Отец развернул газету и открыл ее сразу на странице с программой. – Что ты обычно смотришь в пятницу днем? Я заглянул в газету и ткнул в передачи, которые иногда смотрел. – Хорошо. Если кто-нибудь спросит, ты сегодня сидел дома, потому что было слишком жарко. Ты смотрел эти программы. Ты заметил, что Ранджи вернулся домой где-то в обед, и больше его не видел. Понятно? Где пустые пивные банки? – Мы оставили их у озера. Там еще его футболка. – Хорошо. Глупый мальчишка случайно утонул, потому что напился. – А что с тетей Джорджией? – А что с ней? Она теперь переедет, потому что не умеет водить. Нам это подходит. Я куплю их дом. Опасно жить настолько близко с соседями. Это простая лачуга. Я даже могу заплатить ей больше, чем стоит дом… Хотя нет, это может выглядеть странно. Я не понимал, о чем он говорит. Я попытался достучаться до него. – Пап, мой друг умер. Мой единственный друг. На свете. Он протянул руку и похлопал меня по ладони. – Понимаю, сейчас тебе тяжело, но у тебя есть я. У тебя всегда буду я. Слезы смешались с уксусом у меня в тарелке. Он не понимал. Я лег в кровать примерно в девять вечера, в свое обычное время. Было все еще светло, но мне хотелось поскорее забыться. Тетю Джорджию вечером подвозил ее коллега из бара: иногда в половину десятого, иногда позже, но всегда до одиннадцати. Я был без сил, но заснуть все равно не мог. В 22:15 в нашу парадную дверь осторожно постучали. Я услышал, как отец вышел на крыльцо. – Извините, что беспокою вас, сэр, но моего мальчика нет дома, и я хотела спросить, Стиви его не видел? – Мой сын, Стивен, уже в кровати, где ему и положено быть. – О, я знаю, он хороший мальчик, но можно мне поговорить с ним? – Вы хотите, чтобы я разбудил своего сына в такой час? – Ну да, я просто волнуюсь, Ранджи обычно не гуляет один так поздно. – Ранджи? – Да, так зовут моего мальчика. Они со Стиви приятели. – Стивен и Ранджи не друзья. Стивен постоянно жаловался мне, что Ранджи приходит сюда без приглашения. Он предлагал моему сыну пиво. Стивен – тихий ребенок, и его очень просто запугать. Когда Ранджи вернется домой, пожалуйста, скажите ему, чтобы он больше не беспокоил Стивена. Я не мог поверить своим ушам. Как отец мог быть таким жестоким? Он знал, что Ранджи мертв, и при этом заставлял его тетю поверить, будто Ранджи был каким-то хулиганом, который меня запугивал. Тетя Джорджия поспешила обратно к своему дому. Разозлившись, я вышел из своей комнаты. – Пап! – Говори потише. – Зачем ты ей все это сказал? – Потому что я в это верю. Он плохо на тебя влиял. Мы удачно от него избавились. Пройдет еще минимум несколько дней, прежде чем она что-то предпримет. Люди типа нее не любят ходить в полицию. Когда найдут тело, сюда наверняка придут и будут задавать вопросы, но ты придерживайся нашей версии, ладно? А теперь иди спать. Я сделал, как он велел, но мне это не нравилось. Отец не знал Ранджи. Он даже не разговаривал с ним. И он наврал про него. Следующим утром тетю Джорджию, как всегда, забрал автобус. Она подсунула нам под дверь записку, чтобы мы позвонили ее начальнику, если Ранджи объявится. Она решила, что у нас есть телефон. Тем же субботним вечером, после смены в баре, она снова постучалась в нашу дверь и спросила отца, не видел ли он Ранджи и может ли она воспользоваться нашим телефоном. Отец в этот раз изобразил чуть большую обеспокоенность. – Извините, мисс Систерсон, но я побеседовал со Стивеном, и он сказал, что вчера вообще не видел Ранджи, но слышал, как его грузовик остановился на вашей подъездной дорожке где-то в районе обеда. Ему очень жаль, что ваш мальчик пропал. Мы постараемся быть внимательнее, но, боюсь, телефона у нас нет. Кому вы хотели позвонить? – В полицию! Ранджи нет уже больше суток! Это на него не похоже. Он даже не оставил записку. – А разве у школьников не начались вчера летние каникулы? Может, он пошел в поход с какими-нибудь своими друзьями? – Без сумки? Без своего грузовика? У него нет друзей. Он думает, ваш Стиви его друг. Говорит о нем все время. – О, очень жаль, что Стивену так не кажется. Спокойной ночи, мисс Систерсон. В разговорах с тетей Джорджией отец постоянно называл меня Стивеном, хотя дома всегда звал Стивом, а иногда и Стиви. Я не мог вспомнить последний раз, когда он называл меня Питером. С помощью «Стивена» он отделял меня от Ранджи. Как будто имя, которым тот меня называл, было каким-то неправильным. Отец снова пришел ко мне в комнату. – Завтра она может вызвать полицию. Просто имей в виду. Придерживайся нашей версии. Не выходи из дома. По воскресеньям она не работает, да? Не попадайся лишний раз на глаза. Рано утром на следующей день тетя Джорджия опять стояла у наших дверей. – Извините, что беспокою, мистер Армстронг, но не могли бы вы, пожалуйста, довезти