– Правда? Никогда о таком не слышала. – Линди снова повернулась ко мне. – А что, если ты захочешь завести девушку? – Наверное, я не смогу. – Серьезно? Никогда? – Нет, не сможет, – отрезал отец. – Дичь какая-то. Никогда ни о чем таком не слышала. – Мало кто слышал. Болезнь очень редкая. – А как она называется? Я спрошу у папы, он врач. – Некротическое гоминоидное заражение. Твой отец наверняка много про нее слышал, но, могу поспорить, никогда не сталкивался с реальными случаями. Она бывает только у одного из шести миллионов человек. Мне удалось найти информацию о ней только в одном немецком медицинском журнале, так что пришлось переводить. – Ну и ну. Жуткая история. И все-таки ты можешь гулять и выглядишь абсолютно нормально. А что насчет животных? Ты можешь завести кошку или собаку? – Мне не хотелось бы рисковать в случае Стива. Он – мое сокровище. – Это самая печальная история в моей жизни. В устах этой странной незнакомой девочки это прозвучало действительно грустно. Я никогда не задумывался, что обо мне думают другие люди. Может, Ранджи тоже меня жалел? Мы уже ушли далеко в лес, ориентируясь по карте отца. – Ой, мне, наверное, лучше возвращаться к своим старикам, а то опоздаю. – Линди посмотрела на часы. – Ну, по тропинке мы как раз дойдем до того места, где припаркована наша машина. Можем подвезти тебя на другой берег, если хочешь. Это прямо за поворотом. – Это было бы замечательно, спасибо большое, мистер Армс… Джеймс. Знаете, моей маме не нравится, когда я называю взрослых по имени. Как вы думаете, почему так? – Может, она немного старомодная? – Я ей это передам. Все рассмеялись. Линди стала глотком чистого воздуха. Когда мы дошли до машины, отец отодвинул свое сиденье, чтобы Линди смогла сесть позади. Пока мы ехали, Линди мило болтала с нами обоими. Она села ровно у отца за спиной, чтобы случайно меня не коснуться. Я оценил ее внимательность. Вскоре мы свернули на главную дорогу. – Джеймс, я почти уверена, что мы свернули не в ту сторону, – заметила Линди. – Нужно было свернуть налево. Хотите, я выскочу здесь? – Думаю, тебе стоит заехать к нам на ужин. Как ты думаешь, Стиви? – спросил отец, набирая скорость. – Я бы с удовольствием, но, наверное, мне лучше сначала сказать родителям? Они взбесятся, если я уеду куда-нибудь с двумя незнакомцами, не предупредив их. Отец ничего не ответил. Он резко свернул с шоссе, и мы поехали по проселочной дороге к нашему дому. – Джеймс, мистер Армстронг, что вы делаете? – Не волнуйся, Линди, мы отвезем тебя обратно через час, ладно? Линди затихла. Я повернулся к ней и улыбнулся. – Будет весело! – сказал я, хотя подумал, что отец пришел бы просто в ярость, если б я заставил его дожидаться меня целый час. Ну, не то чтобы я куда-то ходил без него. Но когда мы доехали до дома, отец не пошел к крыльцу, а положил руки Линди на плечи и повел ее в сторону сарая. Она начала вырываться. – Мне не нравится. Я хочу домой. Я хочу к маме, – она заплакала. – Пап, мне кажется, нам нужно отвезти ее обратно. Она расстроена. Нехорошо так с ней поступать. Он дотащил ее до дверей сарая, толкнул внутрь, а потом снова захлопнул дверь и повернул ключ в навесном замке, которого я раньше не видел. – Ты хотел друга. Я его тебе нашел. Теперь перестань хныкать! Я слышал, хотя и с трудом, как Линди колотится в дверь. Последнее, что мы сделали в сарае, – это наклеили поверх упаковок от яиц еще и листы гипсокартона, даже на двери. Если она и кричала, я совсем ее не слышал. Глава 37 Салли Через неделю после продажи моего дома я узнала от своего юриста, что сестра Конора Гири Маргарет умерла два месяца назад. Похоже, Маргарет удавалось все эти годы держаться в тени. Ее смерть не сопровождалась никакой шумихой, и пресса даже не упомянула о ее связи с Конором Гири. Ее поверенный связался со мной и сообщил, что она завещала свой дом мне. Огромный особняк в благополучном районе Дублина. Место, где меня с моей матерью держали в заточении. Наследство, доставшееся мне по праву. С документами долго возиться не пришлось, и я сразу выставила дом на продажу. Никто не знал, что владелец – я. Джефф Баррингтон занялся юридической стороной вопроса. Я не стала рассказывать об этом никому, кроме Тины. В этот раз мне было наплевать на этику и на то, кто его купит, мне просто хотелось, чтобы этот дом исчез. Я приняла первое же предложение. Это была весьма значительная сумма. Что мне делать со всеми этими деньгами? Когда до всех дошли новости, что я продала свой дом в Каррикшиди, я решила все-таки устроить вечеринку. Все друзья уговаривали меня это сделать. Кто бы мог подумать еще в прошлом году, что у меня будет столько друзей? Тина тоже убеждала меня, что это отличная идея. Я могу попросить всех принести какие-нибудь угощения, а в благодарность предложить забрать что-нибудь из мебели или других полезных вещей, которые мне стали не нужны. Единственное, что я хотела оставить себе, – это пианино, свою кровать и, возможно, отцовский письменный стол. Праздник я запланировала