– Как? – это опять Теренс. – Стрелять по постройкам на ранчо до тех пор, пока все не сровняется с землей. Пулеметов много, есть автоматические гранатометы, хотя бы стрелять и водить машины люди более или менее обучены. Должны справиться. Если дадите хотя бы пару подготовленных бойцов, – я вновь повернулся к Митчу, – то все станет намного проще. – Людей дам, поможем, – кивнул он. – Что в дальнейшем? – В дальнейшем надо держать банды занятыми. – Чем? – Собственной обороной. Нужны некие мобильные силы, task force, которые займутся постоянными действиями против банд на их территории. Цель действий – вытеснение бандитов с территорий, ставших для них опасными. И чем больше хлопот у них будет на местах базирования, тем меньше они будут создавать проблем для баз и конвоев. Если они, конечно, не изберут мирный способ сосуществования с нами. – Сделав короткую паузу на глоток сока, я спросил: – В самой структуре банд кто-то уже пытался разобраться? – В Вайоминге. Как я и думал. – Это важно, – сказал я. – Возможно, удастся использовать какие-то их внутренние противоречия. Банды воюют друг с другом. – Воюют, верно, – кивнул Митч. – Об этом тоже надо думать. Хотя бы о том, насколько реально договориться с сумасшедшими. – Можно и не договариваться, можно просто использовать. – Возможно. Ладно, план операции у тебя есть? – В принципе, можно считать, что есть. – Я перекинул лист блокнота назад, к своим заметкам. – Если у тебя есть опытные люди, то его можно немного скорректировать. Кому-то нужно возглавить атаку на ранчо. 10 Хэнк так и остается на своем посту – пошли вторые сутки, но менять людей пока рискованно. Не надо сейчас никакой активности демонстрировать, особенно в том месте. Впрочем, в три смены они продержатся, ничего страшного, можно спать, тем более что там нужны толковые люди, а Хэнк таким себя уже показал. И Алекс со своей винтовкой тоже нужен. Ну и Солдат Джейн, в принципе, тоже нормальное впечатление производит. Многих взять с собой не смогу: не готовы люди действовать большими группами. Трое: я сам, Роб Уоткинс и Карл Писторе – тот смуглый парень с бородкой, что раньше служил на авианосце. Понятно, что учили его там совсем не тому, что сейчас нужно, но… он привык реагировать на команды. Без размышления. И он неплохо стреляет, это я тоже видел. Трое. Вполне. Еще Марио за рулем, но в операции он участвовать не будет, на нем доставка нас до места и эвакуация. В группе Митча целых три бывших военных, из которых двое служили достаточно по-настоящему. Они берут «гантраки», и их обязанность – накрыть базу разведки противника. По возможности взять пленных. Посидели над картой, просчитали маршрут и время, необходимое для выхода на рубеж атаки. Выезжать им придется уже ночью, причем кружным путем, так, чтобы здание терминала прикрывало машины от наблюдения. Большой крюк делать понадобится. Хорошо, что все обеспечены приборами ночного видения, можно двигаться скрытно. Звук моторов разве что нужно учитывать. Думали даже заменить шумноватые «гантраки» «джи-вагенами» за тихость хода, но потом все же предпочли огневую мощь. Разведка ранчо толком не проводилась, проводить ее некогда, так что два автоматических гранатомета, «полтинник» и целых шесть единых пулеметов все же рулят. Ближе к вечеру провел занятия по тактике с Робом и Карлом – учились просто двигаться в группе, не перекрывая друг другу сектора огня и стараясь не упираться глушителями в спину. Занятие меня немного вдохновило – все же оба бойца оказались вполне толковыми. Роб нравился мне все больше и больше, физическая подготовка у него накладывалась на достаточно быструю соображалку. И он умел двигаться почти совсем бесшумно! Надо его дальше учить в особом порядке, я думаю, тем более что он выражал полную готовность учиться. Труднее было подобрать людей на крышу: личный состав я пока изучил недостаточно, а мне нужен был и хороший пулеметчик, и человек, способный справиться с винтовкой пятидесятого калибра. Двое. За пулемет усадил Джастина, я его хотя бы знаю, а вот с винтовкой было сложнее – я даже стрельб с ними не успел провести. Вызвался Клод Люзель, низкорослый, худой и жилистый канадец, который поклялся в том, что проработал последние семь лет своей жизни как охотничий гид и стрелять умеет. Пришлось поверить на слово, разве что заставив его в моем присутствии разобрать и собрать винтовку, после чего установить на ее прицел сверху «ведро» ночника. Со всем этим он справился сразу, так что я вздохнул и поверил. – Смотри, – я развернул перед ним схему, – ты вылезаешь в люк и ползешь… понял? Именно ползешь до пулеметного гнезда. Так, чтобы тебя вообще не могли заметить, баррикада будет прикрывать. Наблюдатель находится здесь, – я показал ему фотографию фасада пассажирского терминала. – Видишь контур перил? – ткнул я в фото карандашом. – Видно плохо, отсвечивает, но