Но не успел Максим толком задуматься, в коридоре показалась сама Женька. Не обратив ни малейшего внимания на его причёску и только коротко скользнув взглядом по одежде — белая футболка и джинсы без малейших опознавательных знаков типа брендов, нашивок или хоть каких-то надписей. Чистый минимализм. Максимально выгодный в ситуации серьёзной неопределённости. Такой, как знакомство с родителями. — Классно выглядишь, — дежурно сообщила Женька. И Максим почувствовал себя чуть увереннее. — Но может, всё-таки перенесём? — чуть неуверенно предложила она. — В конце концов, нигде не горит и торопиться смысла особенного нет. Дома новость об общем женихе для Женьки и Таньки восприняли, по большому счёту, спокойно. По очень большому счёту. А так-то Света шикнула на всех о том, какой пример они подали подрастающему поколению. Лера сразу ушла в психологическую защиту, начав выведывать у сестры, чего ей вообще не нравится и чем она недовольна в их примере. А Стас с автоматическим подозрением задумался об этом парне, который ему уже понемногу начинал не нравиться. И не сразу смог успокоить нарастающий поток энергии от Светы с Лерой. А заодно и от Таньки, которая на пустом месте начала докапываться до мелкого — спонтанно решила позаниматься с ним в преддверии учебного года. Мелкий Вовка старания её не оценил и принялся пререкаться, чем только подливал масла в огонь Таниного раздражения. Женька же, как обычно, старалась не отсвечивать где-нибудь подальше и тихо ждала, пока всё не уляжется. И всё постепенно и местами кое-как, но улеглось. И все стали не против знакомства. А какие ещё были варианты? — Нет, — твёрдо сообщил Максим. — Сегодня — значит сегодня. И не только из-за нежелания снова готовиться ко встрече. Скорее от нежелания убегать от неизбежного. Со своими родителями Максим пока не говорил. Но на этот особенно счёт не переживал — сейчас перед ним стояла первостепенная задача произвести хорошее впечатление на чужих. И, если честно, Максим весьма смутно представлял, как это нужно делать. И даже чтение статей в интернете не сильно помогло. Идя по асфальтированной дороге, Максим не заметил лужи и со всего шага бухнулся туда прямо подошвой ботика. Благо лужа была не слишком глубокой, и поднявшиеся брызги не задели идущих рядом Женьку с Танькой. Кстати, те немного напоминали телохранителей, тщательно выполняющих свой долг по хранению в безопасности его, Максима, тела. Или охранников, следящих, чтобы это тело не сбежало. Максим тихо хмыкнул. И на всякий случай загадал про себя, чтобы эпизод с лужей остался глупым недоразумением, а не стал приметой, согласно которой Максим совсем скоро сядет в лужу. Девчонки, выходя из лифта, тихо о чём-то переговаривались. Таньке явно было над чем-то смешно, и Максим на автомате улыбнулся. Хотя чему именно — не знал. Женька вдавила кнопку светлого звонка. Кнопка, к сожалению, работала, и до Максима донёсся приглушённый колокольный звеньк. По ком звучат колокола?.. Тихая пауза, заполненная робкой надеждой, что никого нет дома. И безнадёжно разрушающий её грохот тяжёлого дверного замка. Максим получше наполнил воздухом грудь, чтобы смотреться посолиднее. Женщину он узнал сразу — в голове за долю секунды, как из карточной колоды, выпало нужное воспоминание. Лето. Лагерь. Эта женщина со своим мужем и мелким сыном идёт мимо него по тропинке «Юнната». Короткое узнавание придало немного сил, и улыбка у Максима получилась даже немного живая. А женщина тем временем открыла дверь настежь, и Максим понял, что ошибся. Это не та женщина. Та, которую он вспомнил, стоит рядом и уже окидывает Максима придирчивым взглядом. Длинная рыжая чёлка от наклона головы почти закрывает глаза, не давая прочитать эмоций. Но подтянувшиеся к щекам уголки губ — совсем как у Жени, когда та улыбается — вселяли робкую надежду. — Ну что… заходи… зятёк, — вместо приветствия велела женщина, встречаясь, наконец, с ним глазами. Почти такими же, как Танины. — Лер, — тихо шикнула на неё та, которая открывала дверь. Перепутать их было совсем не удивительно. И даже обязательно. Потому что женщины явно были близняшками, хоть и одевались по-разному и делали разные причёски