власова… Но потом сам Власов застрелил ее. Значит, кодовым словом для Марины было «десятка бубен». Так, может быть, код для Елены тоже взят из этой же песенки? Недаром Василий Андреевич все время ее напевает! Во всяком случае, она ничем не рискует, хуже, чем сейчас, уже не будет… И Милена выпалила: – Дама бубен! В это же мгновение произошло сразу несколько событий. Елена напряглась, глаза ее вспыхнули, она выдернула свою руку у Василия Андреевича и обвела комнату быстрым безумным взглядом, словно пытаясь понять, кто она такая и где находится. В то же мгновение Василий Андреевич, сообразив, что происходит и чем это грозит, метнулся в сторону как можно дальше от Елены – и оказался рядом с витриной, над которой трудился Дмитрий Алексеевич. И в это же самое время Дмитрий отвернул какой-то винт и снял часть армированного стекла, открыв одну сторону стеклянного сада. В следующее мгновение в комнате воцарился ад. Елена метнулась к одному из людей Власова, схватила его одной рукой за воротник, второй за пояс и бросила через всю комнату, как невесомую тряпичную куклу. Тут же она развернулась, схватила второго боевика и швырнула в другой угол. Власов, никогда не терявший хладнокровия, успел вытащить пистолет, но Елена опередила его – она налетела на него, как ястреб на цыпленка, вырвала пистолет, чуть не оторвав вместе с ним руку, и швырнула Власова на пол… Она снова развернулась, оглядывая комнату… но в это время Дмитрий Алексеевич мягким, завораживающим голосом произнес: Лес, растущий к небу корнями, Чтобы клекот веков сколоть, Кто твоими кормил камнями Океана льняную плоть?