Да это же те самые убийцы из заброшенного здания — Виктор и Ян! Раз они меня нашли, значит знают, что я там была. Шанса на спасение нет, ведь я — свидетель преступления. Догадка оказалась совсем пессимистичной — эти нелюди прикончат меня так же хладнокровно, как и Марата! Вроде это имя они называли. Им прекрасно известно, что случилось с ним, и всё равно почему-то прикидываются, будто это сделала я. В этот момент со мной приключился приступ паники. Годами я боялась выдуманных монстров, но настоящие монстры — вот они, — полностью неотличимые от обычных людей! Это в разы хуже того, что я себе фантазировала. Всё настолько ужасно, что мне стоило забить двери своей квартиры досками и больше никогда не выходить наружу. Но… уже поздно. — Я жду! — Голос Виктора стал немного ниже, и я, окутанная липким страхом, понемногу начала забываться: где я, кто я, что вообще происходит? Сознание уплывало, раздваивалось, а мир терял краски. — Кто в-вы? Что вам н-нужно? — Мне казалось, я нахожусь в чёрно-белом ужастике с полностью отсутствующими логикой и сюжетом. Виктор фыркнул и наотмашь ударил меня. Голова мотнулась в сторону, половина лица онемела и что-то щекотно потекло по коже, заливая глаз. «Кровь?» — Боли не чувствовалось. — Надоела! Отвечай, зачем ты убила курьера во время сделки? На кого ты работаешь? — Виктор сначала гаркнул, а после снова заговорил тише, спокойнее, будто и не бил беззащитную девушку. Это пугало — кто знает, что будет через минуту? Очередная вспышка гнева, во время которой свернёт мне шею? — Я не понимаю… Не понимаю, о чём вы… — шепнула я, окончательно теряя нить реальности. Какой ещё курьер? Доставщик пиццы, что ли? Какая сделка, и при чём тут я? Я должна понять! Вторая оплеуха получилась чувствительней. Щеку обожгло кипятком, а губы стали солёными — то ли от крови, то ли от слёз. — Хватит придуриваться! Думаешь, я буду в твои игры играть? Ты грохнула Марата, это уже все знают! Куда ты дела деньги? Тебя Седой нанял? Театр абсурда разрастался, на сцену выходили новые актёры, и посреди всего этого беспредела — ничего не понимающая я. Ведь это Ян выстрелил в того парня. Допрос же походил на дешёвый фарс, словно происходящее было не ради добычи информации, а для тех двоих, что держали меня под руки. Виктор пытался им что-то доказать, и любые мои ответы не играли роли вообще. Да и толку, я всё равно не могла выдавить из себя ни одного членораздельного слова. А ведь так хотелось бросить им в лицо правду, пусть все знают, что произошло на самом деле, но язык прилип к нёбу, перед глазами водили хороводы цветные пятна и яркие искры. Горизонт накренился, нелюди около меня превратились в расплывчатые бесформенные тени. В ушах гудела сирена, как перед обмороком, и я обессилено повисла в руках своих мучителей. «Удивительно, средь белого дня, в центре города, в переулке избивают человека, и никому нет дела». — Господи, я теряю терпение. Разберитесь с ней, иначе я за себя не ручаюсь. Сквозь туман в голове я слышала какие-то глупые вопросы о том, кто новый курьер, куда я дела деньги, и почему моя квартира такая нищенская. Казалось, сознание разделилось — часть меня, истязаемая бандитами, всё ещё находилась на земле и что-то им мычала, а часть парила в небе, наблюдая за происходящим с флегматичной отрешённостью. Я ненадолго потеряла сознание, и меня прекратили трясти, а допрос стал хаотичней. Затем меня обыскали, нагло облапав, хотя, что уж там, лапать особо было нечего, потому что восторженных отзывов я не услышала, и от этого стало так обидно, что я снова расплакалась. Даже какие-то головорезы с заниженными требованиями не сочли меня привлекательной! Зато они сразу нашли в сумке ключ. Не