и макияж. Лера, которая продолжала насмешливо смотреть на Максима, предпочитала яркие острые стрелки и тёмную губную помаду, отчего её черты лица смотрелись резкими и чуть ли не острыми. И распущенные по груди рыжие волосы будто намекали на взрывной характер. Который будто стремилась скрыть одежда — песочная длинная юбка и такого же оттенка блузка. Света же — мать, как Максиму вроде говорили, Тани — предпочитала более спокойные цвета макияжа, отчего лицо её казалось совершенно не накрашенным, просто таким свежим. Волосы не цепляли взгляд, а были собраны в аккуратный хвост на затылке. А вот футболка имела яркий радужный принт, как-то витиевато переходящий в узор джинсов. — То есть нас ты не приглашаешь? — проворчала Танька, обиженная, что Лера говорит исключительно с Максом. — Вы и без приглашения налетите, — беззлобно отмахнулась Лера, делая шаг назад и пропуская в квартиру всю компанию. На этом инициативу перехватила Света. Обращаясь к Максиму, она представила их обеих, хоть этого уже и не требовалось и деликатно уточнила: — А вы ведь Максим? Хотя явно знала его имя. И не стала уточнять статус — кто и чей парень. Видимо, вежливость у Светы в крови. И это здорово расслабило Максима — как мелкого ребёнка, с которым вдруг начали общаться как со взрослым. И даже «на вы». Кстати, настоящий ребёнок тут тоже был — мелькнув в недрах коридора, он равнодушно глянул на Макса из-за мелких стёклышек очков и целенаправленно зарулили на кухню. Оттуда пахло его любимым вафельным тортом. Этого парня Максим бы точно не узнал — настолько детское лицо исказили прозрачные окуляры. Да и скорость передвижения у метеора явно снизилась — видимо, возраст даёт своё. В кухонных дверях Вовка разминулся с высоким. Едва завидев гордый профиль которого Максим инстинктивно напряг спину — мужчина был сильно выше него. Хорошо, хоть телосложения он был достаточно скромного, и Максим ощутил небольшой прилив уверенности, ощущая свои широкие плечи. Мужчина тем временем развернулся к нему, а Макс разочарованно понял, что это не мужчина, а парень. Чуть постарше него. Значит, брат девчонок. Который отчего-то не спешил двигаться ближе, а предпочитал оставаться в стороне, даже не делая к нему шага. И смотреть на него острыми глазами из-под мощных бровей. Максим почувствовал, как поднимаются на затылке волосы, смешавшись и не зная, что делать. К счастью, заминка долгой не вышла — следом за парнем появился уж явно отец Жени и Тани (Максим смутно припомнил и его по лагерю), которого, оказывается, взрослый парень и пропускал вперёд. У Максима немного отлегло. Он бы тоже пропустил отца первым. Наверное, этим они схожи. Мужчина, очень похожий на парня, только ростом примерно с Макса, подошёл и протянул крепкую сухую ладонь. — Стас, — широко улыбнулся он, и Максим сразу узнал на нём Женину улыбку. И глаза. И цвет волос. — Максим, — в тон ему постарался ответить Макс, так и не дождавшись отчества Стаса. А его руку уже перехватил брат девчонок. — Слава, — деловито сообщил он и, отклонившись в сторону кухни, словно собирался встать на мостик прямо держась за Максима, но вовремя передумал, крикнул: — Мелкий! Мелкий, не слишком довольный, вышел на зов — его как раз оторвали от любимых конфет с ореховой начинкой. Он напряжённенького официоза явно не разделял и, даже не глядя толком на Макса, явно больше интересовался всем, чем угодно. Но руку, как взрослый, пожал. И параллельно спросил у Таньки, зачем она накрасила себе глаза. Все взгляды машинально переметнулись на Таньку, которая, как назло, сегодня решила навести марафет поярче, и теперь её и без того крупные глаза чем-то отдалённо напоминали павлиньи перья. Красиво, вообще-то. Просто непривычно. Смущённая таким вниманием Танька стала розоватой и нахмурилась — слова для ответа отчего-то покинули её обыкновенно островатый язык. Видимо, незримым образом переместились к Женьке, которая против обыкновения сильным и уверенным голосом сообщила: — Это я её накрасила, — чистая неправда. — И, по-моему, ей идёт. То, что Женька является авторитетом в макияже никто сомнению подвергать не собирался, даже непосредственный Вовка. На том и порешили, прежде чем