— Если не знаете, куда деть деньги. То поступите проще: закажите на всю оставшуюся сумму пирожных в городе. Затем от имени какого-нибудь шефского завода угостите всех солдат нашей части. На день рождения Ленина например. Или на первое мая. Чем не повод. Если же намекнете, что это прощальный привет от младшего сержанта Морозова, то и приятно будет кое-кому. И вам забот не будет, и братве праздник. — И вот еще. Если вам Хыдыр нужен для дальнейшего сотрудничества, то вот вам схема, которую он ждет. Пришлось пожертвовать бизнес-планом и раскрыть суть грандиозной аферы с «Фондом будущего благосостояния». Расписал в подробностях, когда надо скушать именные «ваучеры» у населения, как играть на повышение и понижение курса акций. Когда надо будет сбросить все и спрыгнуть с трапа «Титаника» в последний момент, выйдя в кэш. Правда пришлось долго разъяснять, что это такое, и откуда мне известно это слово. Жилинский. похоже, просто офонарел, когда понял о чем речь. Сотни тысяч, если не миллионы рублей. Причем есть шанс, что это будет воровской обшак. не устоят расписные перед таким соблазном — триста процентов прибыли на ровном месте за пару месяцев. Посоветовал координировать все свои действия с Громовым. Надеюсь, он не откажется закончить этот проект вместо меня. Глава 39 Жизнь в больнице оказалось не такой приятной, как можно было ожидать. Кормежка не слишком вкусная: каша на воде, капустные бульоны, слипшиеся макароны, резаные зеленые бочковые помидоры и серые печенья — вот и весь ассортимент блюд. Один черно-белый телевизор на весь этаж, поэтому смотреть его приходилось обычно из коридора, раздвинув макушки впереди стоящих зрителей. В офицерской палате нашлись шахматы, но мне там появляться не рекомендовалось. Это соседям по этажу, простым матросам я мог часами лапшу вешать про службу на береговом складе в Мурманске, а любой офицер в миг меня раскусил бы. как сухопутного самозванца. Изнывая от скуки, я потерял бдительность, и попался на детский развод от медбрата. Этот прощелыга по секрету поведал мне. что в соседнем отделении работает знойная красавица Алевтина, двадцати трех лет от роду. Описание красавицы впечатлило даже меня, опытного прожжённого циника. Голубые глаза размером с блюдце, талия как горлышко от шампанского, изгиб бедер, как волна на Каспии в период зимних штормов — на девять баллов. Бюст четвертого размера, поднос с шашлыком можно поставить. А походка — чисто лебедь плывет! Описание передано близко к оригиналу, только без эмоционально восхищенных эпитетов. Искушение было столь велико, что я не выдержал и решил после отбоя наведаться в заветное соседнее отделение на втором этаже этого же здания. Алевтина как раз должна будет дежурить. Чем и как охмурять неприступную красавицу, я не решил. Была мысль повесить медаль на пижаму для придания героического вида. Не всякий мачо в этой больнице может похвастать таким украшением, но к сожалению, награда защитнику границы никак не сочеталась с легендой о старшине второй статьи. Поэтому решил сначала познакомиться, ввяжусь в бой. а там видно будет. Но спускаясь по лестнице я был пойман бдительным старлеем. Из-за гипса на нижней конечности сбежать я не успел, пришлось сдаваться. Поведал причину моей ночной вылазки, и неожиданно встретил полное понимание и сочувствие. Старший лейтенант похлопал меня по плечу, проводил до дверей отделения и пожелал удачи. Разве что в спину не толкнул. Не понятно только почему он напоследок странно хрюкнул, словно его кашель душит. Как только я узрел красавицу Алевтину, так сразу понял, что это было не хрюканье, а сдавленные рыдания вместе со слезами и ржанием. Единственное, что было точным в описании — это размер бюста, все остальное оказалось несколько иным. Хотя насчет бедер ошибка не в ту сторону, тут все двенадцать по десятибальной получаются. Алечка оказалась дамой ростом за метр девяносто, и общим весом в два раза больше моего собственного. Но если отбросить стереотипы, то обычная девушка, явно обделенная мужским вниманием. Возвращаться обратно не имело смысла, старлей наверняка караулил меня под дверью, предвкушая и потирая ладошки в предвкушении, как завтра будет рассказывать эту замечательную историю сослуживцам. — Матрос так просто не сдается! — произнес