обратив на него никакого внимания, бросили на землю под ноги. Где-то на краю сознания меня это удивило, но я уже слабо соображала, чтобы сделать правильные выводы. Мысли путались, постоянно куда-то уплывали, я то боялась смерти, то думала о том, что надо купить новые обои на кухню: с яркими овощами, разбросанными по всему полотну. Там обязательно должны быть перчики. Почему-то казалось, что перчики — отличный выбор для кухонного интерьера. Следом из сумки извлекли моё новенькое, ни разу не надетое бельё, которое должно там что-то подчёркивать, но померить его уже не судьба… — Ты гляди, какая штучка! — воскликнул один из бандитов, читая этикетку на упаковке. — Отличный цвет! И размер как раз на мою чику. Виктор на него гаркнул, и тот, недовольно ворча, засунул бельё обратно в сумку, извлекая оттуда телефон. Проверяя содержимое, они постоянно ругались, где я откопала такой антикварный кирпич. Наверное, в их понятии у меня должен быть айфон последней модели, они ведь не верят, что я нищета нищетой. И этот телефон сыграл со мной злую шутку. Среди контактов были подписаны только Виктория и моя бабка, с которой я уже много лет не созванивалась, но почему-то номер не удаляла. А вот все остальные пронумерованы как «клиент» с именем или аббревиатурой. Просто мечта конспиролога! К счастью, обзванивать каждого они не решились, а ткнули в самый часто используемый номер — Викин, видимо думая, что она мой подельник или типа того. Звонок не прошёл, оператор машинным голосом сообщил, что абонент вне зоны действия сети. Это разозлило главаря. — Чьи это номера? Что это за сокращения? И после этого ты будешь мне втирать, что не курьер? — Виктор, — неуверенно позвал главного один из мужиков. — Мне кажется, это действительно не она. Вещи на ней старые, поношенные. Квартира тоже в ужасном состоянии. Даже для прикрытия это уже слишком. Да и по городу она хаотично носилась, будто у неё не все дома. — Марат был франтом, — добавил второй, кивая, и я приободрилась — вдруг повезёт и меня не убьют! — Ездил на спортивной тачке, носил брендовые шмотки, жрал в ресторанах. А эта… какая-то жалкая, как для нового курьера. — А телефон? Номера — это просто совпадения, по-вашему? — не отступался Виктор. Сложив руки на груди, он уставился на своих помощников. Взгляд его был холодным и расчётливым, и я поняла — он прекрасно знает, что я ни при чём, но ему во что бы то ни стало надо отвести подозрения от себя, потому разыгрывает эту показушную сцену. Я — удачно подвернувшаяся под руку дурочка, на которую можно спихнуть свой прокол. Перед глазами ожила недавняя сцена, увиденная сквозь щёлку в шкафу — они не должны были убивать этого Марата, а всего лишь что-то у него забрать. Но по глупости пристрелили его. Если я скажу остальным, кто на самом деле виноват, меня отпустят! Обнадёживающая мысль исчезла быстрее, чем появилась. Никто мне не поверит, я продолжаю оставаться нежелательным свидетелем. — Где бабло?! — Меня снова затрясли так, что я не выдержала, содрогнулась от скрутившей желудок боли и вывернула остатки завтрака прямо под ноги главного. — Твою ж мать! Он отскочил в сторону, ругаясь на чём свет стоит и вытирая носки обляпанных туфель о жухлую траву. А меня немного отпустило, в глазах посветлело. Бандиты оттащили меня в сторону, не желая стоять посреди рвоты, за что я им была благодарна. И ещё очень захотелось спать, мысли плыли медленно и лениво, а тело словно погрязло в вате, не слушались даже пальцы на руках. — Мы точно ту взяли? — Мужик в синей ветровке уже не был так агрессивно настроен, как в начале, и снова обратился к главному, не особо боясь его гнева: — На видео не видно лица, да и одета та пигалица