отправиться к накрытому столу. Там Вовка уже «насидел» себе место, притащив самый высокий стул в зону прямой досягаемости большой вазы конфет. И подальше от чайника — он был из тез людей, что никогда не понимали смысла в чае. В отличие от смысла того, с чем его пить. Вообще-то стол оказался маловат для такой внушительной компании. Даже в разложенном состоянии — Максим видел, как его длинные тонкие ножки бесконечно далеко от краёв столешницы, едва-едва прикрытой белой тканью. С размером скатерти тоже не рассчитали. А сам Максим не рассчитал с тем, с какой стати он вдруг любуется столовыми ножками и, тем более, столовой скатертью. Видимо, представление о собственной стрессоустойчивости у парня завышенное. И это в ситуации, когда ничего страшного, по большому счёту не происходит. Интересно, что было бы, начни принимающая сторона метать громы и молнии, причитать и клясть небеса при его виде? Неожиданно живо представив себе эту картинку Максим не удержался и прыснул — чего с ним тоже, кстати, обычно не бывало. И тут же напоролся на недовольный Вовкин взгляд. Он как раз подвергся «гонениям» с насиженного места — под предлогом тесноты Слава сместил его стул на самый угол стола, и теперь бедный ребёнок был ещё дальше от почти осуществившейся мечты в виде доступных сладостей. А тут ещё какой-то хрен с горы над ним смеётся. Мироздания явно было против этого рыжего, веснушчатого создания. Максим, несмотря на внутренне напряжение и внешнюю весёлость, почувствовал себя виноватым. И постарался загладить воображаемую вину: — Ты вроде бы динозаврами увлекаешься? У меня есть с ними альбом. С наклейками. Почти заполненный. Хочешь — могу отдать. По возрасту Вовке, конечно же, не полагалось знать, что такое «альбом с наклейками» и чем он ценен. Но, видимо, какой-то мальчишеский бог, раздающий детям интересы, подсказал ему заинтересоваться предложением. А может, это была простая детская жадность. — С динозаврами? — уточнил он, с лёгким недоверием глядя Максима. Он был достаточно взросл и закалён общением со Славкой, чтобы не доверять взрослым без оглядки. — И там кентрозавр есть? — Есть, — кивнул Максим. — И даже компсогнат. Видимо, чужие познания о динозаврах несколько усыпили Вовкину подозрительность. И он даже согласно кивнул, примиряясь со столовым перемещением. Но всё равно глянул на Максима так, будто мысленно говорил: «Только попробуй не принести. Я вызову тебя на дуэль». И Максим невольно припомнил, как мелкий Вовка в лагере безжалостно лупил гадского Льва игрушкой. Хороший мальчик. Максиму он уже почти нравился. Все расселись, движения стульев по паркету стихли. И всем даже хватило места. Хоть локтями особенно не размашешься. Но вроде и не надо — не по этикету. Кстати, по этикету ведь полагалось принести что-то к столу. Или цветы? И сколько букетов? Только на мам? Или Женьке с Танькой тоже полагалось? О, боги, сколько вопросов без ответов… Пусть только это будет последний раз, когда Максиму приходится знакомиться с чьими-то родителями. — Так, где вы учитесь? — весело, будто продолжая уже начатый разговор, спросила его Света, пока Лера вроде как с отсутствующим видом, разливала по чашкам чай. А на самом деле прислушивалась. Максим оттарабанил название своего универа — бессмысленную аббревиатуру, которую учишься выпуливать на задумываясь ровно до того момента, пока там учишься. И приготовился уже расшифровать название, но этого не потребовалось: оказалось, Стас прекрасно знал, что это и где находится. — Кажется, это заведение не меняется с самого сотворения мира. Сколько ни ходи мимо, а одни и те же каменные колонны, который вот-вот упадут на головы юным студиозисам, — лёгкий, чуть ли не развязный тон мужчины едва ли сочетался с его внимательными, умными глазами, направленными на Максима. И во всём лице ни капли подсказки — ни тени улыбки, ни сведённых бровей — намекающих, какого ответа от него ожидают. Что ж, придётся импровизировать в меру своих скудных соображений. И Максим усмехнулся шутке, которая и в самом деле показалась ему забавной. — Это точно — я видел старые, ещё черно-белые фотографии, и кажется, там были те же самые трещины, что и сейчас. И колонны