я с отчаянной решимостью, хоть моряком меня можно считать лишь условно. — Привет, чаем инвалида не напоите? А то так есть хочется, что и переночевать негде. Короче, не дождался меня под дверью на лестнице старший летенант. Зато я три часа нахаляву пил чай с баранками и вареньем, рассказывал анекдоты, травил байки про генеральских жен. про ринопластику и модные тенденции в Париже и Харькове, в общем, прекрасно провел время в хорошей компании. Несмотря на угрожающие размеры, медсестра оказалась доброй и приятной дамой, пусть и не во всех отношениях, как сказал бы поручик Ржевский. Хотя, конечно, облом знатный вышел. Конечно же. на ночную вылазку меня потянуло не от желания познакомиться со знойной красавицей, обладательницей выдающихся форм и прочих персей. Хотя и это тоже, не буду скрывать. Нет. все объяснялось банальной необходимостью разведать местность, поискать ходы и выходы с территории госпиталя. Ибо появилось у меня тревожное чувство, что обстановка вокруг моей персоны может резко осложниться в ближайшее время. В любом случае, нужен запасной вариант отхода, а без точного знания территории продумать его будет трудно. Закралось даже подозрение, что гипс — это не случайный полет мысли особиста, а вполне себе, осознанное желание ограничить подвижность одного, излишне резвого товарища. Шутник-медбрат на следующее утро долго и проникновенно извинялся, при этом как-то подозрительно косился в мою сторону, неизвестно в чем подозревая, видимо, старлей растрезвонил по всему госпиталю, что «загипсованый» пациент по ночам к гром-бабе в гости бегает. Больше ничего интересного не случилось. Лишь небольшой казус накануне выборов. Как нетрудно догадаться, выбирали тех самых депутатов первого Съезда. Дожили мы. все-таки, до этого знаменательного события. Вот по этому поводу и заявился ко мне в палату какой-то комсомольский вожак с горящим взором, и начал компостировать мозг на предмет отсутствия моей фамилии в списках голосующих. Кое-как удалось отбрехаться, что я исполнил свой гражданский долг по месту службы заранее, как командировочный. Комсомольский вожак объяснение принял, но взамен прочитал целую лекцию о порядке и правилах предварительного голосования, и какие положения в нем умудрилось нарушить мое командование. Результаты выборов не сильно отличались от тех. что были в моей исторической редакции. За исключением двух ключевых фигур: ни Сахарова, ни Ельцина среди депутатов не обнаружил. Впрочем, полных списков в газетах еще не было, предстояли довыборы через две недели, но с большой вероятностью оба пролетели мимом мандатов. Судьба Афанасьева не прояснилась, возможно он фигура не того масштаба, чтобы мелькать в центральных СМИ. Зато еще одна ключевая фигура была снята с шахматной доски с громким шумом на уровне главных главных телеканалов страны. Не обошли вниманием эту тему и всесоюзные газеты, правда, не все и без особого воодушевления, но даже оппозиционные «КП» и всякие «Собеседники» вынуждены были написать об этой истории. Некто Гавриил Попов, широко известный в узких журналистских и политических кругах, с треском проиграл выборы еще до их проведения. Впервые страна смогла увидеть классический черный пиар в натуральном виде. По меркам двадцать первого века проделано оыло достаточно топорно, без изящества и выдумки, без координации информационных потоков и даже без подстраховки. И если бы обвиняемый правильно среагировал, то мог выйти сухим из воды, и даже получить бонус, как невинно оклеветанный. Но в этот раз проскочило. От имени кандидата была организована раздача бесплатных пакетов с макаронами и консервами. Пакеты были бумажные с надписью: «Голосуйте за Гавриила Попова». Но организаторы «случайно» ошиблись и провели раздачу в чужом районе, где такого кандидата не было в списках. Об этом казусе написали несколько московских газет, но новость так и осталась бы не замеченной, если бы макароны и консервы не оказались просроченными. Каким образом протолкнули сюжет о протухшей кильке и макаронах с жучками в программу «Взгляд» можно только гадать, но после этого шумиха поднялась знатная. Гражданин Попов на голубом глазу все отрицал, поскольку ни ухом, ни рылом ни о чем не ведал, но журналисты чудесным образом раскопали, что те