Интерлюдия «Союз обреченный 3» В экономике Советского Союза было множество крупных и мелких проблем, противоречий и даже абсурдных решений. Но тем не менее, эта экономика достаточно долго и относительно неплохо работала, показывая высокие темпы развития, которые не снились позднесоветской России. Однако более слабая и больная, с явным сырьевым уклоном, российская экономика выжила на рубеже двухтысячных и каким-то чудом дотянула до конца второго десятилетия, открыто враждуя с Еропой, США и их союзниками. А советская экономика рухнула в одночасье, имея изначально более выгодные условия. «Как такое произошло?» — на этот вопрос историки и экономисты искали ответы почти тридцать лет после момента распада страны, но к единому выводу так и не пришли. Попробуем разобраться в этом вопросе, чтобы понять, где именно произошел сбой в работе системы, и как его можно устранить. Нефть. Первая и самая очевидная мысль: Советский Союз подкосили низкие цены на нефть и газ. Несомненно, это очень важный фактор, но является ли он ключевым? До начала семидесятых годов СССР поставлял странам Запада нефть и газ в незначительных количествах и неплохо себя при этом чувствовал. Политика «Разрядки Напряженности», будь она неладна, и десять лет потепления отношений со странами НАТО сыграли коварную и печальную роль в судьбе страны. Получив внезапно подарок в виде широкого потока валютной выручки, советское руководство расслабилось в прямом и переносном смысле, пустившись во все тяжкие. Начались масштабные закупки станков и оборудования и технологий у западных стран. Половина валютной выручки шла на закуп современных машин и линий у вероятного противника. Это абсолютно правильный тактический ход обернулся огромными стратегическими потерями в будущем. Конечно, нам нужны были самые передовые заводы по производству полупроводников, новые эффективные технологии в нефтехимии и автомобилестроении. И так далее и тому подобное. Страны социализма не могли их дать по причине собственного отставания, а Советский Союз все это создавать сам не успевал, да и скорее всего вышло бы еще дороже и заняло бы десятилетия. К тому же сказывалась общая ориентированность советской науки и промышленности на оборону страны. На второстепенные направления не хватало ни сил, ни кадров, ни ресурсов. Заманив Советский Союз в нефте-газовую ловушку, подсадив на закупки импортного оборудования и комплектующих к нему, условный «Запад» дождался удобного момента и обвалил цены на нефть, загнав советскую экономику в жесточайший кризис на десятилетия. Выиграв в развитии в семидесятые, мы получили огромные проблемы в следующем десятилетии, и не факт, что в девяностые будет легче. Нефтяная игла никуда не денется, а высокие цены на черное золото ориентировочно будут только к 2004 году. Но при всей важности этого фактора, он не является ключевым. На самом деле, внешняя торговля в советской экономике занимала очень скромное место, и ее значение всегда преувеличивалось. Прежде всего, по психологическим и политическим мотивам: размер экспорта считался очень важным показателем успешности советского строя в сравнении с капиталистами. Типа загнивающий Запад покупает наши товары — значит, у нас передовой строй. Это как раз тот случай, когда пропаганда потихоньку действует на самих себя и окончательно вытесняет здравый смысл. Опять все сводится к той самой конкурентоспособности советских товаров, которая всегда была ниже, но вслух этого произносить было нельзя. Тема эта сложная и многогранная, поэтому пока оставим её в покое, обозначив лишь общие моменты. Высоких цен на нефть не будет, поэтому надеятся на чудо нет смысла. Это уже громадное преимущество. Тем более, что рецепт решения именно этой проблемы у меня есть. В девяностые годы это все уже делали. Именно тогда был создан «Газпром» и вся нефтедобыча была сконцентрированная в крупных нефтяных компаниях. Если в разрушенной стране с алкоголиком-президентом это смогли сделать, то здесь и подавно справимся. Рецепт этот называется — ВИК, вертикально-интегрированные компании. И займется этим молодой, подающий надежды, кандидат наук из Когалыма товарищ Аликпер Вахитов. Он как раз сейчас пишет научную работу по этой теме, а через полгода отправится в компанию «Бритиш Петролеум» на стажировку, где позаимствует многие полезные и важные идеи. После чего мы его пристроим к реформе нефтяной отрасли. Когалым сейчас — это всего-лишь поселок посреди тундры из нескольких бараков. В красивейший сверкающий город с мраморными дворцами и цветущими проспектами его превратит тот самый кандидат наук. Не быть ему теперь олигархом, да и «Лукойла» наверное уже не будет. При помощи созданных ВИКов мы нарастим добычу и частично возместим падающий доход от экспорта нефти. Оборонно-промышленный комплекс. Краса и гордость советской экономики — это её оборонка. С этим не поспоришь. Оружие в СССР делали лучшее в мире, причем тысячи видов и разновидностей, практически не уступая ни в какой из отраслей. Советский научный и конструкторский задел оказался таким прочным, что и через тридцать лет после исчезновения Красной Империи её разработками пользовались для создания самых современных видов оружия, опережая весь мир на десятилетия. Но этот успех дался очень тяжелой ценой. Примерно половина советской экономики — это в чистом виде оборонно-промышленный комплекс, а если считать со смежниками и предприятиями, поставляющими сырье и материалы, то семьдесят процентов промышленности прямо или косвенно работали на военную сферу. Оборона пожирала лучшие кадры: девяносто процентов выпускников лучших технических ВУЗов страны шли работать в «почтовые ящики». Для гражданской индустрии оставались крохи. Самые современные станки, в том числе импортные, шли на оборонные предприятия или с ними связанные. По некоторым оценкам до 80–90 % современного станочного парка работало на Минобороны и его поставщиков. Вся остальная промышленность страдала от нехватки нового и качественного оборудования, а в авиационной промышленности две трети новейших станков не использовались — существовали избыточные мощности. При этом на судоремонтных заводах в моем городе в 1990 году можно было встретить немецкий трофейный станок 1938 года выпуска и не единичный — лично наблюдал. О какой себестоимости и конкуренции можно говорить, если почти каждый советский завод имел зарезервированные мобилизационные линии для производства военной техники. Они просто стояли десятилетиями без всякой пользы на случай войны. Стандартно: три цеха выпускают трактора, один цех стоит закрытый годами. А ведь это затраченные деньги и немалые. Простого решения этой проблемы не существует. Советская экономика плановая и так просто её остановить и перепрофилировать невозможно. Нельзя остановить например танковый завод в Омске, хотя в Советском Союзе таких заводов еще две штуки: в Харькове и в Тагиле. А количество танков и бронемашин в советской армии уже превысило все разумные пределы. В СССР прямо сейчас пятьдесят тысяч танков трех основных видов, хотя через десять лет американцы вообще прекратят производство своих «Абрамсов» навсегда. Но для танкового завода в Омске в пятилетием государственном плане заказан миллион тонн стали, а под них запланировано добыть два миллиона тонн угля и столько же железной и марганцевой руды. Для этого завода будет выработано сколько-то мегаватт электроэнергии. Тысячи заводов запланировали произвести для него запчастей и оборудования на сотни миллионов рублей. Для добычи угля для металлургов в плане предусмотрены десять тысяч карьерных самосвалов и экскаваторов. И все это исключительно для Омского танкового завода. Попробуй останови выпуск танков — полмиллиона человек останутся без работы. Ибо столько лишней стали, электричества, угля и руды стране не нужно сейчас. Титаническими усилиями эту ситуацию можно разрешить, но только если такой завод один или два. А если нам надо остановить тысячи крупных заводов и фабрик? Если оборонка — это половина промышленности страны? Тогда неминуем коллапс. В