уже тогда угрожали грохнуться. Но, кажется, их специально не исправляют — чтобы была дополнительная мотивация не торчать на крыльце, а забегать внутрь, — Максим не слишком успевал фильтровать, что он говорит и есть ли в этом хоть какой-то смысл. — Но на качество преподавания это, кажется, не влияет. Знаете, там такие преподаватели, что поймёт даже тот, кто не хочет. Серьёзно, чтобы сессию не закрыть, нужно с закрытыми глазами и ушами на паре сидеть. Ну, это если посещать, конечно. Хотя на посещении у нас не слишком и настаивают — как-то спокойно относятся к прогульщикам, не как в других местах. Но на зачётах, конечно, потом по полной гоняют. — А ты из прогульщиков или из зубрил? — с интересом подключилась Лера, даже не дав Максу перевести дыхание. И только блеснула в него милой улыбкой, совершенно не вязавшейся с почти издевательским вопросом. У Максима снова не оказалось времени, чтобы подумать над вопросом, и отвечать пришлось опять по наитию: — Думаю, не с теми и не с этими. Сильно надрываться над учебниками обычно не надо — всё как-то само запоминается. Ну, кроме теории искусства, которую нам тоже читают. Но я и не слишком понимаю тех, кто тупо числится в универе — работу ведь так не будешь прогуливать. — С работой вообще интересно, — это подключился Слава. — Многие ведь работают не по специальности. Да и на работу вообще-то не ходят — фриланс всё больше захватывает рынок. В возникшей паузе все взгляды медленно, но непрерывно потянулись от Славы к Максиму. И тому снова пришлось высказываться. Кстати, на третий раз получалось уже почти само собой. — Фриланс, мне кажется, предполагает ещё лучшую организацию собственного времени — чтобы и не отпинать дурку, и не свалиться с инфарктом. Как раз во время учёбы этот навык и можно натренировать. Даже если потом работать в другой сфере — софт скиллс всё равно везде нужны примерно одинаковые. — А что такое эти софт скиллс? — неожиданно подключилась Танька, до этого тихо сидящая по левую руку от Максима и терпеливо макающая овсяное печенье в кружку. За что и получила предупреждающий взгляд из-за Максима — от Женьки. Которая подумала, что не хватало ещё той присоединиться ко всестороннему «обстрелу» Макса. Но Танька ничего не заметила. И вообще спросила чисто по инерции, услышав знакомо-незнакомое слово. — Это такие навыки, которые вроде как не являются профессионально необходимыми и которым не учат специально. Но без которых решить реальную задачу будет невозможно, — Максим явно вошёл в раж. — Например, вот ты учишь таблицы умножения, — он с азартом глянул на Таньку. — Тебе для этого нужна развитая память. Усидчивость. Воля — чтобы не бросить на половине. Планирование — чтобы не учить её за пять минут до урока. Всё это и является софт скиллсом. Танька деловито покачала головой и тут же развернулась к Вовке: — Запомнил? Теперь будешь нормально уроки учить, а не как пень и под ремень. Развивай эти скиллсы. — Он, вообще-то, нормально учится, — встала на Вовкину защиту Женька. — В отличие от тебя… — А ну тихо! — чётко ясно велела всем Лера. — Хватит перед гостем ругаться. А то догадается, что мы тут все… ненормальные. И сбежит. — Поверь мне, догадаться об этом он мог и раньше, — пространно сообщил Стас и с серьёзным видом отправил в рот очередную конфету. Улыбка, идущая изнутри солнечного сплетения, в сопровождении машинального взгляда вниз — на случай, если всю остроту ситуации осознал только ты — коснулась всех, кроме Вовки, который уже осоловел от количества съеденного варенья. И этот общий смешок, кажется, протянул через стол тонкую ниточку сопричастности. Ещё совсем слабую и почти незаметную, но надо же с чего-то начинать. Остаток вечера прошёл спокойно. Если не считать, что в момент Славиного воодушевлённого рассказа о шведских реалиях ни с того ни с сего с окна свалилась штанга, полностью оголив окно и сиротливо оставив на полу и шторы, и комок тюля. Оценив ущерб, Лера сделала вывод о том, что нечего за семейным сборищем обсуждать басурманские обычаи (и это «семейное сборище» здорово порадовало Максима). Более прагматичная Света сделала вывод, что просто эта квартира требует нормального ремонта.