самые бумажные пакеты были изготовлены в той же типографии, где печатается журнал, главным редактором которого трудился честнейший Гавриил. Ну а когда сотня коробов с просрочкой обнаружилась в подвале того же здания, где размешался кабинет Попова, то его объяснения уже никто всерьез не воспринимал. Стоит ли говорить, чья эта идея? Еще в конце января передал Громову парочку готовых сценариев именно на такой случай. Не сколько для реального использования, а скорее для изучения с последующим развитием. В конторе работают люди намного умнее меня, без всякой ложной скромности это заявляю, и если их подтолкнуть в правильном направлении, то они быстро переплюнут «учителя». Тем более, что я всерьез собрался уйти в тень, ибо явление старца в каком-нибудь Бобруйске, вслед за мной, будет похоже на глупый фарс. История с Гавриилом меня порадовала, но вместе с тем немного огорчила. Поймал себя на мысли, что ничего прекрасного в этот мир я с собой не принес. Мелкие хитрости, обман и грязные трюки, финансовые пирамиды и. наконец, подарил стране такое явление, как черный пиар. Где. спрашивается, доброе, светлое, вечное? Посланец из «прекрасного далека», называется. Мысль показалась странной. Попытался проанализировать ее. и понял, что это не моя вина. Просто нет в будущем ничего хорошего, доброго, человечного, что можно было взять с собой в это время. Либо оно здесь сейчас лучше, либо там в Грядущем его и не осталось вовсе. Новые технологии, гаджеты. Интернет — все это в будущем можно найти, а ничего стоящего, вечного — нет. Лишь печальный опыт послезнания. как именно не надо делать. Хоть какая-то польза. Глава 40 — Ты кто такой. Миша, давай до свидания! — Ты кто такой, давай до свидания! — Отдых езжай, давай. — Раису собой забирай! Давай, до свидания! — Это что за безобразие? — потрясая кассетой от магнитофона, словно пробиркой с иракским ураном на трибуне ООН. Громов производил впечатление Зевса Громовержца, готового испепелить провинившегося одним взглядом. Цитата выше — отрывок из песни на указанной магнитной ленте. И это вместо «спасибо» за царский подарок? Между прочим, я товарищам мейханщикам три песни на обмен отдал, чтобы записать этот шедевр. В том числе «Черные глаза»! Как от сердца оторвал. Лучший кавказский шлягер всех времен и народов. Правда, по второму разу подарил, до этого ингушам в отряде её уже слил, так что. все равно, уплыла бы песня в чужой карман. Кстати, на кассете три новых шлягера тоже записаны. В результате это будет убойный тройной супер-хит. который потянет к вершине популярности и мейхану про Мишу. Особой моей заслуги здесь нет. песня про Мишико Саакашвили в стиле «давай досвиданья» хоть и не такая популярная, как исходная, но широко известна на просторах рунета в моем времени. Я лишь позаимствовал идею, да пару рифм подсказал Интигаму Рустамову. До ума он сам её довел. — С огнем играешь. Морозов. Зачем тебе это понадобилось? В ответ я поведал историю о том как стала известной группа «Ласковый май». Не знаю, было ли это в реальности, или просто байка, но сама идея мне понравилась. На самой заре их музыкальной деятельности о них никто не знал, на ТВ было не пробиться, в газетах о них не писали, и чтобы вся страна услышала о новой группе Разин пошел на смелый маркетинговый ход. Он раздал бесплатно несколько сотен кассет со своей записью в поездах дальнего следования. Пустил детдомовцев по вокзалам, чтобы они уговаривали проводниц, рассказывая слезные истории о любимой девушке, которая уезжает в этом же поезде. После чего просили поставить кассету с песней для нее на прощание. В результате альоом крутили во всех поездах по внутреннему радио. На самом деле, это чистейшая байка. Андрюша Разин просто платил наличкой проводникам, чтобы они ставили его кассету во время пути. А романтичная история про сирот и вокзалы — всего лишь красивая выдумка. Но схема сработала и группа «Масковый Лай» стала зело популярной. Громов выслушал эту слезливую ахинею, ничего не сказал, но кассетой трясти перестал. Запись, кстати, передал майор Жилинский. по моей просьбе, изъяв из тайника с деньгами. Была у меня крохотная надежда, что дрогнет его каменное сердце, и пришлет тысячу-другую в качестве подарка лежащему в гипсе матросу, бывшему пограничнику. Но