заметно, так? – Oui. – Берешь на прицел край перил, вот тут. Работать при необходимости будет лишь пулемет, а ты подстрахуешь и будешь стрелять, только если кто-то покажется. Понял? – Oui. – Хорошо. Можем показаться мы, но до этого выйдем на связь. Если на связь не выходили, то все, что там шевелится, – мы, понял? Огня не открывать. – Oui. Винтовки вроде бы заранее пристреляны, даже карта пристрелки есть на каждую. Надо бы самому, но опять не хочу именно сегодня шуметь. Так к операции не готовятся, но в таком составе, как мы, и не воюет никто. Поэтому пишем на простой. Авантюра, но не очень: противник достаточно просчитан, так что можно действовать «в режиме обезьяны», не слишком рискуя совершить явную глупость. Ла-Руша с Бенсоном – на хозяйство, чтобы даже не высовывались из терминала. Медсестра Хелен будет наготове, плюс при ней будет дежурный «джи-ваген» – на случай, если придется выехать к раненому, не дай бог. Остальные отобранные – под команду Митча, им надо будет гашетки давить по команде, справятся. Дэнниса взял бы с собой, но все же отправил с Митчем. Толковый мужик. Ну теперь чтобы никто не накосячил. – Ты там аккуратней, хорошо? – единственное, что сказала Настя. У нас всего пара минут была на то, чтобы поговорить. Я зашел в трейлер переодеться и экипироваться, а Настя взялась напоить меня кофе. Кофе был горячим, ароматным, каким положено ему быть. – Ты меня знаешь, я на рожон никогда не лезу. – Разумеется, – она сделала вид, что поверила. – Я домой хочу, чтобы твоя смена здесь закончилась и у нас было два месяца тихого счастья. Там. Я тебя только заполучила обратно и… – она вздохнула. – Я не буду рисковать, обещаю, – встав за спиной, я за плечи притянул ее к себе. – Не хочу рисковать и не собираюсь. Надо просто сделать дело, не больше. Это… это для всех. Для нас с тобой, для них, для… просто надо. – Я знаю, что надо. Просто береги себя. Мне тоже страшно, когда она улетает на своем «оттере» и летит на нем за тысячи километров безлюдных, заселенных темными тварями пространств. Мне страшно каждую минуту за нее, но я давлю и давлю в себе этот страх, понимая, что изменить мы ничего не можем. Мы – это мы, а такая жизнь – это то, как мы можем существовать. Наш способ выживания во враждебных полумертвых мирах, и пока он действовал, выживали. Горячий кофе, теплый и чистый жилой трейлер, мягкий свет с потолка – хорошо и уютно. Зачем куда-то отсюда тащиться, в темноту, за стены, где сам мир становится злым и хищным? А надо. Автомат с глушителем, магазины с обычными, недозвуковыми патронами, потому что от последних толку немного. Гранаты, в том числе и дымовые. Две светозвуковые «хлопушки». Пистолет, тот самый трофейный FNP-45 песочного цвета, с «ред дотом» и глушителем. Шлем. Ночник, смонтированный на нем. Короткая связь. Защитные очки. Активные наушники, на которые связь заведена. Микрофон на горле, «ди-бал» на автомате – эдакая плоская коробка, способная испускать из себя как зеленый лазер, так и инфракрасный, а заодно и подсвечивать цель во все том же инфракрасном спектре, не видимом обычным глазом. Хайтек кругом, в общем. – Все, пошел, – сказал я и, не дожидаясь ответа, вышел из трейлера. Люди собирались в столовой, это вроде как естественное место сбора в терминале. Построил своих, проверил экипировку и оружие, убедился в том, что никто ничего не забыл из списка. Митч все время простоял со мной, кивал и ни во что не вмешивался, и лишь после того как я отделил свою тройку от основной группы, сказал: – Все, дальше действуем по плану. Ждем сигнала. – Мы от вас тоже. – Удачи. – Берегите себя. Если хоть небольшой риск собственных потерь – валите там всех наглухо, – это все, что я мог сказать в заключение. Марио вывез нас на «джи-вагене» через задние ворота. Вчетвером в трехместной машине было тесновато, но втиснулись, частично в багажник. Машина пропылила по полю, выкатилась на уходящую вдаль от наблюдателей противника дорогу и поехала по ней, все удаляясь и удаляясь от них. Все сидели молча, вид сосредоточенный и взволнованный. Все верно, у обоих – и Роба, и Карла – это первая настоящая операция. Но ничего, держатся, не мандражат вроде как. Дело шло к темноте, но примерно так мы все и рассчитали. Описав изрядный круг, Марио вывез нас на шоссе, ведущее обратно к аэропорту, и довез до ангаров с частными самолетами, где и высадил. После чего развернулся и обратным путем поехал на Базу. Такой путь был выбран из-за того, что из пассажирского терминала шоссе, ведущее к аэропорту с юго-запада, вообще никак не просматривалось, целый комплекс зданий перекрывал обзор наглухо. И эти же здания давали возможность нам подойти достаточно близко к самому терминалу, мимо стоянок, офисов, аэропортовских служб и прочего, потому что все было выстроено линиями. Мы вышли на связь с Хэнком, предупредили о выдвижении