была иначе… — А то уродское пальто в клетку, которое вы видели в квартире, тебе ни о чём не говорит? — Ну мало ли баб ходит в таком пальто. Совпадение, или подкинули… Ты посмотри не неё — она же сейчас богу душу отдаст, — снова заступился за меня этот бандит, а его пальцы на плече не столько делали больно, сколько просто удерживали, чтобы я не свалилась лицом на асфальт. — Да и наводка на неё была странная… Мусору доверять — себя не уважать. — А ты, вижу, сильно умный. Твоё дело проследить, чтобы она не сдохла до того, как Шакал её допросит! — заорал Виктор и раздражённо потёр виски руками. — Ладно. Нужно увозить её отсюда, пока никто нас не заметил. Пусть с ней босс разбирается. Ты, — он махнул рукой указывая на моего защитника, — проверь, где застрял Ян. Он уже должен был подогнать машину. Мужик в ветровке отпустил моё плечо и направился прочь, а я, потеряв опору и последнюю надежду, упала на руки. Наклонившись ко мне, Виктор прошептал: — Я заметил, что ты меня узнала, сучка, и знаю, что ты не курьер. Но ты точно связана с этим делом. Можешь сколько угодно притворяться перед моими парнями, но меня не проведёшь. Ты ведь не думаешь, что я позволю тебе взболтнуть лишнее боссу? Наслаждайся последними минутками. Безнадёга оплела меня своими сетями, как паучиха добычу. Неужели мой путь закончится, так и не начавшись? А ведь я только начала выздоравливать, почувствовала маленькие радости жизни. Дома осталась так и не откупоренная бутылка вина — я не рискнула открывать её без повода. А зря… И я не смогу покрасоваться перед зеркалом в новом белье, и не узнаю, действительно ли мне подходит цвет бордо. Я не смогу доказать Красавчику, что я не серая масса, и тоже чего-то стою. А когда вернётся Вика, её огорошат ужасной новостью, что я убийца, а квартиру забрали власти, чтобы компенсировать убытки родственникам пострадавшего. В голове крутился миллион странных мыслей. Господи, ну спасите же меня кто-нибудь! Я не хочу умирать! Раскат грома меня не напугал — он прозвучал так далеко и глухо, что я почувствовала дождь, лишь когда прохладные капли попали за шиворот разорванной куртки и потекли по спине. Вздрогнув, подняла голову, и на миг мне показалось, что в начале переулка мелькнул тёмный силуэт. Какая глупая надежда… Никто мне не поможет. Виктор стоял в стороне под козырьком крыши, спрятавшись от дождя и мял в руках пачку от сигарет. Иногда бросал на меня злые взгляды. Его товарищ мок со мной снаружи. — Чёртов дождь. Как всегда, не вовремя. С тех пор, как ушёл мужик в ветровке, прошло минут десять, и они начали нервничать. Время шло, а он никак не появлялся. Виктор пару раз позвонил куда-то, но ему не ответили. — Не нравится мне это. Она точно была одна? — Несмотря на дождь, он вышел из укрытия и уставился на меня, будто мог прочитать мысли, а я тряслась от страха и холода, ничего не понимая и не в силах даже сдвинуться с места. В промокшие колени больно впивались камешки и мелкий мусор. — Одна, одна. Мы пасли её от самого центра. Петляла по улицам как пьяная… Ох, не зря босс говорил не трогать её, пока всё не выяснится. — Заткнись, придурок. Такие ссыкуны, как ты, всю жизнь в шестёрках бегают. Охраняй её, а я… Нет, лучше сам иди проверь, где эти придурки застряли. Если Ян опять нажрался, я с него шкуру спущу — не посмотрю, что он брат босса. Двигай, я тут сам разберусь. Бросив полный подозрений взгляд на Виктора, мужик сплюнул, отпустил моё плечо и направился прочь, а я вжалась в ствол дерева, мечтая провалиться в спасительное забытьё, но сознание, вопреки обычному, не спешило покидать меня. — Ну вот мы и одни. — Виктор сделал последнюю затяжку и бросил окурок в лужу. — Яну ни хрена