первые годы правления Ельцина-людоеда. даже он не мог остановить эти заводы все сразу, хотя желание было — вымерли бы от голода целые города. И если бы только танки! Советский военно-морской флот — это жуткий монстр, пожирающий деньги в неимоверных количествах. И если подводный ядерный флот — это важная сдерживающая сила, то 90 % того, что плавает по поверхности — это дорогая и бесполезная трата денег. С 1986 по 1991 год в Советском Союзе порезали на металлолом военные корабли общим водоизмещением полтора миллиона тонн! При этом осталось еще на три миллиона тонн кораблей. Это настолько невероятная и фантастическая цифра, что в голове не укладывается. Как говорил кто-то из политиков девятнадцатого века: подарите небольшой стране крейсер и она разорится. Советский Союз ежегодно тратил на флот суммы сравнимые со стоимостью всей Лунной программы. Ежегодно! Только для того, чтобы посоревноваться с американцами у кого больше и толще. При этом СССР — это классическая сухопутная держава, которая либо не имеет нормального выхода в океаны, либо граничит с Арктикой, где противника еще поискать надо. Эпоха авианосцев по факту закончится в начале двухтысячных, а с ними уйдут в прошлое и крупные морские корабли. Ибо противокрабельные ракеты сделают их бессмысленными. Так что флот придется сокращать — это без вариантов. Но опять же — плановая экономика не позволяет резких движений. Лет пять займет этот процесс. Если кто-то посчитает, что все выше сказанное. — это призыв уничтожить обороно-промышленный комплекс, то будет категорически не прав. Наоборот. ВПК — это один из китов, на которых будет держаться страна в будущем. Никакого парадокса здесь нет. Сокращать будем производство нынешних вооружений, одновременно концентрируясь на разработке более современных и совершенных систем. Прежде всего в ПВО. РЭБ. авиации и связи. Плюс модернизация подводных ракетоносцев и ядерных вооружений. Ибо танков, истребителей, орудий и кораблей нам на четверть века точно хватит с избытком, даже если вообще ничего больше не выпускать. Поэтому мы спокойно готовим рывок и переход с следующим поколениям военной техники, не напрягаясь и сберегая гигантские суммы. Все равно, в ближайшие годы электроника будет улучшаться так быстро, что за ней не угонишься. Следующий технологический уровень следует реализовывать лет через 10–15. не раньше. А до той поры надо двигать науку и технологии, вести испытания и ОКР. Тем более, что тупиковые направления мы сразу отсеем, ведь и от меня какая-то польза должна быть в этом мире, кроме песен, утянутых у Агутина. Судьбоносный закон о госпредприятии. — Но где же главная проблема, если нефть и оборонка здесь не при чем? — спросит абстрактный сферический читатель в вакууме. — Дыра, которая похоронила экономику СССР — это кооперативы, как ни банально и скучно это звучит! Дело в том. что в СССР со времен Сталина существовали две независимые денежные системы, которые почти не пересекались друг с другом. Наличные деньги и безналичные на счетах предприятий. Если с обычными рублями все понятно, они свободно обращались в торговле, ими платили зарплату и даже иногда меняли на доллары при выезде за границу, то с безналом все было не так. По сути, деньги на счетах предприятиях были абстрактными единицами расчета. На них нельзя было купить, что захочешь, или выдать в качестве премиальных сверх того, что установлено нормативными инструкциями и штатным расписанием. Ими можно было расплатиться только определенный материал или оборудование, которое выделено этому предприятию, за так называемые «фонды». Фонды эти были прописаны в пятилетних планах, но утверждались ежегодно или ежеквартально. Для этого по всей стране ездила армия «толкачей», которая за коньяк и конфеты выбивали в министерствах эти самые квоты или фонды. Хотя они и так обычно положены были по плану. Но без толкача ждать положенное надо было долго, иногда годами. Безналичные деньги в СССР почти не имели практической ценности, и особо никого не заботило убыточное