Мастер тяжело вздохнул и открыл дверь. На пороге мастерской стояли вооруженные сбиры – тайные агенты правящего совета, в руках у них пылали факелы. Чуть позади толпились слуги и подмастерья, заспанные и перепуганные. – Что вам угодно, господа? – в голосе мастера недовольство смешивалось с испугом. Старший сбир поднес факел к его лицу и проговорил: – Мы получили достоверные сведения, что в вашей мастерской спряталась особа, которую мы ищем. Особа, арест которой санкционирован советом двадцати. – Уверяю вас, господа, вы ошибаетесь! У меня никого нет, я работаю в одиночестве… – Это мы сейчас проверим, и горе вам, если вы нас дерзнули обмануть! – С этими словами сбир оттеснил его в сторону, и его подручные заполнили мастерскую. Мастер Джакомо в страхе следил за ними. Он знал, что, укрывая преступника, сам становится преступником и может быть арестован сбирами. Агенты безрезультатно обыскали все углы мастерской. Наконец один из них подошел к расписному сундуку – кассоне. – Постойте! – проговорил мастер. – Не открывайте сундук… – Вот как? – оживился старший сбир. – Видать, тут-то она и прячется… Агенты откинули крышку кассоне – но там никого не было, лежала только стопка чистых скатертей. Сбиры переглянулись и, разочарованные, один за другим покинули мастерскую. Старший, прежде чем выйти, сурово взглянул на мастера и проговорил: – На этот раз вы отделались легко, но помните – сокрытие преступника – само по себе преступление! – Я это знаю! Заперев за сбирами дверь мастерской, мастер Джакомо удивленно огляделся. Куда же спряталась его ночная гостья? Взгляд его невольно обратился к рабочему столу, на котором стоял стеклянный сад. И тут он почувствовал, что за время обыска чудесный сад удивительным образом изменился. Казалось бы, все было таким же, как прежде, – дорожки, стройные ряды апельсиновых деревьев, цветочные клумбы, фонтаны с бьющей из них водой, прячущиеся среди листвы мраморные статуи – но теперь кто-то словно оживил стеклянный сад, вдохнул в него жизнь. Все теперь казалось живым, настоящим – цветы благоухали, листья деревьев трепетали под легким ветерком, струи воды мелодично журчали… Что же изменилось за несколько минут? Кто вдохнул в стеклянный сад жизнь, душу? Мастер внимательно оглядел свое творение – и вдруг в самой глубине сада увидел фигурку, которой прежде здесь не было, фигурку, которую он не создавал. Это была фигурка девушки, как две капли воды похожая на ночную гостью мастера. Казалось бы, такая же стеклянная фигурка, как остальные, как статуи, тут и там расставленные среди ветвей, – но она была гораздо живее и выразительнее остальных. На лице ее играла печальная улыбка, и мастеру показалось, что вот-вот эта стеклянная синьора заговорит… И тут мастер Джакомо понял, что именно этой фигурки, именно этой девушки не хватало в его стеклянном саду. Именно она вдохнула в него жизнь. Маша перебежала дорогу перед автобусом с туристами, который негодующе загудел, и подошла к входу в музей. Открыла тяжелую дверь и увидела знакомого охранника, какая-то смешная у него фамилия, ага, Кулебяка. И не удержалась: – Привет, дядя, помнишь меня? – Забудешь тебя, как же… – проворчал Кулебяка. – А ты все трудишься, без отгулов и выходных? – Какой тут выходной, когда один в больнице, а Курицын вообще ни фига не помнит, жену и то не узнает, вы, говорит, дама, меня с кем-то путаете, я вообще никогда женат не был! Здорово его тот мужик загипнотизировал! – С этим уж ничего не поделаешь, может, само пройдет. И ты, дядя, забудь про все, так лучше. – А вы, дамочка, куда это идете? – Кулебяка посмотрел на Машу со злорадством. – Выставка-то закрыта, упаковывают экспонаты и обратно в Венецию отправляют. – Да? – Маша не слишком расстроилась. – Тогда мне к Дмитрию Алексеевичу. – Не знаю такого. Выставка закрыта, пустить вас не могу. – Как же так? Тут к охраннику подошла музейная служительница – дама лет шестидесяти с седыми волосами, убранными в узел, и в строгом сером костюме. – Что такое, Семен, что за шум? – Мне нужен Дмитрий Алексеевич, ваш сотрудник, – строго сказала Маша. – Что вы, дорогая, я работаю в этом музее много лет и точно знаю, что у нас нет сотрудника с таким именем. Нет, и никогда не было, – доброжелательно, но твердо ответила служительница и удалилась. Боже мой!.. Маша отошла от охранника и прислонилась к стене в холле. Что же это, как же это? Неужели ей все показалось? Неужели не будет у нее никакой новой жизни? Неужели придется возвращаться назад, к прошлому, скучному и опостылевшему прошлому? Неужели никогда больше не увидит она волшебный стеклянный сад и так никогда и не поймет, в чем же там дело и какая у нее с этим садом таинственная связь? Нужно было уйти туда, поняла Маша, когда она стояла возле сада в первый раз, нужно было уйти туда. И не возвращаться. Но Дмитрий зачем-то вернул ее. Дмитрий, которого, как выяснилось, тоже никогда не было. – Хм… – Охранник манил ее к себе. – Я, конечно, извиняюсь, совсем забыл. Вам, дамочка, письмо. Вот, просили передать. Дрожащими руками Маша вскрыла конверт, из него выпал билет на самолет Санкт-Петербург – Венеция и гостиничная бронь. Гостиница «Корте Кантарини», прочитала Маша, на виа Гарибальди, возле Арсенала. И вылет завтра. * * * notes Примечания 1 Стихотворение А. Танкова. 2 Стихотворение А. Танкова.