видимо, сердце у него оказалось, как кремень. Ничего не прислал, кроме пламенного привета. — Что это за ночные похождения? — поинтересовался капитан первого ранга, но как-то не искренне, без интереса. Выслушал объяснение, но комментировать не стал. Видимо, и так все в подробностях знал. Обложили как в берлоге, каждый шаг отслеживают. Не удивлюсь, если старлей на лестнице не случайно оказался. Могли и позвонить с моего этажа, когда мимо вахты проскочил. Ну как «проскочил»- прошкандыбал на трех конечностях, две из которых — не мои родные. А значит, не бесшумно получилось. — Срочный запрос из Москвы пришел. Еще в январе старец сообщил, что весной талибы начнут наступление в Афганистане. Я у тебя еще переспросил, кто такие талибы, но ты ничего не ответил. — Вроде припоминаю, товарищ полковник. Наверное, горная народность какая-то в Афганистане. Вы же не просили уточнить, а я не спрашивал. — Не важно уже. Душманы на днях начали крупное наступление в районе Джелалабада. Политбюро в панике, боятся, что фронт посыпется. Наджибулла готовится к эвакуации, штаб на аэродром перенес, на чемоданах сидит. — Вы хотите отправить меня к ним на подмогу? — чувство юмора у меня не всегда на высоте, признаю. — Чего надо? Отправиться на встречу к старцу в Лениноран? Или сюда его вызвать? Сразу предупреждаю, что никаких способов связи у меня не осталось. — А как же условные знаки? Камни на стене, зарубки на столбах? — с ехидной усмешкой поинтересовался Громов. — В Лениноран тебе путь заказан. Сюда вызывай. Фигушки! Проект «Дедушка Исмаил» закрыт, концы обрублены. Теперь меня с ним больше ничего не связывает. О чем и сообщаю. — Что касается Афганистана, то напрасно переживаете. Усидит Наджибулла в своем кресле, он еще с нашим Пал Палычем Тарасенко встретится должен через несколько лет. И Джелалабад власти удержат без проблем. При таком превосходстве в артиллерии и авиации они просто завалят наступающих бомбами и снарядами. — При чем здесь подполковник Тарасенко? — сильно удивился Громов. — Ну вы. блин, даете! Золотая сабля от самого имама Хомейни. И вы такого человека предлагаете держать где-то в другом месте? Треть Афганистана под иранским влиянием, а тут такой весомый аргумент в переговорах. Человек, которого наградил сам аятолла Хомейни. К тому времени безвременно ушедший уже из нашего мира. Так что. через год Палыча выдернут на новое место службы с повышением. Если и не в Афганистан, то на границу с ним точно. — Хм. Интересный расклад. Вот оно как. Но панибратство с начальством — это не дело. Какой он тебе Палыч? — Я вас умоляю, товарищ капитан первого ранга. Подполковник Тарасенко недавече. как недавно, со мной всю дорогу, аж восемь часов подряд, обсуждал вопросы сватовства и перспективы стать его затем. Заметьте, он сам эти шансы оценил, как очень высокие! — Пфф. балабол. Так ты уверен, что режим в Кабуле устоит? Старик, что об этом говорил? — Я уже и не помню точно. Не придал значения, поэтому специально не запоминал. Хвалил генерала Дустума. Хороший воин, три-четыре года будет верой и правдой служить. Затем переворот устроит. Но это нормально в их понимании. Традиции такие. Так что талибов, то есть, душманов в Кабуле точно не будет. Что касается Джалилобада. то там все очевидно. Если власть не будет паниковать, то у моджахедов нет ни одного шанса на успех. — Объясни, почему? Афганская армия практически не воевала все эти годы. Все боевые действия вели советские войска. Нет у них боевого опыта, огромное количество дезертиров и предателей. Слабая поддержка населения. Есть мнение, что они обречены. Сами американцы считают, что режим падет в течение трех-шести месяцев. Если наступление будет удачным, то еще быстрее. Данные точные, и я лично склонен им доверять. Откуда оптимизм? — Все так. Но кого мы обманываем? Вывод войск вовсе не означает, что наших советников и солдат там нет. Техники, инструктора, и прочие специалисты воевали в Афганистане задолго до официального ввода войск. Летом 1979-го там уже находилось несколько тысяч наших военных. У меня сосед там служил, если что. — Угу. сосед. — мрачно кивнул Громов, всем своим видом показывая, что по моим многочисленным и очень говорливым соседям Колыма плачет. Не забыл наверное «родственника» из РВСН.