предприятие или миллионер. Много раз пытались вернуть этим деньгам их истинный смысл, вводили хозрасчет, иные способы пробовали — ничего путного не вышло. Виртуальные деньги существовали отдельно от обычных, и никого это не смущало — проблему каждый раз успешно откладывали в будущее, начиная с послевоенных лет. И вот товарищ Горбачев решил выпустить джинна из бутылки. Справедливости ради, идея была не нова, с ней носился академик Агранбегян еще с шестидесятых годов, пока ее не одобрил Андропов, но реализовать не успел. Великий экономист Агранбегян по поручению Горбачева и при научной поддержке другого великого экономиста Алиева Г.А… по совместительству члена ЦК. слепили закон о государственном предприятии и закон о кооперативах. В 1987-88 годах законы были приняты, после чего обрушение советской экономики стало делом времени, причем скорого. Миллиарды безналичных рублей, лежавшие мертвым грузом без особого вреда на счетах предприятий в мгновение ока превратились в обычные деньги. На них стало можно покупать все. что угодно и платить кому захочется. Сразу же появились кооперативы, которые делали все то же самое, что работники предприятия, часто в тех же самых цехах, но по другим расценкам. Зарплаты в кооперативах превышали обычные в десятки раз. а следом появились другие схемы по обналичиванию денег. Десятки миллиардов, ничем не обеспеченных рублей, вывались на больную и несчастную советскую торговлю, которая просто не имела таких товарных запасов. При жестких фиксированных ценах это автоматически привело к исчезновению товаров с прилавков и появлению карточек на все подряд. Просто сравнить две цифры и станет понятно, где собака порылась и свинья зарыта: в 1987 году, а это уже кризисный и непростой год. Горбачеву пришлось напечатать 5 миллиардов рублей, чтобы покрыть дефицит бюджета страны, а в 1990-м только через кооперативы было вброшено в экономику 70 миллиардов ничем не обеспеченных рублей. В четырнадцать раз больше! В результате на руках у населения скопилось в три раза денег больше, чем годовой запас всей советской торговли. Вот эта «соломинка» и переломила хребет советскому верблюду. Хотя, это скорее бревно, а не соломинка. Конец интерлюдии. Глава 33 В начале марта Громов срочно умчался в Баку, и моя вольготная счастливая жизнь сразу закончилась. Как злостному уклонисту, рядовому Морозову сразу же влепили наряд по роте, а драить полы — это не самое любимое занятие для настоящего путешественника во времени. Причем появились намеки, что это удовольствие будет чередоваться через сутки. Чаще ставить в наряд просто нельзя по Уставу. Следующим разочарованием стало известие, что меня отстранили от преподавания в секции рукопашного боя. На первом занятии случился чисто технический инцидент: одному из провокаторов из местных я случайно свернул нос. Кто же знал, что этот, не в меру наглый и борзый чувак вообще не умеет падать. В моем детстве это было первое, чему учили в любой секции борьбы. Разбить нос об пол при падении — это надо суметь. Понятно, что танцевальный зал в Доме офицеров — это не спортзал с татами, но так неуклюже падать просто неприлично. Намного интереснее получился спарринг со вторым противником. Шестнадцатилетний пацан чуть меня не завалил в первые секунды боя — настоящий самородок-самоучка с неплохими задатками. Крепкий бугай, но быстрый и ловкий, как змея — удивительное сочетание. С ним бы поработать хорошему тренеру и гарантировано звезда получится. Но преимущество в опыте перевесило. Попрыгав немного, уходя от первого натиска, я схитрил и перешел на «систему Кадочникова», хотя автор системы придушил бы меня за такое исполнение, поскольку это была дикая смесь из разных стилей и техник, бесполезная в нормальном бою. но весьма необычная и оригинальная чисто внешне. Это как в шахматах: если играешь стандартный дебют, то противник обычно заранее знает, как надо защищаться и атаковать в ответ. Поэтому, когда играешь в шахматы блиц, и время сильно ограничено, то лучше выбирать редкий