– Ладно. Я пошла в кабинет отца за телефоном и принесла его в гостиную. Теперь девочка сидела в кресле отца, на другом конце комнаты, но все еще прикладывала лед к голове. Когда я собиралась спросить у нее номер, она быстро выпалила: – Я могу сама позвонить маме? Это показалось мне хорошей идеей. Я передала ей телефон. Девочка отвернулась и набрала номер. Она явно не хотела, чтобы я узнала ее телефон. – Мам, можешь приехать и забрать меня, пожалуйста?.. Я… – она подняла на меня глаза, – я дома у странной Салли Даймонд… Да, знаю. Она здесь… В комнате вместе со мной. Я ехала на велосипеде с Мадукой. Он свалился, и я упала… Я не знаю, где он… Пожалуйста, приезжай и забери меня… быстрее… Нет, – прошептала девочка, – но она спросила меня, не умерла ли ты… Я не знаю… Мадука с Фергюсом и Шоном хотели посмотреть, где она… ну, ты знаешь, – девочка снова на меня посмотрела, – где она сделала это. Тут в окно влетел камень и приземлился у моих ног. Я выглянула и увидела, что два белых мальчика подбирают камни с гравийной дорожки и швыряют в окно. Девочка скрючилась в кресле. Спинка должна была защитить ее от осколков. Я побежала к входной двери. – Отпусти ее! – прокричал мальчик в веснушках. – У нее сотрясение из-за тебя, Мадука! – Я указала на темненького мальчика. – Ты уронил ее с велосипеда, и она ударилась головой. Она сейчас говорит по телефону со своей матерью. – Ох, черт, ну и влетит же мне. – Вы разбили мне окно. Бросьте сейчас же камни. – Убийца Салли Даймонд! – крикнул худощавый, но камни они бросили. Девочка подошла к двери, все еще держа телефон в руках. Она взглянула на меня и передала трубку. – Мама спрашивает адрес. – Я не хотела говорить с ее мамой. Я не хотела видеть этих детей на своей территории и не хотела чинить разбитое окно. – Ты, – указала я на Мадуку, – объясни ей, где я живу. – Мадука подошел ко мне, и я увидела страх и в его глазах. Он взял у меня телефон. – Привет, мама, – он понизил голос и отошел вместе с трубкой. Я не смотрела на других мальчиков, но заметила, как они поднимают свои велосипеды и медленно ретируются в сторону ворот. Когда Мадука отдал мне телефон, они уже исчезли. Мадука и девочка сидели вместе на диване, пока я собирала осколки и разводила огонь. Они перешептывались, когда я отрезала кусок картона и вставляла его в оконную раму. Потом я дала им шоколадных печений. Они взяли по одному, понюхали, Мадука лизнул свое, кивнул девочке, и они оба съели печенья с такой скоростью, что на колени посыпались крошки. Мы посидели в тишине. Внезапно Мадука откашлялся и спросил: – Вы это сделали? Я избегала его взгляда. – Сделала что? – Обычно у меня плохо получается угадывать, но тут сразу возникла идея, что он собирается спросить. – Убили собственного отца, а потом сожгли его? То есть вы сожгли его заживо? – Нет. Я такого не делала. Он уже был мертв в то утро, когда я принесла ему чай, так что я вынесла его вместе с мусором. Мы обычно сжигаем большую часть нашего мусора в печи, так что я решила, что мне так и нужно поступить. – Вы абсолютно уверены, что не убивали его? – На сто процентов. Я проверила пульс. Ничего. Полицейские подтвердили, что я не убивала его. Я совершила ошибку, когда сожгла его тело. Я не знала, что нельзя этого делать. Если б я убила его, то сидела бы в тюрьме, разве нет? – В школе говорят другое. – В школах всё время врут. Когда я ходила в школу, все про меня врали. Это было ужасное место. Дети переглянулись. Мадука прошептал: – Фергюс говорит, от меня пахнет. – Чем? – Я не знаю… Наверное, от меня пахнет… плохо. Я придвинулась к нему, но не слишком близко, и понюхала воздух. – Видишь? Они врут. Ничем от тебя не пахнет. Зачем вы общаетесь с такими идиотами, как Фергюс? Это тот, с веснушками? – Нет, высокий. Девочка улыбнулась. – Меня зовут Абеби. – Ты не выглядишь как младенец[9]. Она захихикала и показала, как это пишется. Я тоже улыбнулась ей. – Тебе тоже говорят, что от тебя пахнет? – Нет, но некоторые девчонки говорят, будто мне нужно чаще умываться, чтобы у меня лицо побелело. – Глупые девчонки. В этот момент их мама приехала за ними. Я услышала, а потом и увидела машину на подъездной дорожке. Я заявила, что они могут идти. Мальчик обратился ко мне: – Я заставлю Шона и Фергюса заплатить за ваше окно. Я говорил им не бросать камни, но они не слушали. – У них есть работа? – Нет, нам только двенадцать. – Тогда я сама заплачу за окна. У меня теперь много денег. Он улыбнулся. – Спасибо. – Хотите прийти на похороны моего отца в четверг? Абеби посмотрела на меня своими большими круглыми глазами. – У нас школа. – Я бы на вашем месте не утруждала себя походами в школу. Только время терять. Их мать оставалась снаружи и укладывала велосипед мальчика в багажник. Она не приближалась к двери, но вытягивала шею, чтобы разглядеть меня. Но я стояла за дверью, и меня не было видно. Это была белая женщина. Я услышала, как она кричит детям: – Быстрее! Выходите оттуда! Когда приедем домой, вы у меня увидите! Я сыграла в мамину игру и попыталась представить, что эта женщина думает обо мне. Я решила, что она должна быть напугана. Наверное, многие люди боялись меня. Кроме, похоже, этих двух детей. Они мне понравились. Мадука и Абеби. Я забыла спросить Абеби, сколько ей лет. Мне хотелось узнать. Мне хотелось узнать, в каком доме они живут, какие передачи смотрят по телевизору и такой же ли у них хороший папа, как мой. Глава 10 На следующий день, рано с утра, раздался стук в дверь. Это была Анджела. Она нахмурила брови и сжала губы. Это значило, что она раздражена. – Салли! О чем ты думала? Ты не можешь приглашать незнакомых детей к себе в дом! – Я их не звала. Они сами пробрались на участок. Я заподозрила у девочки сотрясение, а потом дала им шоколадное печенье. – Ты сказала им не ходить в школу! – Они мне понравились. – Ну что же, я потратила немало времени, чтобы успокоить их мать и объяснить ей твою ситуацию. Салли, пожалуйста, старайся думать о последствиях своих слов и поступков, особенно с детьми! Я врач-терапевт на полной ставке. Мне пришлось взять отгул на прошлой неделе, чтобы устранить всю эту катастрофу. – Какую катастрофу? Анджела вся покраснела, но тут на ее лице растянулась улыбка, и она громко рассмеялась.