меня до города? Понимаете, я не умею водить, а мне нужно сообщить о пропаже моего мальчика. Отец сыграл роль доброго соседа. Он велел мне никуда не уходить, пока отвозит тетю Джорджию. Они вернулись через три часа. Из окна я увидел, что ее лицо залито слезами. Она вытирала глаза отцовским платком. Отец рассказал мне, что, когда в полиции услышали имя Ранджи и поняли, что он наполовину маори, то заявили, что, скорее всего, он шляется с какой-нибудь бандой или пытается увильнуть от выпускных экзаменов. В опровержение этих слов тетя Джорджия показала им записку от учительницы, которую Ранджи оставил на кухонном столе. Она заверяла их, что он всегда один. Полиция спросила, где мать мальчика и почему о его пропаже заявляет тетя. Когда ее вынудили назвать имя матери Ранджи – Сесилия Парата, – полицейские только молча поглядели друг на друга. По их ухмылкам отец догадался, что она, скорее всего, проститутка. Они заявили, что Ранджи Парата сам скоро объявится. Полицейские отнеслись к этому несерьезно. Они даже ничего не записали и не попросили дать описание Ранджи. Отец пересказывал все это с нескрываемым удовольствием. Он был мне отвратителен, я сам себе был отвратителен. Я хотел сказать тете Джорджии, что Ранджи мертв, чтобы она перестала надеяться, перестала ждать его домой. Он никогда не вернется домой. Еще до конца недели разбухшее тело Ранджи нашли на дальнем берегу озера, ближе к городу. Меня так и не допросили. В «Дейли Мейл» написали о трагическом случае на воде. Тетя Джорджия не смотрела мне в глаза, когда проходила мимо. Ее дважды подвозила домой полицейская машина – один раз 18 декабря и на следующий день. Я слышал по ночам ее вой из своей спальни, и мне хотелось утешить женщину, признаться и объяснить, что это произошло случайно, его жизнь против моей, и я вынужден был выбрать свою, но Ранджи остался моим лучшим другом. Рождество в нашем доме прошло странно. Отец делал вид, будто все нормально. Мы поели на крыльце и подняли тост стаканами с кока-колой. Отец подарил мне плеер, а я ему – книгу о культуре маори. Через несколько дней я нашел ее в мусорном ведре. Глава 35 Салли Мой поход по магазинам на следующий день после похорон дяди Дональда прошел не совсем удачно. Сью припарковала машину на огромной подземной парковке, и мы вошли в ослепительно сверкающее, головокружительно огромное и страшно вместительное здание. Повсюду горели неоновые вывески и играла фоновая музыка. И для утра четверга тут была огромная толпа покупателей. Я видела торговые центры по телевизору, но не ожидала такого масштаба. – Мне здесь не нравится, Сью. Можно я подожду тебя в машине? – Но вся задумка в том, чтобы полностью укомплектовать твой гардероб! – Мне тут не нравится. – Вот, возьми меня за руку, – предложила она. – У меня есть идея. Мы пойдем только в один магазин, но с большим выбором. Ты отправишься прямо в кабинку, а я принесу тебе сразу много вещей, которые ты примеришь. Недавно я обнаружила, что объятия и прикосновения друзей действительно действуют на меня успокаивающе. Я позволила Сью отвести меня в магазин под названием «Зара». Она разговаривала с консультантом, пока я стояла на одном месте и пыталась не трястись, когда люди вокруг маниакально перебирали случайные вещи на вешалках, разглядывали их и даже не вешали на место, или вытаскивали свитера из середины аккуратно сложенных стопочек и просто бросали их обратно. Я как-то думала, что смогу работать в магазине одежды, но в этот момент мне пришлось до боли сжать челюсть. Я бы всего этого не вынесла. Сью вернулась с молодой и красивой консультанткой. Они отвели меня в огромную примерочную с ростовыми зеркалами с обеих сторон. Я послушно села и стала ждать. Через десять минут вернулась Сью, нагруженная одеждой до потолка. Я поблагодарила ее и начала примерять свитера, брюки, куртки, ботинки, украшения, плащи, блузки, пальто, футболки, короткие и длинные юбки, штаны, джинсы, кардиганы. Сью заглядывала ко мне каждые пять минут, приносила нужные размеры тех вещей, которые мне нравились, и уносила те, которые не нравились. В примерочной было раз в шесть больше одежды, чем во всем моем домашнем гардеробе. Девушка-консультант относила некоторые вещи прямо на кассу. У меня голова шла кругом от такого выбора: тут были и хлопок, и шелк, и замша, и деним, и блестки, и меха… Мне нравилось то, что я видела в зеркале. Столько разных версий меня. Я купила все, что мне понравилось. Я отдала кассиру свою банковскую карту, и Сью заплясала от восторга. – Я должна отвести тебя еще кое-куда, – заявила она. Я очень устала, и сумки были тяжелые. Мы вышли из лифта на верхнем этаже, и Сью потянула меня дальше: в салон красоты. – Прическа, маникюр, массаж, ресницы, брови, макияж – мне кажется, тебе нужно все!