— Да, он выехал, даже не отобедав. — У него мало времени. — Извините, как насчет оплаты? — Я распорядился. Оговоренная сумма уже перечислена на твой счет в Албании. Можешь проверить. — Благодарю. — Но это мелочь, по сравнению с тем, что ты получишь за успешную реализацию основной акции. — Я все сделаю как надо. — Готовься, Омар, настройся серьезно. Спецназ, даже сирийский, это тебе не шутка. — Я все учел. — Все учесть невозможно. Хотя, ты способный командир. Я искренне желаю тебе удачи. Больше связь в постоянном режиме не поддерживаем, только по необходимости. И знай, если что, я не смогу помочь тебе ничем. — У меня своих сил достаточно. — Хранит тебя Всевышний, Омар, — сказал Сауд аль-Катари и отключился. Харбани вернул трубку помощнику и приказал: — Собирай аппаратуру! Я возьму ее с собой. — Пикапы уйдут с вами? — Один я тебе оставлю. Без пулемета. Но ты установи турель и закрепи на ней муляж, закрытый брезентом. — Чтобы спецназ убедился в том, что мы хорошо вооружены? — Я не знаю, что подумает командир спецназа, но уничтожить пикап ему будет надо. А значит, подойти к машине. Но это уже не твоя забота. — Я понял. — А сейчас займись ликвидацией следов лаборатории. Внизу должен быть обычный подвал. Надо перенести туда мусор, которого в доме больше чем достаточно. — Вы сегодня уезжаете? — Да. А ты останешься здесь за старшего. Это большая ответственность. Мовлад поморщился. — Это вы Тасиру и Хасану скажите. Они все больше проявляют самоволие и недовольство. Подчиняются, но с неохотой. — Они будут бегать за тобой, как верные псы. — Благодарю. — И смотри, не приставай к Абаль. Узнаю, что ты домогался ее, сурово накажу. — Она ваша собственность, мне чужого не надо. — Правильно. Ступай. Я буду выходить с тобой на связь по необходимости, так что постоянно держи телефон при себе, не отключай его. — Да, господин Харбани. Отъехав от Сабара на три километра, водитель, он же приближенный Барада, Ясир Махли резко ударил по тормозам. Барад едва не выбил головой лобовое стекло. — Что случилось, Ясир? — выкрикнул он. — Все, не могу больше терпеть. Если не уколюсь, то меня свалит ломка. — Чертова наркота. Ты же знаешь, что за ее употребление грозит смерть. — А без нее меня ждет еще более мучительная смерть. Ты извини, Абид, не доложишь шейху, никто не узнает. Барад вздохнул: — Шайтан с тобой. Но только немного. — Обычную дозу, Абид. Всего один укол, и я буду в полном порядке. — Я не видел этого, — сказал Абид, вышел из машины, залез в кузов, поправил брезент, немного сползший вперед. Махли тем временем достал жгут и шприц, закатал рукав рубахи. Он перетянул плечо, нашел место на вене, вколол дозу героина, сорвал жгут, откинулся на спинку сиденья, закрыл глаза и стонал несколько минут. Потом боевик почувствовал себя всесильным и бесстрашным. Он выбросил в окно шприц и крикнул Бараду: — Я все, Абид. Мы можем ехать. Барад запрыгнул в кабину, на место переднего пассажира, взглянул на Махли и спросил: — Как ты пристрастился к этой гадости, Ясир? — Точно так же, как и сотни тысяч других людей. Нашлись дельцы, которые предложили мне всего лишь попробовать это зелье, просто так, бесплатно. При этом я получил такой кайф, которого никогда не имел с женщинами. Потом был второй раз, третий, ну и затянуло. У нас в отряде много таких, как я. И по-моему, шейх все знает. Но никого не может наказать. Не пошлет же он на расстрел большую часть своей группировки? — Бардак, — проговорил Барад и спросил: — Маршрут-то помнишь? — Да я нормальный, Абид. Все помню! — Тогда вперед! — Да, командир! Зрачки Махли расширились, глаза его неестественно блестели. В остальном же он был вполне адекватен, плавно стронул пикап с места и покатил дальше. В 14.43 они миновали селение Баркус. За ним поднялся сильный ветер. — Это даже хорошо. Из-за пыли нас не будет видно с воздуха, но и вести машину теперь сложнее. Тем более что здесь можно сбиться с дороги и заехать прямо на позиции правительственных войск, — произнес Махли. — Так веди пикап аккуратно. Сбавь скорость. Ничего страшного, если задержимся на час-другой. Но приедем с грузом. Это главное. — Да. Ветер гнал песчаную бурю узкой полосой западнее селения. В пяти километрах от него не было и намека на бурю. — Самая опасная зона, — проговорил Махли. — Здесь воздушный патруль может появиться в любую секунду. — Мы не вызовем у пилотов подозрения. Обычный грузовик, которые сотнями ежедневно ездят между селениями. Жить как-то надо. Такие машины с воздуха не обстреливают. Другое дело, если бы у нас в кузове стоял «браунинг». Тут Барад и Махли услышали отдаленный рокот вертолетных двигателей: — Объявились, шайтаны, — заявил Барад и сплюнул в окно, — сбрось скорость. — Откуда заходят? — спросил Махли. — Пока не видно. Ему стоило бы посмотреть в кузов, но Барад этого не сделал. Он не видел, что ветер сбросил брезент через задний борт, и ящики из-под ПЗРК теперь лежали открытыми. Пилоты двух «Ми-24» переговаривались в воздухе. — Одиночный пикап на дороге Баркус — Эль-Кутаф, — заявил командир ведомого вертолета, старший лейтенант Ильяс Ваизи. — Вижу, — отозвался капитан Джума Аджулар, управляющий ведущей машиной. — В кузове ящики, напоминающие армейские из-под оружия. Посмотреть, что за тара?