– Не разбивай ничего и не кидайся на людей, только если они не представляют для тебя прямой опасности. Просто дыши. Играй на пианино. У нас уже закончилось время, но мне нужно было спросить ее еще кое о чем. – Как вы думаете, я смогу стать учителем фортепиано без нужной квалификации? – Думаю, да, но, полагаю, сначала тебе нужно будет получить какой-то документ от полиции, что ты можешь работать с детьми. Преподавание требует прежде всего большого терпения, но ты учишься ему в этом кабинете. Хотя с полицейской проверкой все может оказаться непросто, после истории с останками твоего отца. Давай пока не торопиться? В тот же день я пошла пить кофе со Сью и Марком. Официантка приняла у нас заказ и даже его не записала. Я бы тоже так смогла. Но не смогла бы работать в месте с такой плохой музыкой. Девушка улыбалась всем, с кем говорила. Я вычеркнула работу официантки из своего мысленного списка. Марк пришел первый, и, как только он сел, в кафе вошла Сью. Мы очень долго вели так называемую «светскую беседу», прежде чем улыбчивая официантка подала нам меню. Сью принесла мне кулинарную книгу Джейми Оливера, а я ей толстую стопку распечатанных рецептов с сайта «Би-би-си-фуд», а еще те, которыми со мной поделилась Кэролайн из «Тексако». – Значит, тебе нравится готовить? – Ну, это убивает время, но было лучше, когда отец был жив, потому что кто-то мог оценить результат. – Тебе нужно организовать званый ужин! – предложил Марк. Я не знала, как на это реагировать, поэтому решила сменить тему. – Как дела в Мервин Парке? – поинтересовалась я. И Марк, и муж Сью работали там. Марк следил за системой выплат. – Я все прошу его повысить Кеннету зарплату, – сказала Сью. – Да я бы повысил, если б мог! Думаю, компания выйдет в плюс только на пятый год работы, и то если повезет. – Я просто шучу, Марк. – Как насчет твоего поиска работы? Есть что-то подходящее на горизонте? – обратился он ко мне. – Это сложно. Мне уже сорок четыре, а я до сих пор не знаю, кем хочу стать, когда вырасту. – Это была моя маленькая шутка, но никто не рассмеялся. – Десятилетний Марк хотел быть детективом, – вставил Марк. – А я хотела заниматься модой, – добавила Сью. – Мне хочется только играть на пианино. У меня хорошо получается. – Правда? – спросил Марк. – Ты сочиняешь или только играешь? – Иногда я пишу маленькие короткие пьесы, но предпочитаю играть. Дебюсси, Бах, Джон Филд. – Может, ты сыграешь нам на своем званом ужине? – подмигнул Сью Марк. – Я не знаю. Я никогда не устраивала вечеринок. – Никогда? Даже в детстве? Марк медленно прикрыл глаза, а Сью прижала руки ко рту. – Ой, извини, пожалуйста, я не хотела… Я не подумала. Я слышала о том… что случилось в твоем детстве. – Знаю, я попросила Марту всем рассказать, когда ушла с вечеринки в субботу. Марк заглянул мне прямо в глаза. – Жаль, что ты тогда так быстро ушла. Стыдиться абсолютно нечего. – Марк, ты заинтересован во мне романтически? На бледных щеках Марка появились два красных пятна. – Уоу, – выдохнула Сью. – Может, мне оставить вас двоих наедине? – Нет, пожалуйста, мне нужно знать. Я обсуждала это со своим терапевтом. И подумала, что ты флиртовал со мной. Но я не уверена. Я никогда не получала таких знаков внимания со стороны мужчин. Прежде чем Марк успел ответить, за окном возникла Кэролайн из «Тексако» и начала колотить кулаком по стеклу и что-то мне орать. – Какого черта? – возмутилась Сью, когда Кэролайн влетела в кафе и направилась прямиком к нашему столу. – Ты, сука! – зарычала она. – Меня уволили с работы, потому что баба, спалившая на хрен своего отца, заявила моему начальнику, что я расистка! – Это я позвонил в ваш офис, – сказал Марк. – Я был там, когда вы говорили гадости о наших друзьях. Не вините Салли. Это я. – Я позвонила им, чтобы подтвердить детали, – добавила я. Сью явно смутилась. Кэролайн уставилась на нее. – Я вижу, ты спуталась еще с одной? – выплюнула Кэролайн мне в лицо. Улыбчивая официантка больше не улыбалась. Она появилась прямо у Кэролайн из-за спины. – Кэролайн, – начала она, – я вынуждена попросить тебя уйти. Мы не потерпим здесь оскорбительного поведения. – Ага, ясно, но вот эту вы обслуживаете, – Кэролайн указывала на Сью. Марк вскочил с места, но неулыбчивая официантка положила руку ему на плечо и спокойно проговорила: – Убирайся, Кэролайн, и больше сюда не приходи. – Ой, не волнуйся, – проскрежетала та, – я все равно уеду из этой деревни. Не хочу оставаться со всеми вами, фриками. Меня тошнит от этого места. Вернусь в Ноктум. И кстати, Валери, – бросила она, подойдя к двери, – твой киш – дерьмо. Когда дверь захлопнулась, на какое-то время повисла тишина, и все взгляды устремились либо на Кэролайн, которая понеслась вниз по улице, либо на нас троих. А потом все взглянули на Валери и начали хлопать, в том числе Марк и Сью, а потом и я. Настроение сразу стало праздничным. Зазвучал смех. Несколько человек вышли из-за столов, чтобы заверить Сью, что им в Каррикшиди очень рады. Один пожилой мужчина сказал, что давно нужно перемешать гены, потому что в Каррикшиди все слишком бледные. Через пару минут, прежде чем уйти, он выкрикнул: «Лучший киш в Ирландии!» – и оставшиеся посетители начали свистеть и смеяться. Марк обратился к Сью: – Ты в порядке? – Она стерла слезы с лица. – Я просто надеялась, что здесь такого не случится. – Сью была очень расстроена. Официантка, которую, по-видимому, звали Валери, подошла к нашему столу. – Мне жаль, что это произошло в моем кафе. Вся еда за счет заведения. Марк и Сью запротестовали и стали убеждать Валери, что ее вины тут нет. Она была ужасно добра. Мы поблагодарили ее и оплатили счет, разбив его поровну (как посоветовала Тина). Марку и Сью пора было возвращаться на работу, поэтому они быстро ушли. Выходя, я еще раз поблагодарила Валери. Марк не ответил на мой вопрос. Позвонила тетя Кристин и сказала, что дядя Дональд серьезно болен. – Он умрет? – спросила я. – Думаю, да, – ответила она и зарыдала. Я пыталась придумать правильные слова. – Мне очень жаль. Надеюсь, он не страдает. – Я пыталась загрустить из-за дяди Дональда. Ничего не получилось. Но мне было грустно из-за тети Кристин. – Сейчас о нем хорошо заботятся, но он очень быстро угасает. Я решила, что сейчас не лучшее время рассказывать ей о моих проблемах с управлением гневом. – Надеюсь, он мирно умрет во сне, как мой отец. – Думаю, это лучшее, на что мы можем надеяться. – Сколько вы были женаты? – Почти сорок лет. – Это долго. Я хотела спросить тетю Кристин, как часто у них был секс, нравился ли он ей, собирается ли она кремировать тело, ждут ли меня на похоронах, но не стала.