– Но что я буду с ними делать? – С деньгами? Да что угодно. Можете начать собственный бизнес. Или вложиться в акции. Ваше будущее полностью обеспечено. Мы тоже предлагаем некоторые возможности для инвестиций, которые могут вас заинтересовать. – Я могу выбрать покупателя, которому достанется земля? – Прошу прощения? – Мне кажется, продавать ее немецкому супермаркету – плохая идея. А девелоперская контора? Они сохранят сады? Последовало неловкое молчание. – Обычно мы заключаем сделку с тем, кто предлагает больше. Процедура такая. Он назвал приблизительные суммы, которые, если честно, меня шокировали. Дом точно снесут, вне зависимости от того, кто его приобретет. – Я хотела бы поговорить с потенциальными покупателями. – Зачем? Я агент по недвижимости. Мы проговорим все формальности с юристом, так что вам не придется с ними встречаться. – Но если я хочу? Это что, незаконно? – Я даже не знаю, что вам сказать, мисс Даймонд. Это законно, но… послушайте, может, вы просто подумаете об этом? Откладывать не стоит. Предложения очень серьезные. – Ты абсолютно права, – заявила мне Анджела. – Немецкий супермаркет точно вытеснит «Галу». Я вспомнила Лору из «Галы», которая начала запасаться свежим имбирем, гарам-масалой, листьями карри и пажитником и полностью перестроила свой ассортимент, чтобы подстроиться под новых людей, которые приехали в нашу деревню. Она только недавно запросила у администрации разрешение на расширение. – Конечно, – добавила Анджела, – это полное безумие – не соглашаться на лучшую цену, но если ты можешь позволить себе быть этичной, то так и надо поступить. Я тобой восхищаюсь. Уже порядком взбешенному агенту пришлось запросить для меня три проекта застройки от каждого покупателя. Последний претендент показался мне лучшим. «Морган Хоумс» планировал создать социальное и доступное жилье наряду с коммерческим. А еще они хотели заняться озеленением территории и разбить парк с детской площадкой. У многих сотрудников в Мервин Парке были маленькие зарплаты, и я уверена, что и в той фармацевтической компании тоже. Сейчас их здание как раз достраивалось. Агент по недвижимости не сильно расстроился, когда я сообщила ему, что выбрала «Морган Хоумс». Финальная цена все равно оказалась гораздо выше, чем я могла представить. Мне было немножко обидно за Гера Маккарти, который по сравнению с ними предложил совсем крохотную сумму, но мне удалось договориться, чтобы ему отдали тот кусок земли, который он использовал под выпас, за номинальную цену. Он был благодарен и за это. А в «Морган Хоумс» были только рады избавиться от проблемы. Под этим полем протекала та же самая подземная река, что и под моим новым коттеджем, и «Морган Хоумс» пришлось бы как-то ее засыпать. Для них эта земля оказалась бесполезной, а для Гера Маккарти – очень ценной. Надин занималась коттеджем. Она присылала мне имейлы с цветовыми схемами и плиткой, кухонными гарнитурами, комплектами для спальни, размерами гардеробной, напольными покрытиями, диванами и креслами, занавесками и гардинами, книжными полками и стеллажами, окнами и дверьми. И снова меня ослепило такое многообразие выбора, так что в итоге я попросила ее выбрать все самостоятельно. У них был красивый дом, и я доверяла ее вкусу больше, чем своему. Наконец-то я двигалась вперед. Глава 36 Питер, 1983 Тетя Ранджи Джорджия переехала в город. Она не могла тут оставаться, потому что до работы было слишком далеко, а она не умела водить. За покупками тоже всегда ездил Ранджи. Он часто подвозил ее и забирал с нескольких работ. Отец купил ее домишко вместе с землей за копейки. В последний день перед ее отъездом, через несколько недель после обнаружения тела Ранджи, я увидел, как она с топором пошла к своему сараю, а потом все ее куры по очереди затихли. Она оставила двух общипанных птиц у нас на пороге. Как тетя Джорджия написала в записке, в благодарность моему отцу за помощь с полицией и с продажей собственности. После переезда в Роторуа я только несколько раз был с отцом в магазине, чуть чаще мы ходили в библиотеку и книжный магазин. Летом я носил бейсболки и рубашки на пару размеров больше, чтобы рукава закрывали кисти и никто не мог случайно меня коснуться. Шорты я никогда не носил. Я сказал отцу, что уже достаточно взрослый, чтобы водить машину, но он заявил, что ему не хватит терпения меня учить. Жаль, что я не попросил Ранджи. Он