и после получения от него сообщения «чисто» легким бегом направились в сторону топливохранилища, а от него к какому-то складу, и так далее. Темнело все сильнее и сильнее, я почти кожей ощущал беспокойство моих спутников – выбираться за стены в темноте сейчас никто не любит, это разве что баррикады на крыше терминала не в счет, к ним никакая тварь не подберется. Но мой «внутренний радар» никаких сигналов тревоги не подавал, хоть я и прислушивался к нему постоянно, так что, думаю, тварей вокруг не было. И все равно нехорошо – совсем темнота стала враждебной нам, это шкурой ощущаешь. Мы занимали позицию за очередным зданием с обратной от пассажирского терминала стороны, ждали очередного подтверждения от Хэнка, и затем перебегали дальше – здания базы национальной гвардии, багажный терминал, почтовый, опять какие-то склады, опять офисы… Примерно километровый забег получился. Последним пунктом нашего броска был небольшой склад уборочной техники метрах в ста с небольшим от пассажирского терминала, как раз на другой стороне большой автостоянки. Там мы и остановились, дожидаясь продолжения. Установили связь с базой, проверились, замерли. – Главное – не нервничать, и никакой лишней инициативы, – решил я все же чуть-чуть наставить на путь истинный своих спутников. – Простота – залог успеха. Стемнеет совсем – перебираемся к терминалу. Тихо, не шумим, не спешим, идем только по моим следам. Занимаем позицию за теми контейнерами со строительным мусором, вскрываем дверь. И опять за мной. Слушают всерьез, кивают. Нормальный подход к делу, правильный. А я вообще-то сам волнуюсь очень и очень сильно, просто виду стараясь не подавать. Мне надо источать уверенность в себе и всякое такое подобное, вроде как вдохновлять. А у меня эта уверенность есть? Да, пожалуй, все же есть. Связь с Базой – Митч с тремя «гантраками» выехал оттуда. Дальше опять ждем. Говорят, что нет ничего хуже, чем ждать и догонять. Заявляю авторитетно – брехня. Всегда предпочту скучное ожидание самой нескучной драке. Где-то далеко все же слышны моторы, еле-еле, но слышны. Звук удаляется. Могут насторожиться. С другой стороны, а я это тоже учитывал, насторожатся в направлении звука, а мы должны появиться совсем не оттуда. Могли поставить ловушку на дверь? Могли, конечно, но здесь у нас выбор невелик, откроем веревкой. Но думаю, что не поставили, так мне кажется. Или я все же недооцениваю бандитов. Увидим. Сдуру ломиться все равно не будем. Не получится взять кого-то по-тихому – и черт с ним, разнесем всех в клочья, да и все. Не люблю героизма: он всегда следствие того, что кто-то где-то что-то недодумал. Причем сильно недодумал. Стемнело совсем, включили ночники, окрасившие окружающий мир в мутно-зеленоватый свет. «Радар» по-прежнему молчит, и это очень хорошо. Глянул на часы – минут двадцать до сеанса связи у противника. Митч сообщил, что они на месте. У Хэнка все бодрствуют, все готовы. Джастин и Клод на позиции. – Хэнк, что там у окон? – Чисто. – За мной, – скомандовал я своим и двинулся первым, зачем-то пригнувшись, хотя на этой стоянке меня или заметят или нет, что совершенно не зависит от моей манеры передвижения. Сто метров, рукой подать, но это только если ты не ждешь выстрела и при этом не вынужден сдерживать шаг, чтобы просто не топать. Бегать совсем тихо все же не получится, надо идти. За нами наблюдать не должны, а вот услышать могут – очень тихие теперь стали ночи, очень тихие. Некому шуметь… хотя какая-то ночная птица орет поодаль. Вон контейнеры. Похоже, что внутри терминала ремонт шел: завалены под край какими-то ломаными кусками пластика, раскрошившимися пеноблоками, чем-то еще. Между ними и дверью – тень, как раз отличное укрытие. Забежали, присели. Опять ждем. Откинул ночник, включил красный фонарик, осмотрел замок в двери – обычный, с поворотной ручкой. С обратной стороны вообще должен быть «пуш-бар» – нажимная перекладина для аварийного выхода во время пожара. Совершенно ни на что не рассчитывая, просто потянул ручку – и дверь тихо приоткрылась, даже напугав меня. – Блин, дерьмо! – выдохнул я тихо, чувствуя, как пробивает меня холодным потом. Показалось, что почувствовал сопротивление растяжки. Замер, представляя взрыв, меркнущий свет и проваленную операцию. Но ничего не случилось. Начал приоткрывать по миллиметру – опять ничего. В конце концов дверь открылась достаточно широко для того, чтобы я мог за нее заглянуть. Нет растяжки. И ничего другого. Даже дверь не заблокировали. Почему? Может, просто из фатализма? От тварей и такая спасет, наверное, а если их тут засекут, то, по их мнению, прокрадываться сзади никто и не станет? Может, и так. Как бы то ни было, а это уже чистое везение. А мы ее вскрывать приготовились, ждали начала связи, для того чтобы противник хоть как-то отвлекся. – «Блэйд-один» вызывает «Папу-один», как принимаешь?