— Тебе это надо? — Ты забыл, что радикалы сбили наши машины? Как сгорели Дамари и Ильгара, погибли женщины и дети в селении, куда упала «вертушка»? — Ты думаешь, что боевики в кузове перевозят ПЗРК? — Не знаю, но проверить не мешает! — Хорошо, отворачивай вправо, сбрасывай скорость, проходи над пикапом. Посмотрите с оператором, что за ящики в кузове. Я на прикрытии. — Принял, выполняю! Ведомый «Ми-24», шедший немного сзади и выше головного, отвернул вправо. Старший лейтенант Ваизи выровнял машину, сбросил скорость и пошел над грунтовкой. Вскоре он вызвал на связь командира и доложил: — В кузове пикапа два ящика. Похоже на то, что это и в самом деле ПЗРК. — Вот как? — Оператор говорит, что ящики точно из-под «стингеров». Ему виднее было. Что делаем? — Отходим на восток, связываемся с базой. Получив доклад капитана Аджулара, руководитель полетов связался с командиром авиационного полка сирийских ВВС. Тот принял решение мгновенно: — Уничтожить! Эта команда пошла к Аджулару. Он вызвал на связь командира ведомой машины и сказал: — Нам приказано уничтожить пикап. — Принял. Работаю я? — Нет, ты отправляйся на восток и вставай в «круг». Атакую я, ты прикрывай. — Принял. Аджулар передал приказ оператору боевой машины, лейтенанту Басару: — Азиз, одиночный пикап на дороге Баркус — Эль-Кутаф. Уничтожить цель! — Зайди на нее с севера, командир. Так мне удобнее будет работать. Капитан вывел вертолет к дороге и пошел над ней навстречу пикапу. Увидев это, Махли закричал: — На нас идет этот шайтан. — Не суетись, они только пугают! — Ну нет, твари! — Водитель резко ударил по тормозам, схватил с заднего сиденья пулемет «ПК» с коробкой, в которой была лента на сто патронов и выскочил из машины. — Куда ты, идиот? — закричал Барад. Но Махли, основательно «заряженный» героином, потерял всякий страх и разум. Он дал очередь по кабине вертолета, приближающегося к пикапу. Барад успел выскочить из машины и отбежать от нее метров на двадцать. Через секунду после этого с пусковых контейнеров вертолета сорвались неуправляемые ракеты. Прогремел взрыв. Пикап, в котором сидел Махли, разлетелся на куски. Над ним поднялось облако дыма, пыли и еще чего-то блекло-оранжевого. Барад понял, что подорваны снаряды с отравляющим веществом, и почувствовал удушье. Его смерть была страшной. — Цель поражена, — проговорил командир ведомой машины. — Над ней странное светло-оранжевое облако. Оно опускается к земле, растекается во все стороны. Боевик, успевший выпрыгнуть из пикапа до попадания ракет, находится в двадцати-тридцати метрах от него и корчится, как паралитик. Не химические ли заряды мы подорвали? — Вполне возможно. — И что теперь? — Ничего страшного. Если это зарин или похожая гадость, то время его воздействия в настоящих условиях составляет от двух до трех часов. Распространяясь, газ теряет концентрацию. Поблизости нет населенных пунктов. — От Сабара шла легковая машина. После взрыва она развернулась и рванула обратно. — Сообщаю о вероятном подрыве боезарядов с отравляющим веществом на базу. Капитан Аджулар соединился с командиром полка и доложил ему о том, что сейчас произошло на грунтовой дороге. Полковник поставил ему задачу нейтрализовать территорию поражения, не подпускать к ней людей и животных. Он добавил, что к месту подрыва сейчас вылетит отделение взвода химической защиты механизированного полка. Вскоре к месту событий подошел «Ми-8». Он приземлился примерно в километре от подорванного пикапа, за границей, определенной «отсечкой», то есть очередью трассирующих патронов, выпущенной из пулеметной установки ведущего вертолета. На время работ отделения химической защиты «Ми-24» встали в «круг», продолжая контролировать местность. В штабе механизированного полка некий старший лейтенант достал из-за сейфа спутниковую станцию, быстро настроил ее, набрал номер, дождался ответа. — Шейх, я — Раис! — доложил он. — Да?! Старший лейтенант сообщил шейху об уничтожении пикапа с химическими боеприпасами вертолетами правительственных ВВС. Пилоты разглядели в кузове ящики из-под ПЗРК. На место подрыва отправлено отделение химической защиты для определения типа отравляющего вещества и обработки местности. Шейх не дослушал своего «крота», закопавшегося в механизированном полку. Он с досады бросил трубку в связиста. А напрасно. Иначе этот деятель услышал бы, как в кабинете раздался другой голос: — Старший лейтенант Суради, вы арестованы… Впрочем, этот человек, работавший на него, шейху больше был неинтересен. Он рвал и метал в двухэтажном доме, расположенном в центре Дамаска, но все-таки сумел взять себя в руки и приказал связисту: — Связь с Харбани. Срочно! — Слушаюсь, господин! Главарь банды, расположенной в Сабаре, ничего не знал о беде, приключившейся несколько минут назад, находился один в большой комнате, поэтому ответил спокойно: — Слушаю, господин шейх! Сауд аль-Катари закричал так, что Харбани пришлось отстранить телефон от уха: — Ты слушаешь? Нет, это должен делать я! Скажи мне, почему асадовцы уничтожили пикап с химическими боеприпасами? У Харбани внутри все оборвалось. — Как уничтожили? Когда? — Да ты еще не в курсе. Так я доложу тебе. Вертолеты правительственных ВВС накрыли пикап в районе селения Баркус. Они словно специально ждали машину. — Но… как вертолеты могли стрелять по пустому пикапу? Асадовцы никогда раньше не делали этого. — Значит, пилоты знали, что в кузове химическое оружие. Вопрос: откуда? Предатель Ваис не мог передать информацию о выезде машины. Он попросту не владел ею. Следовательно, кто-то еще из твоих людей сбросил в Дамаск данные о пикапе. — Здесь, господин шейх, никто не мог сделать этого. Спутниковые станции были только у меня и, как оказалось позже, у Ваиса. Доступ к ним имеют два человека — я и мой помощник. — Вот-вот, помощник! Он знал о наших делах все. Разве этот тип не мог передать информацию псам Асада? — В принципе мог, — задумчиво произнес Харбани, — он работал со станцией. — Значит?.. — Прикажете взять Мовлада и допросить с пристрастием? — Он под контролем? — Шейх понемногу успокаивался.