– Может, сыграем партию в бридж? – неожиданно предложила Лаурель, глядя на Реджи. – О, право, не знаю… – начал было он. – А ты будешь моим напарником, Реджи. У нас всегда хорошо получалось играть вдвоем. Он колебался недолго. – Что ж, ладно. – Беатрис? – Нет, спасибо, Лаурель. – Она уселась у камина и закурила сигарету. – А я буду играть в паре с мистером Робертсом, – заявила Люсинда. Вопросительно покосилась на него, и тот кивнул в знак согласия. Игроки направились к столу в углу комнаты, а к нам подошел Гаррет Уинтерс. – Рад, что удалось избежать этого развлечения, – сказал он. – Терпеть не могу карточные игры. – Я ничуть не удивилась его высказыванию. Мистер Уинтерс мало походил на человека, обладающего достаточной концентрацией для того, чтобы делать правильные ставки. – Сегодня и у меня тоже душа не лежит к игре, – заметила я. – Похоже, вы были правы, когда говорили днем, что ситуация будет складываться не самым приятным образом. Он рассеянно улыбнулся: – Боюсь, что худшее еще впереди. И, к сожалению, моя интуиция подсказывала то же самое. Я рассыпалась в извинениях и удалилась в свою комнату, оставив Майло и мистера Уинтерса вдвоем – они хотели выпить еще немного. Этот вечер был полон событий, и я очень устала. Винельда сидела в кресле, которое передвинула очень близко к камину, и читала книжку. Увидев, что я вошла в комнату, тут же отложила ее и вскочила на ноги. – О, мадам! – возбужденно воскликнула она. – Неужели это правда? Ну, что за обедом было много криков и угроз? Я никогда не переставала дивиться тому, с какой скоростью распространяются новости среди прислуги. А моя Винельда поистине служила магнитом для притягивания самых разных слухов и сплетен и всегда успевала подружиться со служанками в любом чужом доме. – Да, возникли неприятные моменты, – призналась я. – Боюсь, что люди, собравшиеся здесь, не слишком ладят друг с другом. – Жду не дождусь, когда вы расскажите мне все-все, – выпалила она и принялась расстегивать мне платье. – О, это довольно долгая история. – Ничего страшного, мадам. – Винельда обожала долгие истории. И скандалы влекли ее, как пчелу к меду. Я шагнула из платья и тут же надела ночную рубашку, а Винельда пошла вешать платье в шкаф. Мне не слишком хотелось вспоминать случившееся за обедом, но я знала: горничная не успокоится до тех пор, пока не вызнает все подробности. – Ну, все это началось еще несколько лет назад. Здесь погиб молодой человек, и мисс Ван Аллен написала об этом книгу. – Да. «Жертва зимы», – бросила Винельда через плечо. Я удивилась и обернулась к ней: – Так ты знаешь эту книгу? – Конечно, мадам. Одна из моих любимых. Я еще совсем молоденькой была, когда ее напечатали, но помню, какой тогда разразился скандал. Матушка сказала, что мне не следует такое читать, ну и естественно, мне стало еще любопытнее. И все мои подружки, и я купили по книжке. Скажу вам по секрету, я не раз краснела, читая, что там понаписано. – А мне тогда и в голову не пришло раздобыть один экземпляр, – задумчиво произнесла я. – Очень кстати пришлась бы сейчас эта книга. – Так вы можете почитать мою, мадам, – тут же предложила Винельда. Я подняла на нее глаза: – Она у тебя с собой? – Да. Вот тут. – Она подошла к креслу, в котором сидела, и взяла ту самую книгу, за чтением которой я ее застала. – Твоя запасливость, Винельда, не перестает меня удивлять. – Ничего удивительного. Я узнала, что мы едем в Лайонсгейт, вот и захватила ее с собой. Подумала, может, узнаю места, описанные в книге. Не знаю, не уверена, но мне кажется, именно в этой спальне разыгралась сцена, когда… – Да, спасибо тебе, Винельда, – перебила я ее. Она сделала книксен. – Всегда рада помочь. И еще думаю, книжка вам понравится. Там есть одна ужасно скандальная сцена, где… Слава богу, подробностей я не услышала, потому что тут в спальню вошел Майло. – Вам что-нибудь еще нужно, мадам? – спросила Винельда и положила роман на стол. – Нет. Спасибо тебе, Винельда. И отдельное спасибо за книгу. – Да не за что. Доброй ночи, мадам. И вам, мистер Эймс. Она вышла и затворила за собой дверь. Я обернулась к мужу: – Мне весь вечер так хотелось остаться с тобой наедине. – Ради этих слов я готов вечно тебя терпеть, – шутливо произнес Майло и притянул меня к себе. – Я вовсе не это имела в виду. – Как бы там ни было, но я уже сообщил Парксу, что сегодня он мне больше не нужен. А ты избавилась от Винельды… – А что ты скажешь о том, что случилось за обедом? – А кожа у тебя, милая, просто ледяная, – отметил он, поглаживая теплыми руками мои плечи. – Да, здесь в доме очень холодно, – рассеянно отозвалась я. – Как думаешь, о чем собирается писать мисс Ван Аллен? Майло вздохнул и отпустил меня. – Не имею ни малейшего понятия. Мне как-то все равно. – Там, должно быть, нечто такое, что утаивал от всех остальных Реджи. В какой-то момент показалось, что дело дойдет до драки. – И ты, конечно же, наслаждалась всем этим, – заметил он, развязывая галстук и вынимая из манжет запонки. – Я хоть и сидел на другом конце стола, но физически ощущал исходящее от тебя волнение. – Что за глупости! Просто чувствовала себя не в своей тарелке. Он улыбнулся: – И тем не менее тебе было страшно интересно, верно? – Майло избавил меня от необходимости отрицать это утверждение, пройдя в соседнюю комнату и оставив дверь открытой. – Изабель всегда нравилось устраивать скандалы, – послышался оттуда его голос. – Думаю, она привыкла загребать жар чужими руками и накалять обстановку в надежде накопать материал на новый роман, который принесет хороший доход. – Нет, думаю, за этим стоит нечто большее. У нее есть тайна, которую она до сих пор хранила от всех. – В тебе снова проснулись охотничьи инстинкты. Мой инстинкт подсказывал, что следует проигнорировать это клеветническое утверждение. Майло может говорить и думать что угодно, но я не раз убеждалась: чутье меня обычно не подводит. И вот я стала перебирать в памяти события этого вечера. Что именно вызвало у меня беспокойство? Ну, разумеется, сцена за обедом получилось малоприятная, но волновало меня совсем не это. Нечто другое, куда более необычное. А потом я вдруг вспомнила. – Мистер Робертс сказал сегодня одну очень странную вещь, – заметила я. – Сказал, что может и не вернуться домой, никогда. Что, по-твоему, заставило его так думать? Майло в пижаме и халате снова вошел в мою комнату. – Возможно, вообразил, что ночью Изабель высосет из него всю кровь и он умрет. Я улыбнулась: – Как-то несправедливо, тебе не кажется? – Ну разве что несправедливо по отношению к вампирам.