дебют, тогда противник будет терять время, пытаясь сообразить, как реагировать на неожиданность. Так и случилось. По идее, «славянские стили боя», да и технику Кадочникова в реальном бою используют только профессионалы, для начинающих бойцов ими лучше не пользоваться — толку не будет. Но противник об этом не знал и поэтому слегка растерялся. Пока соображал, да думал — пропустил нырок в партер и переход на болевой. Кстати, терпел долго, упрямый, блин, и если бы капитан Иванов не оттащил меня, мог бы и растяжение получить. Но зато после боя побежденный подошел с извинениями, а в глазах прямо-таки читалось глубокое уважение. Хотя может мне это показалось. Об истории наверняка забыл бы на следующий день, нет особой доблести в победе над шестнадцатилетним пацаном, явно ни дня не занимавшегося в нормальной спортивной секции, если бы он не назвался. — Ровшан Джаниев, — представился он. немного смущенно, но не отводя взгляд. — Охр… — меня словно током ударило. Надо же. какие шутки судьба подкидывает. Алик Лениноранский — собственной персоной! Недавно вспоминал о нем. Молодой еще пацан, жизнью не битый, у Хозяина не гостивший. Еще раз окинул взглядом. М-да. такой и. вправду, может под движущийся поезд прыгнуть и уцелеть при этом, проскочив между колесных пар. По слухам, он так от ментов при аресте на Бакинском вокзале ушел. Правда, подозреваю, что поезд не на полном ходу двигался — вокзал все-таки, сильно не разгонишься, но. все равно, не знаю, кто еще рискнул бы пойти на такое. Пообщаться толком не успели, но зато выяснилось, что ему всего пятнадцать лет. учится он в той же школе, где Марго и Карина, восьмой класс заканчивает, а девчонки уже в десятом. Правда, армянская красавица в Краснодар уехала, зато появилась замечательная идея: поручить будущему авторитету Алику, пока еще. школьнику Ровшану последить за безопасностью наших детей в школе. Взамен пообещать индивидуальные тренировки по специальному плану. Но отъезд Громова все планы поломал. Без его ведома меня с территории части выпускать отказались. Занятия поручили вести счастливому капитану Иванову, который получил сорок пациентов для своих педагогических опытов. Вроде бы я уже говорил, что он — физкультурный маньяк, в хорошем смысле этого слова. Если такой смысл существует, конечно же. О том, что все занимающиеся в секции и выдержавшие испытательный срок получат бесплатно в подарок кимоно было объявлено заранее, поэтому на первом занятии был настоящий аншлаг. И что самое замечательное, отсев после недели занятий оказался минимальным. Великая вещь — жажда халявы. Наконец, удалось поймать начальника особого отдела и, обрисовав ситуацию, выпросить разрешение на выезд в город. Майор долго не хотел отпускать меня, проявив черствость и казенное равнодушие к чаяниям спортсменов. Никакой срочности в закупке японских кимоно кустарного пошива он не нашел, согласие дал только на посещение райкома комсомола. Конечно же, я забыл о запрете, сразу как только выехал за ворота, и первым делом отправился за спортивной формой. Цеховиков здесь, как блох на собаке, подпольно шьют, все что можно: от паленых костюмов «Адидас» до джинсов и курток, криво скопированных из «Бурда-моден». Качество откровенно среднее, поскольку ни оборудования нормального, ни швеи обученной здесь днем с огнем не найти, но, все равно, продукцию местных подпольщиков разбирают мгновенно и развозят по всему Союзу. Опять же, в моем родном городе за все время советской власти о «цеховиках» никто даже не слышал года до 1988-го, не выживали они в наших жестких условиях. Правда браконьеров было полно, но то понятно — на реке свои законы, там прокурор не хозяин, а гость, как говорят в низовьях. Решив пойти самым коротким и логичным путем, я отправился в гости к Хыдыру. Кому как не к катале обращаться с таким вопросом? Цеховики плотно связаны с криминалом, так что у него точно есть выходы на подпольных кустарей. Хыдыр немного удивился, но обещанная предоплата в три тысячи рублей мгновенно привела его в чувство.