бы меня точно научил. Через пару недель после переезда тети Джорджии отец предложил съездить в парк дикой природы недалеко от озера Роторуа. Стоял январь 1983 года, по-прежнему теплый, и сезон отпусков был в самом разгаре. Отец предложил этим воспользоваться. Несмотря на трагедию, мне отчаянно хотелось снова куда-нибудь выбраться и посмотреть на людей. Мы доехали до самой северной части озера Роторуа. На берегу разбили палатки несколько семей. Отец не проявлял особого интереса к прогулкам по лесу и изучению живой природы. Он, как и я, наблюдал за людьми. Но в какой-то момент мы все-таки решили пройтись по лесной тропе. Тут мы увидели, как маленькая стройная белокурая девочка забирается на дерево. Отец остановился посмотреть. Какое-то время мы стояли как завороженные. Она забралась на самую верхушку, но потом с беспокойством посмотрела вниз. – У тебя все в порядке? – крикнул ей отец. – Мне кажется, я не смогу спуститься. Тут прямо рядом со мной поссум. Я боюсь, – прохныкала она. В паре ярдов от нее, на той же ветке, мы увидели толстопузое животное, которое мирно спало. Я снова посмотрел на девочку, крайне раздосадованный тем, что никак не могу ей помочь. Было бы проще простого залезть наверх, взять ее за руку и аккуратно спуститься вместе по веткам. Поссумы безобидны, но они те еще заразы. Они шипят и фыркают, если их побеспокоить, а еще у них очень острые когти. Ранджи говорил, их все ненавидят. – Может, ты спрыгнешь? Я тебя поймаю, – предложил отец. – Я боюсь, – снова сказала она со слезами в голосе. – Ладно, но тогда нам придется оставить тебя здесь, – заявил отец и отвернулся, как будто собрался уходить. Она начала всхлипывать. – Пап, мы не можем ее здесь бросить. – Наверное, нет. Где твоя семья? – спросил ее он. – Они на другом берегу озера. Мама сказала мне исчезнуть до шести часов. – Хм, это как-то нечестно. Давай я поднимусь и сниму тебя? Отец неожиданно проворно забрался на дерево: он ступал очень аккуратно, но в принципе добрался до нее без особых проблем. Он взял девочку за руку и спустился вместе с ней по веткам, как сделал бы я, если б мог. Поссум так и не проснулся. В нескольких метрах от земли она спрыгнула на землю прямо перед моим носом. – Это мой сын, Стив. А как тебя зовут, ягодка? – спросил отец. – Линди Уэстон. Привет, Стив. – Она застеснялась, а ее лицо стало грязным от слез, которые она стирала рукавом. – Я мистер Армстронг, но ты можешь называть меня Джеймсом, если хочешь. – Привет, Линди, – поздоровался я. – Откуда ты? – спросила она. – Родился в Данидине, но несколько лет прожил в Ирландии, – повторил я нашу легенду. Отец ушел вперед, пока я болтал с Линди. Я нервничал, хотя для этого не было причин. Тогда мне еще не о чем было беспокоиться. – Моя соседка из Ирландии, но даже не спрашивай, откуда. Она говорит, как ты. Я не знал, что сказать. – Ты где-то здесь живешь или вы на отдыхе? – Нет, мы не на отдыхе, мы живем в Роторуа. – Ты не ходишь в мою школу? – Нет, я вообще не хожу в школу, я на домашнем обучении. Но, похоже, я уже почти закончил. Я прочел все школьные учебники по всем предметам, и теперь папа разрешает мне изучать то, что хочется. – Ты учишься, даже когда не надо? – Конечно, учится. – Отец поспешил назад, чтобы присоединиться к нам. – Сейчас он изучает ботанику и огородничество, да? – Да, я хочу выращивать овощи и продавать их. У нас участок с очень хорошей почвой. – Наверное, из-за дождей, – произнесла девочка. – Тут постоянно дожди. – В Ирландии тоже часто дожди, – сказал отец. – У тебя есть братья или сестры? У меня два брата, и они постоянно дерутся. Одному семнадцать, другому восемнадцать. – Нет, я единственный ребенок. А сколько тебе лет? – спросил я. – Четырнадцать. – Правда? – спросил отец, и я увидел, как по его лицу пробежала тень. – Я думал, ты младше. – Нет, четырнадцать. А тебе сколько? – обратилась она ко мне. – Пятнадцать, – ответил я, и Линди внимательно посмотрела на меня. – Мне нравятся твои волосы. Мама не разрешает братьям отращивать такие длинные. Я почувствовал, как краснею. – У бедного Стивена очень редкое заболевание, – вмешался отец. – Его нельзя трогать никому, кроме близких родственников. Я сразу понял, что отец упомянул об этом, чтобы Линди не пыталась меня коснуться. Я об этом даже не думал, пока он не заговорил. Она наклонила голову и взглянула на отца так, будто у него не все дома.