Его ждет настоящая жизнь, Жизнь с большой буквы. Уже началась. Юсуф знает, что он вот-вот вылупится. Уже позвонил – не может ли Никола помочь в одном дельце через несколько дней. Постоять на стреме. Но не так, как обычно. Не как мальчик на побегушках. Дело серьезное – переговоры. Стрелка. Суд между воюющими бандами в Сёдертелье. Кто там истец, кто ответчик, Никола пока не знал, но главным судьей будет Исак. Он и решит, как поступать. Исак – настоящий судья, судит по справедливости. Не то что эти придурки из системы, которая посчитала нужным запереть Николу на год. «Для исправления». Сам Исак просил. Ну что ж, это шаг наверх… Но все равно – Никола пока не решил. Полицейское управление Стокгольма Допрос Матса Эмануэльссона, 10 декабря 2010 года Следователь: Йоаким Сунден Место: следственный изолятор в Крунуберге Время 14.05–14.11 ПРОТОКОЛ ДОПРОСА ЙС: Все ваши показания будут записаны на магнитофон. МЭ: Хорошо. Мы находимся в помещении для допросов, следственный изолятор в Крунуберге. Сегодня 10 декабря 2010 года, имя подследственного – Матс Эмануэльссон, 44 года. Все правильно? МЭ: Да. ЙС: Вы согласны, что допрос будет проходить без присутствия адвоката? МЭ: А что это значит? ЙС: Ничего сверхъестественного. Дело пойдет намного быстрее, если нам не придется просить суд назначить адвоката, на это уйдет время. И еще не факт, что адвокат явится немедленно, у адвокатов своя рабочая схема. Короче говоря, если вы требуете адвоката, я не могу гарантировать, что допрос состоится сегодня, завтра, послезавтра или через неделю. А вам придется дожидаться его в камере. МЭ: Но я не могу сидеть взаперти. Паника начинается. Меня уже один раз похищали, вам это известно? ЙС: Нет, я ничего про это не знал. Что случилось? МЭ: Похищение, вот что случилось. Бросили в ящик и забили гвоздями. Пять лет назад. У меня… клаустрофобия, я к психологам ходил, так что… Короче, мне надо выйти отсюда как можно скорее. ЙС: Тогда… я так понял, вы согласны начать допрос без адвоката. МЭ: Лишь бы выйти побыстрее. ЙС: Первым делом я должен сообщить, в чем вас подозревают. Вы подозреваетесь в содействии незаконному обороту наркотиков. Вас задержали позавчера в Старом городе. Содействие заключалось в том, что вы совместно с Себастьяном Матуловичем, или Себбе… мы, во всяком случае, думаем, что его кличка Себбе… вы имели на руках пока неизвестное количество наркотических препаратов. МЭ: Незаконному обороту? Наркотиков? Я содействовал незаконному обороту наркотиков? ЙС: Да, именно в этом вы подозреваетесь. МЭ: А вы уверены? ЙС: Совершенно уверен. У меня есть все основания быть уверенным. МЭ: А другие подозреваемые есть? ЙС: На сегодняшний день я не могу вдаваться в эти подробности. МЭ: Я к этому отношения не имею. ЙС: То есть вы отрицаете преступление? МЭ: Само собой. ЙС: Тогда у меня есть несколько вопросов. МЭ: Есть – значит есть. Задавайте. ЙС: Что вы делали в Старом городе? МЭ: Ничего особенного. Был там, вот и все. ЙС: Вы знакомы с Себастьяном Матуловичем? МЭ: Без комментариев. ЙС: Вы знаете, кто это такой? МЭ: Без комментариев. А что, его взяли? ЙС: Вы не хотите подтвердить, что вы с ним знакомы, и в то же время вам интересно, взяли его или нет? МЭ: Интересно. ЙС: В таком случае могу сообщить. Приказ на его арест получен, но он пока на свободе. У меня есть еще несколько вопросов. МЭ: Давайте. ЙС: «Рендж-Ровер» с регистрационными номерами MGF 445 принадлежит вам? МЭ: Без комментариев. ЙС: С кем Себбе встречался в Старом городе? МЭ: Без комментариев. ЙС: Известно ли вам, что он там делал? МЭ: Без комментариев. ЙС: То есть вам нечего комментировать? МЭ: Так оно и есть. Комментировать мне нечего. Я уже сказал: я к этому отношения не имею. И уж совсем не знаю, почему я здесь. У меня голова на части разрывается… ЙС: Вы замешаны в позавчерашнем инциденте. МЭ: Я ничего не знаю. «Незаконный оборот наркотиков»… это какой-то другой, неизвестный мне мир. ЙС: Пожалуй… я тоже удивлен, если быть честным. Давайте сделаем по-другому. Подождите немного, я выключу запись… Допрос закончен в 14.11 ПАМЯТНАЯ ЗАПИСКА 1 После отключения записи ЙС: Итак, магнитофон отключен. Значит, это уже не формальный допрос, а… назовем так: доверительная беседа. Вы и я, никого больше. М: И что это значит? ЙС: Это значит, что вы можете говорить свободно. И я тоже. Если вы захотите, разговор останется между нами. И я буду откровенен с вами, Матс. У вас двое детей, нормальная работа, и то, что вы рассказывали насчет похищения, – чистая правда. Это, должно быть, ужасно – то, что вы пережили. Вам ни к чему сидеть взаперти. М: Так почему бы вам меня не отпустить? Просто-напросто – отпустить? Я уже два дня здесь… хорошо, что вы проверили насчет похищения, значит, понимаете, что такая травма без следа не проходит. Я до сих пор очень плохо себя чувствую. ЙС: Но вы же понимаете, что торговля наркотиками – это серьезно. В этом расследовании мы пользовались секретными методами… нет, не по отношению к вам, а к другим.