поручить нельзя, всё самому делать надо. Вовремя ты под руку подвернулась. Скажу, что ты пыталась бежать и… — Отпустите меня… пожалуйста! Я никому ничего не скажу. — Я поняла, что больше ничто не отделяет меня от убийцы и принялась умолять о пощаде, но этой нелюди было плевать. Он достал пистолет и замахнулся. Висок пронзила боль, я свалилась на землю и в следующее мгновение уже ничего не видела. В голове остался лишь странный шум, словно усилился дождь. Глава 16. Спаситель Просыпаться в своей постели, в тепле, было приятно. Особенно после того жуткого кошмара, приснившегося этой ночью. Более ужасного, чем пережитое в реальности ранее. Надо же, какую несмешную шутку подсунуло подсознание… Стоит поменьше думать о бандитах и преследованиях, иначе снова крыша протекать начнёт. Открыв глаза, я уставилась в потолок, рассматривая давно знакомые трещинки и вмятины. А вон там в уголке снова притаился паучок — надо переселить его в подъезд, пусть там живёт. Я улыбнулась, лицо неприятно заныло, а попытка потянуться и вовсе отозвалась в теле болью и усилившейся тошнотой. Испугавшись своего странного недомогания, подскочила на месте, неловко взмахнув руками и ударилась кистью о прикроватную тумбочку. Со лба слетело холодное полотенце, на котором красовалось розовое размытое пятно. — Ой, мамочки… — Я потёрла ушибленную руку, в очередной раз мечтая избавиться от кованого предмета мебели, как тут же оцепенела, скованная страхом. За столом, положив голову на руки, дремал незнакомый парень. Хотя что уж там — вполне себе знакомый. Вон даже очки свои на стол рядышком положил, как главную улику своих преступлений. Воспоминания нахлынули волной. В это же время парень поднял голову и уставился на меня сонными глазами. Его взгляд напугал меня до чёртиков, ведь сейчас я дома — в единственном месте, которое я наивно считала относительно безопасным, и куда всегда мечтала вернуться. А теперь ни возвращаться, ни убежать некуда. Вскочив с кровати, схватила торшер, при этом умудрившись вырвать шнур вместе с хлипкой розеткой. Брызнули во все стороны искры. Замахнулась на незваного гостя и завопила: — Не подходи, убью! Он усмехнулся и примирительно поднял руки, не вставая со стула, отклонился назад. — Если бы знал, что ты настолько боевая, подождал бы, пока сама себя спасёшь. Отпускать торшер я не собиралась, но задумалась. Ведь я как минимум должна находиться не дома и не такая живая. Даже учитывая накатывающую тошноту, головокружение и тяжесть в животе, симптомы явно не принадлежали покойнику. Я жива, и это главное. Если что, крик можно поднять. Соседи, конечно, не сбегутся на помощь, но нервы этому засранцу попорчу. Пусть только попробует хоть что-то сделать! Возможно, с ним одним я справлюсь лучше, чем с тремя. Хотя, вон он какой, здоровый качок-переросток — мой стул под ним словно из домика Барби… — Ты кто такой? Что тебе нужно? — Я напустила в голос строгости и уверенности, однако вопросы прозвучали всё равно как-то пискляво и с дрожью. — Всё просто. Я увидел мужика, избивающего девушку в переулке и решил помочь. Потом узнал тебя — мы уже виделись здесь, у подъезда. Остальное — дело техники. Ключ от квартиры был в сумке. Хотя… — Он запнулся, будто решив утаить от меня какой-то важный факт. — Между прочим, мне пришлось бросить свой байк без присмотра, и ты должна мне за такси. Ты бы видела, как смотрел таксист, когда я тащил твоё бессознательное тело. Будто я какой-то маньяк-педофил! А вот за педофила стало обидно. Не такая я и мелкая. Просто этот тип слишком здоровый. И всё равно его версия звучала странно. Как он вообще оказался в том переулке? Да там глухомань такая, что даже уличные кошки не забредают.