на воскресенье, 14 сентября. Список гостей оказался длинным: Анджела и Надин, тетя Кристин (которая могла остаться на ночь), Марк, Стелла и ее муж Киран. Кеннет и Сью, Ануба, Марта и Удо, Лора из супермаркета «Гала», Фернанда и Родриго, Валери из кафе и Гер Маккарти, и, конечно же, все их дети. Всего шестнадцать взрослых и семеро детей. Еще я из вежливости пригласила Джеффа Баррингтона, который, к счастью, отказался, а еще Тину, но она сказала, что нашим отношениям лучше оставаться в профессиональных рамках. Я арендовала ярмарочный тент и надувной замок для детей. А еще наняла охранника. Женщину. Я поговорила с ней по телефону и просмотрела ее профиль в интернете. Она была высокой и очень мощной, с кучей татуировок. Когда я рассказала о ней Сью и Марте, они немного смутились, но потом я напомнила им, что мою мать похитили из собственного сада посреди бела дня. К тому же, хотя я и пыталась не думать про Конора Гири, глубоко внутри меня засела мысль, что он еще расхаживает где-то на свободе. Он знал, где я живу. Я не могла допустить, чтобы он или кто-то типа него похитил ребенка из моего сада. Не удовлетворившись оформлением моего нового дома, Надин приехала за день до вечеринки с гирляндами, флажками и фонариками, которые развесила на деревьях. Она помогла мне разобрать шкафы со старыми вещами, которые я не хотела забирать с собой. Мы пометили все, что я готова была отдать, желтыми липкими бумажками. Гости могли взять все, что понравится. Надин предложила попробовать вино, чтобы удостовериться в его качестве. С ней было очень приятно посидеть, и она не переставая говорила про коттедж. Мне можно было переезжать уже в середине октября. – Останется сделать еще несколько финальных штрихов, – заявила она, – но это будет настоящий дом. Вопреки своим ожиданиям, ночью накануне вечеринки я спала прекрасно. Проснулась я с сухостью во рту и легкой головной болью. Не думаю, что нам стоило пробовать и красное, и белое, и розе. Я с трудом выползла из кровати. Сью пришла пораньше, чтобы помочь, и принесла несколько контейнеров с фасолевым салатом, ароматным рисом и эмпанадами. Приехали двое мужчин на грузовике и за полчаса надули огромный замок, установив его на том месте, которое показала Надин. Они были очень дружелюбны и пожелали нам хорошо провести время. Они вернуться и заберут его в воскресенье. Как только грузовик исчез из виду на другой стороне улицы, Сью внимательно посмотрела на меня, а потом на замок. Она скинула обувь и с криками «Вперед!» понеслась прямо к нему, запрыгнула внутрь и отскочила почти до потолка. Выглядело весело. Я сбросила кроссовки и побежала за ней, и вскоре мы обе прыгали вверх-вниз, держась за руки, врезаясь в стены и друг в друга, и корчились от смеха. Через десять минут мы уже лежали навзничь и пытались отдышаться. – Господи, – выдохнула она, – он будет у тебя до понедельника? Можно мальчишки еще раз придут к тебе завтра? Пожалуйста! – Думаю, всем детям стоит им пользоваться, пока можно. Она широко улыбнулась. Я показала ей шатер, где уже были аккуратно разложены тарелки, салфетки, приборы и бокалы, ожидающие прихода гостей. – Это будет потрясающе! – Надеюсь. Сью поехала домой, чтобы забрать Кеннета и детей и вернуться ровно к началу в два часа. Я решила надеть аккуратное маленькое шелковое платье, которое завязывалось на спине, с декольте в виде сердца. Когда я мерила его в «Заре», Сью сказала, мне нужно побрызгать ноги автозагаром. У меня не было автозагара, и ноги были нормального цвета, так что меня все полностью устраивало. В этом платье я чувствовала себя комфортно. И в собственном теле чувствовала себя комфортно. Благодаря йоге я стала более гибкой. Я вытягивалась и нагибалась без кряхтенья и стонов. Сегодня мне нравилось то, что я видела в зеркале. Подол платья казался летящим и сверкающим. Я причесала волосы и оставила их распущенными, чтобы посмотреть, как это будет выглядеть. Но у меня слишком изменилось лицо. Мне не нравилось, как волосы падают мне на плечи, так что я скрутила и заколола их в свой обычный пучок. Мне нравилось мое лицо. Мне нравились едва заметные морщинки в уголках глаз, когда я себе улыбалась. Я была красивой. В час сорок пять, стараясь успокоиться перед прибытием гостей, я села за пианино. Я вспомнила песню Адель, которую Сью ставила в машине, и начала себе подпевать. Сначала я пела очень тихо, но потом – громче и громче, подражая ее мощному голосу. Тут в дверь постучали. Пришла Лина – секьюрити, которую я наняла. Я дала ей список гостей и попросила как можно внимательнее следить, чтобы никого постороннего не просочилось. – Вы же та девочка, Мэри Нортон, да? Сначала все это показалось мне странным, но потом я загуглила вас. – Да, но, пожалуйста, называйте меня Салли. Я не хочу обсуждать мое прошлое. – Ладно, хорошо, так где мне лучше встать? Я показала ей выбранную позицию. Она должна была отправлять гостей на машинах в конец улицы, хотя большинство придет из деревни пешком, ведь день стоял просто прекрасный.